Евгения Альбац: На минувшей неделе тема номер один, как мне кажется, это пленение оставшихся в живых военных полка национальной гвардии Украины «Азов»*. В России их объявили нацистами, а в Украине называют защитниками. Они больше 80 дней стягивали на себя силы российской армии и продолжали воевать в абсолютно уничтоженном Мариуполе. Что факт сдачи бойцов «Азова», их пленение значит для каждой из воюющих сторон?
На параде 9 мая Владимир Путин ничего не сказал о достижениях спецоперации «Z», ясно дав понять, что он не видит этих достижений и настроение у него не победоносноеСтанислав Белковский: Это имеет определенное символическое значение, прежде всего, для России. Для Украины ничего качественно не меняется. Было ясно, что должно быть какое-то разрешение этой ситуации после блокады «Азовстали». В любом случае защитники «Азовстали», бойцы полка «Азов» остаются в народном сознании героями, даже если с ними что-то произойдет на открытых или полузакрытых процессах против них. Россия и Кремль будут преподносить это как первый успех, победу. Я ожидал, что Владимир Путин на параде 9 мая скажет что-то о достижениях спецоперации «Z», но он ничего не сказал, ясно дав понять, что он не видит этих достижений и настроение у него не победоносное. Кроме того по ходу спецоперации он понял, для чего она нужна — она нужна для победы над нацизмом в глобальном масштабе. Нацизм сегодня по кремлевской версии захватил половину мира. Он царит в евроатлантическом мире, в Израиле, много еще где. И первый символический успех в борьбе с нацизмом — это взятие Мариуполя, особенно «Азовстали».
Поэтому я не думаю, что будет прямой обмен всех плененных азовцев на российских военнопленных. Все-таки, я думаю, будут процессы на территории ДНР, поскольку это формально независимое государство и на него российский мораторий на смертную казнь не распространяется. Россия будет предъявлять миру какие-то доказательства военных преступлений Украины. И потом, когда процесс пройдет и когда так называемые нацисты из «Азова» получат, возможно, смертные приговоры, тогда Владимир Путин может предъявить миру свою уникальную милость и помиловать кого-нибудь на обмен. Кого-то, может быть, тихо обменяют сейчас, но какая-то часть, я думаю, должна попасть на показательный процесс, потому что иначе не было никакого смысла объявлять «Азовсталь» символом глобального нацизма и дожимать этот вопрос так яростно, как это делал Кремль.
Евгения Альбац: Писали, что ООН, другие гуманитарные ведомства принимали участие в обсуждении этого вопроса, что есть какие-то договоренности об обмене российских военнопленных, которых, насколько я понимаю, довольно много уже в Украине, на бойцов «Азова».
Станислав Белковский: Достоверной информации по этому поводу у нас нет. Пропагандистское содержание позиции украинского руководства совершенно понятно, так и должны они говорить, разумеется, чтобы подсластить пилюлю. Красный Крест и прочие организации скорее гарантировали гуманное обращение с бойцами «Азова», которых размещают в больницах в Донецке и в некоторых других населенных пунктах отдельных районов Донецкой и Луганской областей. Причем сторонники «партии войны» в России, то есть те, кто считает, что Путин действует нерешительно и надо уже изничтожить Украину ядерным и прочим оружием, очень жалуются на то, что там чуть ли не народных милиционеров ДНР выкидывают из больницы ради того, чтобы положить туда бойцов «Азова».
«Азов» и национализм
Евгения Альбац: В Киеве начался первый процесс над военнопленным российским контрактником. Это 21-летний Вадим Шишимарин, которого обвиняют в убийстве жителя поселка Чупаховка в Сумской области 28 февраля. «Медиазона»** со ссылкой на украинского корреспондента вела оттуда трансляцию. На вопрос, почему он убил, молодой человек сказал, что на него орал начальник, командир его, и чтобы тот отвязался, он и стрельнул. Почему сейчас Украина начинает этот процесс, и что за этим всем стоит?
Станислав Белковский: Украина начала этот процесс, чтобы показать, что российские войска будут отвечать за содеянное, что просто втихую всё не закончится.
Всякая война выводит на передовую, на авансцену самые разные силы, в том числе экстремистские. Конечно, они есть и среди украинских военнослужащихЕвгения Альбац: Вы работали в Украине на нескольких политических кампаниях. Что вы знаете про полк «Азов»? Известно, что он является составной частью Национальной гвардии Украины.
