«За что нас преследуют? За то, что мы проголосовали за Аллауи?» — сдавливая рыдания, выкрикивает женщина. С телевизионного экрана мать рассказывает об аресте своего сына. Люди в масках забрали его ночью, а потом избили до смерти. Соседи и другие свидетели происшедшего возлагают ответственность за бесчинства на загадочные «специальные боевые подразделения», которые были созданы правительством Нури аль-Малики, сложившим с себя полномочия после мартовских выборов. Здесь, в городе Фаллуджа, традиционном оплоте иракской суннитской общины, который в 2004 году был эпицентром сражений с американскими войсками, жители каждый вечер приникают к экранам, чтобы посмотреть последние новости по оппозиционному каналу «Аль-Шаркия». Только здесь можно услышать критику в адрес премьер-министра Нури аль-Малики. И увидеть самые ужасные и правдивые кадры повседневных трагедий.
«Мы простили Аллауи»
Около двух месяцев прошло со дня выборов, которые должны были дать стране новые парламент, президента и премьер-министра (cм. The New Times № 14 от 19 апреля 2010 г.). Но в Ираке до сих пор зияет политическая дыра: официальные результаты голосования не утверждены, а значит, продолжаются и споры о том, кто же на самом деле победил 7 марта. В августе начнется вывод из Ирака первых подразделений американских войск. Тревоги населения, измученного семью годами войны, сгущаются. «Если Аллауи не получит законного места в новом правительстве, мы возьмемся за оружие», — угрожает 33-летний Ахмед, профессор кафедры управления в региональном университете «Аль-Анбар». Ахмеда называют «патриотом». Он бывший член боевых групп, защищавших Фаллуджу осенью 2004-го. А сегодня Ахмед готов драться за Айяда Аллауи — иракского политика-шиита, который и отдавал приказ американским солдатам атаковать Фаллуджу. Но тогда у Аллауи, говорит Ахмед, не было выбора. «Мы простили ему это. Зато сейчас для нас, суннитов, этот человек — единственный шанс вернуть ситуацию под свой контроль», — разъясняет наш собеседник.
63-летний Айяд Аллауи — единственный политик-шиит, не испугавшийся окружить себя наиболее влиятельными представителями суннитской общины. Это он представлял на выборах интересы суннитского меньшинства. И вот результат: избирательный блок Аллауи «Аль-Иракия» («Иракский блок»), который шел на выборы под светскими лозунгами, «едиными для всех иракцев», имел грандиозный успех в районах, населенных суннитами. «У нас с Аллауи общий враг — Иран», — заявляет Ахмед. Сам он не сомневается в том, что именно Тегеран стоит за недавними громкими терактами в Багдаде и других городах Ирака: «Мы не дадим себя одурачить. Иран сейчас заменил собой Америку, став новым «жандармом Залива», чего никогда не произошло бы при Саддаме Хусейне. Но мы не позволим Ирану свыкнуться с новой ролью!»
К вопросу о приоритетах
Шейха Абу-Риша хорошо знают в суннитской провинции Аль-Анбар — он получил известность после встречи в 2007 году с президентом США Джорджем Бушем. Сейчас один из младших братьев шейха приобрел 20 джипов, оснащенных ракетными установками «земля-воздух». Эта покупка — очередное подтверждение растущего в провинции недовольства затягиванием процесса подсчета голосов после выборов. Как, впрочем, и продолжающийся в регионе рост цен на оружие. После бомбежек 2004 года семьи жертв получили от багдадских властей компенсации, суммы которых, если верить местным слухам, варьировались в зависимости от уровня личных отношений с главой региональной структуры, распределяющей дотации. Тем не менее нормальная жизнь в Аль-Анбаре так и не наладилась. Инфраструктура жизнеобеспечения как таковая отсутствует: питьевая вода в дефиците, электричество подается с перебоями. Острейшей проблемой остается утилизация мусора: жители вынуждены сами сжигать отходы. Впрочем, и в столице, в Багдаде, делают то же самое.
Город Наджаф, на юге Ирака, считается исконно шиитской вотчиной, где религиозные лидеры по традиции пользуются непререкаемым авторитетом. Но и здесь, оказывается, немало сторонников Айяда Аллауи. 53-летний Аднан Байя — экс-офицер армии Саддама Хусейна. В отличие от многих бывших сослуживцев, он не бежал из страны, хотя такая возможность была. «Аллауи — единственный нерелигиозный лидер, способный восстановить Ирак», — уверен Аднан. Он сознательно не занимается публичной политикой, потому что «наверняка стал бы жертвой законов, принятых в последние годы против бывших баасистов». Но и быть совсем вне политики не собирается. «Вообще-то политикой я занимаюсь каждый день — благодаря своей негосударственной организации», — говорит Аднан, явно воодушевляясь. Открытый им в 2004 году Культурный институт получает американские субсидии и реализует множество проектов помощи населению. В разговоре Аднан провозглашает свою программу действий: «Аль-Малики сделал первостепенным вопрос безопасности. Но сегодня есть и другие цели, о которых нельзя забывать: нужно дать работу людям, запустить фабрики, навести порядок. Пора менять приоритеты».
