Каннские маневры

63-й Festival de Cannes замечателен уже тем, что состоялся — и экономика, и природа были против того. Как справилось кино с кризисом и справилось ли — вот это и предстоит узнать

Незадолго до фестиваля на Лазурный Берег обрушились шестиметровые волны. Говорят, между прочим, о мини-цунами. Ближайший к Канну аэропорт Ниццы за сутки до открытия фестиваля отменил из-за вулканического пепла сотню рейсов. Но наиболее серьезное влияние на фестиваль 2010‑го оказал все-таки экономический кризис. На гигантском каннском кинорынке, который действует параллельно с фестивалем, продают меньше картин, чем обычно. Причем многими аппетитными проектами, заявленными в прошлом году, до сих пор торгуют как проектами: картины не сняты. Еще большее впечатление производит фасад самого дорогого на набережной Круазетт отеля Carlton. Обычно в каннские дни помпезный фасад отеля почти не виден — он весь закрыт кинорекламой. В этом же году — ну так, есть отдельные рекламки. Фильмов в каннском конкурсе тоже меньше привычного — девятнадцать, а не двадцать с лишним. Значит ли все это, что фестиваль 2010-го не сможет соответствовать своему обычному высокому уровню, мы оценим лишь через неделю. Пока же — предварительные расклады.

Арт без шока

Кроме Никиты Михалкова в основном конкурсе  участвует еще один российский режиссер  Сергей Лозница. Но его фильм «Счастье мое»  заявлен на фестивале от Украины и Германии

В прошлом году политика Каннского фестиваля выглядела ясной и продуманной. Это единственный фестиваль в мире, который может поставить перед собой наглую задачу формировать новые кинотенденции и открывать режиссеров будущего. Все остальные фестивали такой силы не имеют (даже Берлинский, поэтому он нашел свою нишу — поддерживать в кино прогрессивные политические тенденции). Поскольку количество кинотенденций и режиссеров будущего в последние годы странным образом уменьшилось, Канн 2009-го взял своего рода передышку. Ставка сделана на то, на что давно делают кураторы наиболее громких арт-выставок: на шок и провокацию. Благо, в прошлом году нашлось много фильмов с эпизодами, от которых наиболее взвинченные зрители падали в обморок прямо в зале.
Политика нынешнего Канна после первых двух дней просмотра (когда и пишется этот текст) выглядит неясной. Возможно, она обусловлена упомянутым кризисом: отбирали не что хотели, а из того, что было в наличии. Первые конкурсные фильмы выглядят донельзя традиционными.
Понятны два обстоятельства. Первое: столкнувшись с кризисом, Канн, недолго мучаясь, отобрал фильмы тех режиссеров, которые считаются их фирменными. Ни у какого другого фестиваля нет ближнего круга фирменных режиссеров. У Канна он есть уже потому, что все режиссеры стремятся именно сюда, а уж если не удается, то только тогда на другие фестивали. В официальной программе этого года ленты «каннских» режиссеров Майка Ли, Кена Лоуча, Такеси Китано, Аббаса Киаростами, кстати, и Никиты Михалкова (это конкурсная программа — все, кроме Китано и Михалкова, уже были обладателями главного приза «Золотой пальмовой ветви»), а также Годара, Иоселиани, Стивена Фрирза, Вуди Аллена, Оливье Ассаяса, Оливера Стоуна (их фильмы вне конкурса). Второе: Канн в погоне хоть за какой-нибудь актуальностью, вслед за Берлином, сделал ставку на политическое кино. Пока можно судить только по аннотациям к лентам (что там окажется на экране, неизвестно), но в программе есть, например, итальянский фильм с говорящим названием «Дракула», направленный против Берлускони. Стоит вспомнить, что несколько лет назад в каннской программе был другой фильм против Берлускони, снятый Нанни Моретти, который в Италии примерно как у нас Михалков (представляете: Михалков снимает фильм против Путина?). А два года назад тут показали замечательно артистический фильм Il Divo, обнажающий подноготную другого знаменитого итальянского премьер-министра Джулио Андреотти.
Черт побери! Современное итальянское кино не лучше современного российского (нет, все-таки лучше: одна «Гоморра» чего стоит). Но если бы наше не чуралось и не боялось политики, как итальянское, его можно было бы уважать.

Русский угол

Каннский фестиваль сделал ставку на  политическое кино: картина итальянского режиссера  Сабины Гуззанти «Дракула» — памфлет, направленный  против Сильвио Берлускони

Тут-то впору поговорить о наших в Канне. Тем для обсуждения пока три. Первая: попадание в конкурсную программу фильма Никиты Михалкова. Об этом говорят все, но мало кто обращает внимание на то, что в конкурсе фильм еще одного нашего соотечественника Сергея Лозницы, заявленный от Украины и Германии. Это дебютный игровой фильм известного документалиста, он называется «Счастье мое», и тоже про Великую Отечественную. Конкуренция фильмов Михалкова и Лозницы — отдельная увлекательная интрига Каннского фестиваля.
Второе: русский павильон на рынке. Его появление в Канне (произошедшее три, кажется, года назад) у нас подают как победу русского кино­оружия. Но дело в том, что такие национальные павильоны здесь — нормальное дело. Их больше сотни. Рядом павильоны Словении, Словакии, то бишь совсем не великих киностран. У Украины, Грузии — тоже свои павильоны. Как и у Америки и Великобритании.
Третье: русский бал. Он в итоге не состоялся, но тем не менее. В середине апреля наши журналисты, режиссеры, прокатчики (вероятно, и большие бизнесмены) получили приглашение посетить роскошный русский бал 12 мая в уже упомянутом статусном отеле Carlton. В приглашении, которое достойно отдельного рассказа, говорилось, что именно этот бал откроет Каннский фестиваль. Главными звездами мероприятия были названы Никита Михалков и Анастасия Заворотнюк с мужем (уже смешно), а также Людмила Гурченко, Эмма Шаплин, гонщик «Формулы-1» Петров и непоименованные артисты Большого театра. Да. Самый главный кайф! К утру бал должен был переместиться на яхту с цыганским табором, икрой и шампанским.
Еще не тошнит? России мало постыдной скандальной гулянки на последней зимней Олимпиаде? Мы теперь и в Канне продолжим гулять? Великое мероприятие пока не состоялось — нет, не отменили — перенесли. На июль вроде бы. Интересно: какую неустойку и за чей счет выплатили организаторы мероприятия (после его отмены) сверхдорогостоящему отелю Carlton? И что послужило причиной отмены — хватило ума или не хватило денег?