Станислав Белковский: Украинский национализм, действительно, существует, это мощная сила. У него есть абсолютно легальное политическое представительство. Можно сказать, что к нему относится значительная часть украинского истеблишмента. При этом как раз идеи украинского национализма близки к национал-демократии, которая нравится мне самому, которую я бы считал правильной концепцией для России в некотором будущем. Естественно, есть и всякие экстремистские проявления, формирования, которые вышли на поверхность с начала войны в 2014 году. Нынешняя война началась не 24 февраля. Это мировая гибридная война, которую Российская Федерация развязала в феврале 2014 года аннексией Крыма. Ясно, что всякая война выводит на передовую, на авансцену самые разные силы, в том числе экстремистские. Конечно, они есть и среди украинских военнослужащих.
В 2014 году регулярных войск у Украины почти не было. Вот если бы тогда Путин решил ввести свои войска, то им бы удалось быстро пройти до Киева и взять украинскую столицу. Я был в Киеве в марте 2014 года и заезжал в Донецк, и я помню настроения: они были близки к паническим. Все думали, что Путин введет войска, и сопротивление невозможно. И тогда, собственно, создались добровольческие батальоны из убежденных бойцов, среди которых было немало людей экстремальных и экстремистских взглядов, поскольку эти люди идут на войну первыми и по собственному убеждению, а не по чьему-то приказу. Со временем все эти подразделения были включены в официальные войска вооруженных сил Украины, в том числе нацгвардии. Но какая-то их часть осталась носителями экстремальных взглядов. И я не вижу в этом ничего удивительного.
Всё сам
Евгения Альбац: На этой неделе британские Times и Guardian, ссылаясь на разведывательные источники, написали, что Путин лично руководит российскими войсками в Украине. Насколько это похоже на правду?
Станислав Белковский: Это похоже на правду. То есть я, естественно, ничего не знаю об этом, не могу ни подтвердить, ни опровергнуть. Но исходя из моего анализа психотипа Владимира Путина это вполне реально. Он классический тактик, а не стратег. И если он занят какой-то задачей, пусть даже небольшой, он изучает ее досконально. Мы можем вспомнить, что когда в незапамятном 2000 году коллектив телекомпании НТВ ходил на встречу с Путиным, чтобы уговорить его отвязаться от НТВ, они неожиданно обнаружили, что он знал все суммы кредитов, полученных сотрудниками НТВ у работодателя Гусинского. Да, если он увлечен каким-то вопросом, он вникает в него лично до последнего гвоздя. Поэтому вполне вероятно, что он руководит планированием боевых действий в Украине сам, особенно на фоне неудачи первого этапа кампании и провала блицкрига.
Евгения Альбац: А зачем ему это надо?
Станислав Белковский: Когда он занимается тактикой, он находится в своей стихии. Стратегия — это не его. Он ею занимается по должности.
Евгения Альбац: Но военная компания в Украине развивается не лучшим образом. Ведущие аналитики мира оценивают ее результаты как крайне неудачные. Они совершенно не ожидали, что российская армия, которую считали второй армией мира, окажется настолько неподготовленной (во всяком случае, так пишут — наверное, клевещут), что в управлении войсками были допущены колоссальные ошибки. Казалось бы, в этой ситуации Путину надо бы дистанцироваться, посадить пару генералов, обвинить их в том, что они всё украли, и так далее. Нет?
Станислав Белковский: Он не может посадить пару генералов. Кем бы он ни был недоволен, поскольку он не признает своих ошибок в принципе, он не признает и кадровых ошибок. Может быть, после окончания активной фазы войны он что-то с кем-то сделает, но сейчас он не будет снимать военачальников, потому что таким образом он признал бы, что провалился сам — он их назначал. Он верил, что у него вторая армия мира, и что он быстро решит все вопросы.