„
Политические партии сохранили то же авторитарное мышление, что и при Саддаме: они не способны функционировать иначе чем по вертикали — сверху вниз
”
65-летняя жительница Багдада по имени Фатима не стесняется в выражениях в адрес тех политических деятелей, кто «возвратился из-за границы якобы нам помочь, с британскими или иранскими паспортами в карманах». По ее мнению, с таким «багажом» весьма трудно поспособствовать пресловутому «национальному примирению». Живя в престижном квартале багдадской столицы Мансур, который она не покинула даже в разгар войны, Фатима, бывшая учительница французского и английского, не удивляется больше ничему. На ее улице, например, «в целях безопасности» уже несколько месяцев блокированы подступы к расположенному здесь посольству Объединенных Арабских Эмиратов, из-за чего местные жители, чтобы попасть домой, должны делать длинный крюк. И никто не осмеливается жаловаться. Да и кому? То, что произошло с Ираком, Фатима считает «невероятной драмой, вернувшей нас в средневековье». Ее племянница, живущая в соседнем доме, страдает от того, что скромно называет «заторможенностью» страны: «Я планировала стать архитектором, но теперь я, кажется, так ничему и не научусь». По ее словам, в Ираке сегодня «господствуют посредственность и дилетантство»: «Мы снова стали первобытными людьми! Когда я узнаю, что в 60-е годы женщины в Багдаде носили красивые юбки и выходили в кино, то понимаю: это был действительно другой мир!»
Незамужняя Фатима никогда не носила платок-хиджаб, а в сегодняшнем Ираке это требует известного мужества. В шестидесятых годах она училась во Франции. И это благодаря… Саддаму Хусейну, которому она, тогда молодая студентка, осмелилась позвонить по прямой линии и сказать, что хочет служить своей стране знанием иностранных языков: «Это был жестокий человек, убийца, но, по крайней мере, в то время мы были уважаемой страной».
Опять вертикаль
С тех пор как с багдадских улиц исчезли колонны американской бронетехники, наводившие ужас на местных жителей, многие подумали, что теперь пришел мир и покой. Не тут-то было. Да, перемены к лучшему чувствуются, но в целом город продолжает жить в угнетающей атмосфере упадка, где царят коррупция и страх. 64-летняя Ханаа Эдвар возглавляет весьма деятельную общественную организацию «Аль-Амаль» («Надежда»), ее можно считать ветераном борьбы за права женщин в Ираке. Сейчас она высказывает опасения по поводу будущего своей страны: «Наши политические партии сохранили то же авторитарное мышление, что и при Саддаме: они не способны функционировать иначе чем по вертикали — сверху вниз». На вопрос, что американцы принесли в ее страну, Ханаа, на мгновение задумавшись, отвечает: «Ужасающую коррупцию, но с другой стороны — пространство для гражданских свобод. Ведь до этого люди даже не умели высказать свое мнение, даже не предполагали, что такое возможно. Я бывшая коммунистка, и я им (американцам) этим действительно обязана!»
Сегодня для среднего иракца «демократия» означает простую возможность делать то, что хочется, без какого-либо контроля, замечает Ханаа. И добавляет: «Самое худшее — что демократическая система рассматривается как инструмент достижения власти и не как образ жизни, предполагающий определенные права и обязанности, как на Западе».
Ирак
Парламентская республика с населением 31 млн 234 тыс. человек (по данным на 2009 год). Из них примерно 60% — шииты, 37% — сунниты, 2,2% — христиане (ассирийцы-несториане и халдо-католики). Сабеи (древняя гностическая секта на юге Ирака, почитающая Иоанна Крестителя) составляют 0,5%. Всего в парламенте Ирака 325 мест. Согласно предварительным результатам выборов 7 марта 2007 года, 91 место получил светский блок «Аль-Иракия» экс-премьера Айяда Аллауи, 89 мест — блок «Государство закона» премьера Нури аль-Малики, «Иракский национальный альянс» (клерикалы-шииты) — 70 мест, блок «Курдистан» — 43. Остальные 24 места распределились среди небольших партий, 8 мандатов получили по квоте иракские национально-религиозные меньшинства. В целях определения окончательных результатов голосования в Ираке, начиная с 3 мая, запущен процесс пересчета голосов вручную. Но даже несмотря на проигрыш, премьер аль-Малики, согласно решению Конституционного суда, имеет шансы заново сформировать правительство, опираясь на простое парламентское большинство. Для этого ему достаточно создать коалицию с партией шиитских клерикалов и курдским блоком.
Айяд Аллауи — шиит по вероисповеданию, по образованию врач. Более 30 лет прожил за пределами Ирака, вернулся в страну после свержения режима Саддама Хусейна. В 2004–2005 годах был премьер-министром.
Нури аль-Малики — действующий премьер-министр Ирака, шиит по вероисповеданию. Был членом подпольной шиитской партии, основанной великим аятоллой Мохаммадом Бакиром аль-Садром. После ее запрещения Саддамом Хусейном в 1979 году бежал в Сирию. В конце 2002 года тайно вернулся на родину. 29 декабря 2006 года, уже будучи премьер-министром республики, подписал смертный приговор Саддаму Хусейну.
