Значит, все-таки пепел величайшей геополитической катастрофы стучит в сердце президента. Можно спорить с этим тезисом и говорить о колоссальных очередях, колоссальном дефиците, колоссальном отставании от всего мира в производительности труда и технологиях, колоссальных военных амбициях, колоссальной неэффективности монопродуктовой экономики в условиях проедания нефтедолларов, колоссальном вмешательстве государства в частную жизнь людей и колоссальной интеллектуальной изоляции. Но главное в этой путинской фразе – удивительная убежденность в той воображаемой картине мира, которая сформирована в головах тех людей, которые принимают важнейшие решения. В том числе, например, о том, что нельзя называть своим собственным именем.
Наличие таких голов во власти и сравнительно массовая поддержка, скажем деликатно, неточных представлений об устройстве мира, свидетельствует о величайшей антропологической катастрофе XXI века. Ведь если цель была в восстановлении элементов всего советского, в том числе советских территорий, принадлежащих к так называемому «Русскому миру», за пределами которого – «анти-Россия» и сплошное ЛГБТ (как нас учит патриарх Кирилл), то получается, что новая империя самоутверждается за счет уничтожения этого всего советского.
Уничтожается советская инфраструктура. Но, прежде всего, под удар спецоперации попадают советские же люди, а также дети и внуки советских людей. Не говоря уже о том, что если признать концепцию Путина, согласно которой русские и украинцы – это один народ, то происходящее можно назвать битвой с самими собой и гражданским, внутренним, противостоянием внутри одного народа. Внутри бывшей «новой исторической общности – советского народа».
В этих обстоятельствах возникает некая социальная шизофрения. «Киев бомбили, нам объявили…» — это ведь известный знак начала Великой Отечественной. Но теперь Киев оказывается объектом того, что нельзя называть своим собственным именем. Харьков! Советский промышленный и научный центр в полуразрушенном состоянии. И это сделали люди, многие из которых родились и выросли в СССР.
Итог того, что нельзя называть по имени, подтвержден ООН. Два. С половиной. Миллиона. Беженцев. Одни советские и постсоветские люди бегут от других советских и постсоветских людей. И никто никого не встречает хлебом-солью. Потому что никто не может понять, зачем спустя 30 лет после величайшей геополитической, здесь танки. Танки – как следствие величайшей антропологической катастрофы в головах нескольких людей, чей уровень представлений о мире недалеко ушел от ильфо-петровских пикейных жилетов. От персонажей любимой с советского детства сатиры наше начальство отличается только тем, что у них есть власть.
Ни в одной нормальной советской голове это уложиться не может. То, что происходит сейчас в Украине – это нечто глубоко антисоветское, радикальным образом противоречащее советскому сознанию. Разрушающее его.
Замечательное видео. В Конотопе женщина со знакомым всем экс-советским людям южнорусским говорком общается с российским танкистом: «Ты знаешь, где ты? Это Конотоп. Здесь каждая вторая женщина – ведьма. Да у тебя завтра <…> не встанет». Общий хохот. Всю глубину этого простонародного юмора, всю нюансировку этой интонации, весь наш тысячелетний (в терминах Путина) исторический контекст всплывает в этой мизансцене, которую невозможно придумать. И эти люди должны стрелять друг в друга?
Строить сейчас нечто схожее с СССР внутри страны – изолированное, автаркичное, с суверенными научными рейтингами и наукометрией (о создании такой системы объявило министерство науки), с этой буквой «Зю» на борту, заменившей «На Берлин!» и «Можем повторить» – значит, семимильными шагами двигаться в каменный век, при этом минуя стадию Советского Союза. Это инволюция, а не эволюция. Теперь мы знаем, что именно наши квазипатриоты пытались повторить. Только это не имеет ничего общего с Великой Отечественной. Это антропологическое самоубийство нации, сознательная порча человеческого капитала, выстрел в ногу, затуманивание мозга.
В Советском Союзе все знали, что существуют четкие правила и незыблемые красные линии (а не движущиеся двойные сплошные, как сейчас). Был внятный паритет с США, основанный на соответствующих договорах. Ощущения ядерного хаоса, как сейчас, не наблюдалось. Пусть это была холодная война, но в ней были правила.
Когда СССР зашатался, возникли перспективы другого пути, более динамичного развития, иного чтения, разнообразного потребления. Рыночная экономика невозможна вне кооперации с миром. Мы шли навстречу этому миру, он шел к нам. Никто, вопреки бредовой концепции нашей пропаганды, не хотел слабой России, хотели Россию дружелюбную, свободную, благополучную, не желающую ни на кого нападать. Россию НОРМАЛЬНУЮ. Именно с этим не может примириться наш истеблишмент: нормальная Россия звучит для них как личное оскорбление. В их понимании она может быть устрашающей и распухшей от собственного величия – или никакой.
Когда-то это были их, отставных неудачников новой эпохи, личные фанаберии и фантазии. А потом они взяли власть, и начали «операцию». Не в этом феврале, а еще в 2000 году. И последовательно воплощали в жизнь умозрительную идеологическую схему, сталинскую в корневой своей основе, не имеющую никакого отношения к реальности.
Столкновение с реальностью происходит тяжело, но пока схема пытается прогнуть под себя мир. От этого самого мира постепенно отдаляется остров Россия. Но всякий остров рано или поздно превращается в Архипелаг. Архипелаг ГУЛАГ. При дружной поддержке населения, которому некуда деваться с острова – кругом вода. Граждане, чувствуя себя заложниками в этой осажденной крепости, начинают испытывать стокгольмский синдром по отношению к коменданту нашего укрепленного форта. А что им еще остается делать?
После СССР мы двигались вперед, а теперь движемся назад. Причем это движение напоминает скоростной спуск. Все, что было наработано за тридцать лет отменяется, профанируется, опошляется, теряется за несколько дней. Тридцать лет слиняли за два дня.
Какой уж тут Советский Союз. Это гораздо хуже. И тяжелее психологически, когда целая нация сравнительно нормально жила три десятилетия и много чего достигла. Не достигла только одного – чтобы ее граждане стали действительно гражданами, а не подданными. И чтобы они считали своими не только материальные, но и общечеловеческие универсальные ценности, права и свободы человека и гражданина.
Так что при обратном движении к феодализму и опричнине станцию «Советский Союз» поезд проследует без остановки.