При этом он немножечко забыл, что он сам провел военную реформу руками министра обороны Анатолия Эдуардовича Сердюкова, которая призвана была трансформировать большую советскую армию, чей бизнес — ожидание большой войны. Мирное время — передышка между большими войнами, такой была философия советских вооруженных сил, и поэтому на каждом квадратном сантиметре страны и даже на Чукотке стоит танк, который может понадобиться, если завтра война. Естественно, что экономика Российской Федерации не могла тянуть такую армию. И чтобы поднять зарплаты военным и сделать жизнь их более-менее сносной, была проведена реформа, которая предполагала трансформацию армии. Вооруженные силы предназначены для специальных операций (не случайно поэтому война названа специальной операцией) и локальных конфликтов. Поэтому Путин изначально предполагал, что у него будет спецоперация. А началась большая война, для которой эта армия в принципе даже концептуально непригодна. Вот и пожинает плоды, не говоря уже о традиционных проблемах путинизма в виде тотальной коррупции, тотального очковтирательства и того, что фасад совершенно не соответствует тому, что находится за ним.
Для наступления больших сил нету, поэтому Россия собирается перейти к обороне захваченных территорий. Будет ускорен процесс их аннексии
Евгения Альбац: Майкл Кофман, известный военный аналитик, говорил о том, что нынешняя структура российской армии не предполагает всеобщей мобилизации.
Станислав Белковский: Я с ним согласен. Прежде всего мобилизация невозможна по психологическим причинам. Потому что многонациональный народ РФ находится в состоянии крайней психологической демобилизации. С конца советской власти у нас усилилась атомизация, призыв к какому-то общему делу, к общей борьбе воспринимается как обман и кидалово. Никто никуда не хочет бежать, вопреки мнению Валентины Ивановны Матвиенко, которая говорила, что в случае чего все побегут в военкоматы. И я тогда еще сказал, что, конечно, побегут, чтобы сжечь военкоматы, видимо, или побить военкома, в общем, чтобы уклониться как-то от призыва. Сейчас это и происходит, с военкоматами какие-то эксцессы в регионах фиксируются постоянно.
Евгения Альбац: В 11 уже населенных пунктах…
Станислав Белковский: Поэтому мобилизация обречена на провал. А с точки зрения военной экспертизы, в результате и в связи с проведенной реформой Путина–Сердюкова не хватит никаких офицерских кадров. Количество офицеров резко сократилось, нет командного состава, чтобы руководить большими массами войск. Во-вторых, нет оружия, его просто нет, чтобы раздавать людям. Поэтому отправлять неуправляемые и невооруженные массы в Украину — значит, просто отдать их на заклание. Массовая мобилизация невозможна, и ее не будет. Возможна частичная мобилизация до 100 тыс. человек из так называемого боевого армейского резерва страны (БАРС). Ну, вот что-то такое будет. И то на фоне тотального уклонения от этой мобилизации, потому что все уже более-менее представляют, каковы потери в рамках спецоперации «Z», каков риск потерять жизнь. Для наступления больших сил нету, поэтому Россия собирается перейти к обороне захваченных территорий, в первую очередь Херсона, Херсонской области и отдельных районов Запорожской области с Бердянском и Мелитополем. Будет ускорен процесс их аннексии. Де-факто она уже происходит.
Путин поправил всех
Евгения Альбац: Вице-премьер Хуснуллин был в Херсоне. И было сделано заявление, что теперь продукты Запорожской АЭС (которая принадлежит Украине) будет забирать себе Россия и будет продавать это Украине. В Херсоне уже ходит рубль. Открываются школы. Переориентированы телевышки, для того чтобы транслировались российские пропагандистские каналы.
Станислав Белковский: Им нужно как можно быстрее формально интегрировать эти территории в состав Российской Федерации. Кремль будет грозить тем, что если Украина пойдет отвоевывать эти территории, то это уже нападение на суверенную территорию Российской Федерации, и можно применить всякое оружие массового уничтожения, включая ядерное. Я не знаю, какова вероятность принятия таких решений, но угрозы такие будут, безусловно, использованы.
Евгения Альбац: Мы помним Совет безопасности РФ, поначалу казалось, что Путин намерен ограничиваться Луганской и Донецкой областями. Вы полагаете, что это уже в ходе войны появилась идея прибрать к рукам Херсон, Запорожье, Мариуполь?
Станислав Белковский: Мариуполь входит в расширение границ ЛНР, ДНР до конституционных рамок. Хотя я обращаю ваше внимание, что 22 февраля замминистра иностранных дел России Андрей Руденко, представляя в Думе договор с ДНР и ЛНР, заявлял, что они признаются в границах фактической юрисдикции. То есть даже МИД РФ не знал, в чем план. Поэтому они искренне полагали, что признаются только до линии соприкосновения.
Евгения Альбац: Путин поправил всех.
Станислав Белковский: Никто не готовился к войне. Насколько мне известно, Дмитрий Николаевич Козак, узнавший в последний момент о том, что будет, пытался Путина отговорить. Конечно, не сумел, поэтому впал в некоторую немилость. И его от всего этого блока вопросов отстранили, передав их куратору внутренней политики Сергею Владиленовичу Кириенко. Это ведь уже внутренняя политика, это ведь наша уже территория, РФ.
Нет, изначально план состоял в том, чтобы за несколько дней захватить власть в Украине вообще и поставить пророссийского президента. Не сразу все заметили, даже я, хотя я копаюсь в украинских событиях очень тщательно, что накануне войны окружной административный суд Киева принял к рассмотрению иск легендарного Виктора Федоровича Януковича об отмене решения о его отстранении от должности в 2014 году. На фоне старта войны этого никто не заметил. Все были в таком обалдении, что было не до того. Ясно, что иск был принят совершенно в нарушение законодательства и явно на коррупционной основе. Но это раскрывает дальнейший план, что если и когда российскому десанту, высадившемуся на аэродроме в Гостомеле под Киевом 24 февраля, удалось бы захватить Владимира Зеленского или вынудить его сбежать, к чему готовились, кстати, и США, предложившие немедленно Зеленскому эвакуацию, — то вот тогда Янукович был бы решением суда восстановлен в должности президента. Или второй вариант: собрался бы украинский парламент и избрал бы спикером и временно исполняющим обязанности президента какого-нибудь пророссийского политика типа лидера партии «Оппозиционная платформа — За жизнь» Юрия Бойко. Вот на это был расчет — что забираем Украину сразу и всю. Когда этот блицкриг провалился, тогда уже стало понятно, что российские войска должны дойти до какой-то черты, например, до Днепра и там стабилизировать свое положение.
Золотого дождя не будет. Будут обещания золотого дождя и грезы. Пророссийский порядок на этих территориях будет поддерживаться штыками, а не заваливанием деньгамиЕвгения Альбац: Еще в 2017 году вице-премьер РФ из экономического блока говорил о колоссальных расходах, которые связаны с Крымом, с необходимостью выплаты пенсий, социальных пособий и т.д. в ЛНР и ДНР, не признанных никем, кроме Российской Федерации. Он тогда говорил, что это колоссальные расходы. Если представить себе, что Российская Федерация берет на обеспечение Херсонскую область, Мариуполь, полностью Донецкую и Луганскую области (а непризнанные республики занимали небольшую часть территории: там проживало чуть больше половины населения этих областей, которое там еще оставалось), плюс Запорожье, — откуда деньги?
Станислав Белковский: Во-первых, золотого дождя не будет в любом случае. Будут обещания золотого дождя и грезы. Но пророссийский порядок на этих территориях будет поддерживаться штыками, а не заваливанием деньгами. Крым все-таки был эксклюзивный вариант. Во-вторых, Владимира Путина этот вопрос не смущает. Он считает, что деньги будут в любом количестве. Центробанк еще даже не включал печатный станок. Что бы ответил Путин, если бы сидел на моем месте? Он бы сказал: «Смотрите: рубль укрепился невероятно по отношению к доллару и евро. В экономике наблюдается взрывной рост. И вообще через год снимут санкции с нас, потому что Европа не выдержит энергетического кризиса, европейцы призовут своих правителей к ответу и заставят этих помириться с Россией. И через год Россия станет экономическим центром мира, оазисом процветания и завалит деньгами оккупированные территории Украины». Путин на самом деле так думает.
Евгения Альбац: Но его экономические советники говорят совершенно другое. Они ему говорят, что падение ВВП в лучшем случае 10%, в худшем случае 20%. Обнищание в худшем случае на 15%, а в лучшем — 7-8% к тем 12%...
Станислав Белковский: Экономические советники могут говорить все что угодно. Он же принимает решения исторического масштаба. А после 24 февраля он еще выяснил, что борется с нацизмом и искореняет нацизм. На этом фоне просто бестактно говорить о каких-то экономических потерях, когда на весах победа над глобальным злом. Кроме того, Владимир Путин на протяжении всей своей карьеры подчеркивал, что у него есть два важнейших союзника. Во-первых, время, бесконечное количество времени пребывания у власти, в отличие от правителей в оппонирующих ему странах. Во-вторых, бесконечное терпение многонационального народа РФ, то есть русского народа, воспетое еще Иосифом Виссарионовичем Сталиным на банкете в честь победы в июне 45-го. Вот на это он очень рассчитывает. И, собственно, 22 года его пребывания у власти доказывают ему, что эти ресурсы: а) реально существуют и б) только нарастают во времени.
Евгения Альбац: Ну, предположим, Путин искренне верит в эту конструкцию, о которой вы говорите. Но вокруг него люди, которых он сделал миллиардерами, у которых колоссальные состояния и которые сейчас оказались под санкциями. Почему они соглашаются на безумие?
Станислав Белковский: Они согласились на него давно. Тут, как говорится, вход — рубль, выход — два. Соскочить невозможно. А кроме того, многие из них, почти все, действительно не думали, что так будет, что дело дойдет до такого. Они уговаривали, успокаивали себя: «да, старик чудит, но чтобы устроить мировую войну в прямом смысле… этого все равно не будет». Они находятся в состоянии тяжелого обалдения, но деваться им некуда. Сказать что-то вслух против спецоперации, это значит получить уголовный срок, который сейчас грозит уже, например, Юрию Юлиановичу Шевчуку.
Евгения Альбац: Аркадий Дворкович, бывший вице-премьер и ближайший дружбан Медведева высказался вполне резко против войны.
Станислав Белковский: Он потом взял свои слова обратно. Я проследил за этим. Он сказал, что он типа пошутил, чтобы не расколоть ФИДЕ…
Евгения Альбац: «Лукойл» выпускал заявление против войны, Дерипаска сделал заявление…
Станислав Белковский: Против войны — это типа «давайте остановим активные боевые действия». Это не против Путина как такового. Так или иначе, они все остаются в путинской системе власти и собственности. И даже те многие бизнесмены, которые не находятся на авансцене, которые уезжают сейчас из России в надежде где-то пересидеть, которые не находятся под санкциями, не такие большие, как Дерипаска или Абрамович, поменьше, но не очень маленькие, — у них рассуждения строятся поэтапно. Первое: «Ужас-ужас! Кошмар! Что творится? Это невыносимо». Второе: «Все равно бизнес мы можем делать только с путинским государством. По-другому устроено быть не может». Третье: «Скоро все устаканится — и мы вернемся». Весь большой бизнес завязан на коррупционные связи с политическим начальством, они не могут иначе существовать.
Большая торговля
Евгения Альбац: Продолжается дипломатическая война. Счет высланных с обеих сторон идет уже на сотни. На этой неделе из Москвы выслали несколько десятков итальянских и французских дипломатов. Какая ставится конечная цель?
Станислав Белковский: Конечная цель — победа в гибридной войне. Мы только что обсудили, как она произойдет. Вот Европа взвоет, поругается с Америкой, помирится с Россией — и мы победим. А пока будут наноситься взаимные кинжальные удары.
Евгения Альбац: А вы не допускаете, что Путин в своей логике может оказаться прав?
Станислав Белковский: На сегодняшний день я не считаю, что он может оказаться прав. Поскольку он исходит из представлений, что никакой демократии, никаких политических свобод не существует. Всё это фейк, используемый элитами Запада для установления своего контроля сначала над собственным народом, а потом и над другими странами и народами. Но я все-таки считаю, что это не фейк, что это существует.
Евгения Альбац: Тем не менее, мы видим, что в Европе совершенно отдельная позиция у премьер-министра Венгрии Орбана. Макрон, переизбранный президент Франции, продолжает настаивать, что не надо Путина загонять в угол. Вопрос о вступлении Украины в Евросоюз тоже подвис. Канцлер Германии Шольц сказал, что на это уйдет несколько лет, и т.д. То есть там явно идут какие-то разногласия.
Станислав Белковский: Разумеется. Поскольку та же Венгрия весьма зависима от российских нефти и газа, как и Словакия и некоторые другие страны. Венгрия устами своего министра иностранных дел обозначила уже цену вопроса: Евросоюз дает ей 15 млрд евро — и она готова присоединиться к нефтяному и газовому эмбарго. По известному анекдоту: «Вы уже торгуетесь». Также как Эрдоган блокирует вступление Швеции и Финляндии в НАТО.
Евгения Альбац: Какую игру играет Эрдоган?
Станислав Белковский: Это самостоятельная игра, которую он ведет много лет. Он хочет стать большим региональным лидером и наследником Османской империи, хоть и неформально. Он к этому идет. У него на этом пути значительные успехи, включая, например, карабахскую войну 2020 года. Он существенно сейчас меняет в этом смысле свое политическое поведение, примиряясь со своими недавними противниками на Востоке от Саудовской Аравии до Израиля. И сейчас он хочет получить максимум от вступления Швеции и Финляндии в НАТО. Вступление все равно будет, но Эрдоган хочет сделать под шумок так, чтобы «Рабочую партию Курдистана» признали террористической организацией и прекратили с ней всякие контакты. Он понимает, что коль скоро у него есть право вето, то это надо продать максимально дорого.
В интерес Эрдогана совершенно не входит аннексия Российской Федерацией Украины, и вообще усиление России в его задачи не входит. Он является объединителем тюркского мира
Евгения Альбац: А он вообще за кого, говоря языком детского сада? Потому что, с одной стороны, Турция продает дроны, которые очень важны для армии Украины. С другой стороны, он как будто играет и против Украины.
Станислав Белковский: Он строго за себя, безусловно. Он не за Путина. Он всегда поддерживал контакты, когда это тактически совпадало с его интересами. Естественно, в его интерес совершенно не входит аннексия Российской Федерацией Украины, и вообще усиление России в его задачи не входит. Он является объединителем тюркского мира. В прошлом году создал организацию, трансформируя достаточно аморфное объединение тюркских государство в полноценный союз. И наблюдателем, между прочим, стала Венгрия, потому что Виктор Орбан и его соратники по коалиции культивируют теорию, согласно которой венгры являются не столько финно-уграми, сколько тюрками — потому что они потомки гуннов, Аттилы. Теория эта существует давно, но властями Венгрии взята на вооружение недавно и пока полуофициально. Тем не менее уже первый шаг в направлении институционализации этого подхода, этого взгляда сделан в виде присоединения Венгрии пока как наблюдателя, а не полноправного члена, к Организации тюркских государств.
Эрдоган считает, что он должен решить задачу легализации Северного Кипра, он торгуется с Грецией по поводу шельфа, потому что он хочет создать коридор по дну Средиземного моря между Турцией и Ливией, для чего нужно немножко потеснить Грецию. И тогда Турция превращается в ключевую транзитную державу, альтернативную, кстати, России. Спецоперация «Z» ему очень выгодна, потому что растет спрос на Турцию как на транзитную территорию в условиях, когда падает соответствующий спрос на Россию.
Евгения Альбац: Секретарь Совета безопасности Патрушев заявил, что на самом деле это Запад и западники ведут войну с Россией и используют «украинских нацистов», чтобы поставить под контроль Россию. Я не хочу сказать, в ответ на это или нет, но в The New York Times появилась колонка очень известного американского историка Томоти Снайдера. В заголовке вынесено, что режим в России — не что иное, как фашизм. Как вы можете это прокомментировать?
Станислав Белковский: Путин же должен был обязательно сказать, что решение было вынужденным. Он совершенно не хотел воевать, но его заставили, потому что иначе 8 марта украинские нацисты напали бы на Россию. В этой логике я вижу существенные изъяны, получается, если у России на 8 марта, если бы не было спецоперации, все еще сохранялась бы вторая армия в мире, тогда чем было бы так уж страшно нападение Украины? Почему Россия должна была проиграть эту войну? Или украинские войска дошли бы до Москвы за пару недель? А кроме того, если Украина напала бы на Россию, то значительная часть мира сплотилась бы вокруг России — Путин выиграл бы тогда войну. Что же он не потерпел до 8 марта? Все было бы гораздо более благоприятно. Тем более обороняться всегда легче с ресурсной точки зрения, чем наступать.
Поэтому они генерируют эти пропагандистские конструкции, которые, если развивать их до логического конца, доказывают, в принципе, что Владимир Путин устроил спецоперацию в интересах США, и он, безусловно, является американским иностранным агентом. Потому что Америка выигрывает по многим направлениям от этой спецоперации, включая и грядущее создание вооруженных сил Евросоюза, в которые предполагается инвестировать 500 млрд евро, и большая часть этих денег пойдет американскому оборонно-промышленному комплексу, разумеется, об интересах которого тоже постоянно твердят в Кремле и вокруг, не замечая, что тем самым они изобличают себя в пособничестве агрессору.
Защита Абрамовича
Евгения Альбац: Традиционный вопрос гостю, который комментирует итоги недели: какие новости вы для себя отметили как главные?
Станислав Белковский: Не главная новость, а самая забавная из тех, с которыми я столкнулся за последние дни. Это призыв Кирилла Семеновича Серебренникова, известного российского театрального кинорежиссера, снять санкции с Романа Аркадьевича Абрамовича.
Евгения Альбац: Чем забавна?
Станислав Белковский: Она забавна, я бы сказал, неадекватностью в этой ситуации. На Каннском фестивале Кирилла Серебренникова принимали как жертву путинского кровавого режима. В этом смысле его репутации качественно ничего не угрожает. Там очень неоднозначное впечатление произвела его картина «Жена Чайковского». Я сам не видел, но знаю людей, которые видели, я лично с ними общался (как в анекдоте, Рабинович напел). Это уже такой абсолютно открытый гей-манифест, что, естественно, тоже укрепляет позиции Кирилла Семеновича в той среде, в которой он находится… Дело не в Петре Ильиче, а в картине в целом, в ее концепции. Я тут участвовал в круглом столе на тему «культуры отмены» вообще и отмены русской культуры в частности. Я сказал незамысловатую мыслишку, что отменить русскую культуру невозможно, и так вопрос не стоит. То, что понимается под феноменом русской культуры — это, условно, результат оплодотворения русской почвы европейскими ценностями, окисление европейским воздухом. Россия после Петра Первого и Екатерины — страна европейская и никакая другая, что бы там Владимир Путин ни говорил и как бы он ни увлекался Александром Невским, борьбой с латинством и лояльностью к ордынству как системе ценностей. Но русская культура всегда находилась в очень сложных садо-мазохистских отношениях с государством, что я определил как эдипов комплекс, поскольку в моем представлении эдипов комплекс — это желание, с одной стороны, избавиться от власти отца, с другой стороны, гигантский страх, что без отца сын не выживет. Именно так русская культура соотносится с государством. Конечно, она ужасно не любит государство, но куда же денется без него.
На Западе нет, согласитесь, такой психологической зависимости от государства, как в русской культуре. Поэтому мне удивительно, что такой тонко мыслящий и продвинутый художник, как Кирилл Семенович Серебренников, не понимает, что такого типа шаг, как требование снятия санкций с Романа Аркадьевича Абрамовича, усугубляет термин об отмене русской культуры. Роман Аркадьевич Абрамович, при всем моем уважении (я сейчас не иронизирую, он действительно очень талантливый человек), вопреки мифу о трудном детдомовском детстве, вырос и поднялся благодаря удачным знакомствам. То есть слухи о вертикальном взлете с помойки в миллиардеры несколько преувеличены. Там все было замешено на административном ресурсе. И конечно, господин Абрамович — это один из столпов путинской системы власти. Поэтому требовать снять санкции с Абрамовича… Я не злорадствую по поводу применения санкций к кому бы то ни было и никому не желаю зла, но не русская культура должна защищать коллективного Абрамовича в нынешней ситуации, если уж она сама хочет сохранить свою репутацию в глобальном масштабе.
Сейчас Абрамович относительно успешно пытался вписаться в миротворчество. Я считаю, что никакого влияния на позицию Владимира Путина по этому вопросу он иметь не может. Но этот миф создается в том числе с помощью Владимира Александровича Зеленского, который поддерживает пока Абрамовича и держит его про запас. И под честное слово Зеленского против Абрамовича не вводят американские санкции. Но, конечно, в реальности до 23 февраля Роман Абрамович — это один из ключевых игроков российской власти, а никакая не оппозиция.
Евгения Альбац: Всякие мирные переговоры прекращены, как было заявлено обеими сторонами тоже на этой неделе…
Станислав Белковский: Они не начинались. То, что звучало в Стамбуле 29 марта — это был заведомый фейк, потому что России нужно было оправдать отвод войск от Киева и Чернигова с поражением на этих направлениях. И отвод войск они должны были продать как большую уступку Украине в рамках некоего переговорного процесса. Вот и всё. Самого переговорного процесса по смыслу никогда и не было. Поляризация сторон только усиливается. Украина хочет выиграть войну, и Россия хочет выиграть войну. И компромисс между этими двумя позициями не просматривается…*Организация запрещена в РФ.
**Медиазона признана в РФ иностранным агентом.
Фото: https://zmina.info/
