31 мая в Ростове-на-Дону открылся саммит Россия—ЕС. Его главные темы — перспективы введения безвизового режима, возможное присоединение России к ВТО и партнерство для модернизации. Чего ждать от этой встречи — размышлял специально для The New Times премьер-министр России в 2000–2004 годах Михаил Касьянов
Нынешнее состояние отношений между Россией и Европейским союзом может быть охарактеризовано в лучшем случае как «худой мир». Старое базовое соглашение давно истекло, а переговоры по новому стагнируют: окончательно заброшены «дорожные карты» по формированию четырех общих пространств России и ЕС (экономического, гуманитарного, внешней безопасности, свободы, внутренней безопасности и правосудия), а на первый план выходят разногласия по множеству вопросов — от неурегулированных последствий войны в Грузии до таможенных конфликтов.
Прагматичный подход
Ненормальность сложившегося положения в отношениях с Евросоюзом, прежде всего отсутствие у них прочной идеологической базы, стала уже очевидна всем. Поэтому в представленной президенту России мидовской «Программе эффективного использования на системной основе внешнеполитических факторов в целях долгосрочного развития РФ» в качестве ближайшей цели указывается заключение соглашения между Россией и Евросоюзом с громким названием «Партнерство для модернизации». Обозначены и российские приоритеты такого партнерства: технологическое развитие и взаимный обмен технологиями; достижение совместимости технических норм и регламентов; практическое содействие вступлению России в ВТО; облегчение человеческих контактов и продвижение к безвизовому режиму. Отмечается необходимость привлечения из Евросоюза «умных» капиталовложений и высококвалифицированных кадров.
Подобный подход к сотрудничеству с важнейшим экономическим и политическим партнером России на международной арене внешне выглядит совершенно прагматично. Нам действительно остро не хватает содержательных научных и образовательных обменов, прямых инвестиций в несырьевой сфере, современных технологий и производственных методов, проработанных технических норм и регламентов, и Европе здесь есть что предложить. Другими словами, Евросоюзу, непосредственно заинтересованному в российской модернизации, предлагается принять активное участие в ее обеспечении.
Несостоявшийся союз
Однако возникает закономерный вопрос: а что мешает осуществлять все эти взаимовыгодные программы уже сейчас? Основная проблема отношений с Евросоюзом на сегодняшний день — вовсе не русофобия, не полная неспособность европейцев принимать согласованные решения и даже не чрезмерная погруженность стран — членов ЕС в свои текущие и весьма серьезные экономические неурядицы, о чем так любят поговорить российские политики и дипломаты. Грузинская война, убийства и преследования журналистов, адвокатов и правозащитников, отключения газа, воинственная риторика и бряцание оружием, тюремные пытки и судебный беспредел, торговые и инвестиционные скандалы, бесчинства прокремлевской молодежи — все это не могло не сформировать у многих в Европе устойчивое недоверие к России как к партнеру.
Тут уместно вспомнить, что заявленное стремление заимствовать европейские технические нормы и регламенты — яркое свидетельство провала одной из важнейших, но успешно заболтанных у нас реформ — технического регулирования. Что в последнее время наблюдался резкий рост вывода зарубежных капиталовложений из России, а доля прямых иностранных инвестиций на этом фоне достигла рекордного минимума. Что Евросоюз на самом деле неизменно выказывал поддержку вступлению России в ВТО, несмотря на постоянные беспорядочные метания российской стороны — от «мелочей» типа введения запретительных экспортных пошлин на древесину до приведшего весь мир в изумление внезапного правительственного решения остановить переговоры по присоединению к ВТО, чтобы вступить туда в составе Таможенного союза, который, как только что стало очевидным, пожалуй, вряд ли состоится.
Популярный лозунг
Не рассчитывая всерьез снискать лавры на основных направлениях сотрудничества, на предстоящем саммите с Евросоюзом российские переговорщики решили пустить в ход свой излюбленный козырь — требование скорейшего введения безвизового режима. Этот лозунг просто обречен на популярность среди российских граждан, уставших от придирок консульских служб различных европейских стран. (Справедливости ради нужно отметить, что и европейцу получить российскую визу ничуть не проще.)
ЕС, в принципе не возражая против безвизового режима, в ответ заявляет о своей обеспокоенности прозрачностью российских границ для незаконной миграции и требует от нас дополнительных гарантий. К сожалению, на сегодняшний день данная проблема неустранима при любых, даже самых массированных денежных вливаниях в оборудование границ и паспортные технологии. Справиться с ней нисколько не помогает и немыслимая на сегодняшний день не только в Европе, но и в любой нормальной стране полицейщина: в частности, режим постановки на миграционный учет прибывающих в Россию иностранцев и антиконституционная процедура регистрации (прописки) самих россиян.
Причина тому одна — всепроникающая коррупция силовых структур, реальной решимости по преодолению которой у российских властей, несмотря на всю их боевитую риторику, незаметно. Напротив, по всем замерам, положение дел в этой сфере ухудшается, что Кремль вынужден с неохотой признавать.
Да и невозможна эффективная борьба с коррупцией без настоящей, а не имитационной политической конкуренции, без подлинной свободы СМИ и общественного контроля за властью. А этих факторов, без которых жизнь в странах — членах Евросоюза немыслима, в России сегодня нет. Как нет даже упоминания о них и во всевозможных программах модернизации, представляющих собой очередную безнадежную попытку налить новое вино в старые мехи.
Устаревшая статья
Именно здесь кроется главная причина нестыковки позиций сторон. В статье 2 Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС от 1994 года было зафиксировано, что «соблюдение демократических принципов и прав человека… лежит в основе внутренней и внешней политики Сторон и составляет существенный элемент партнерства». Поскольку за последние годы российские власти сделали все, чтобы лишить данную формулировку всякого содержания, Евросоюз сегодня сталкивается с непростой дилеммой: продолжать настаивать на соблюдении Россией общепризнанных на европейском континенте демократических норм или же попытаться «перезагрузить» отношения, то есть закрыть глаза на зияющую пропасть между российским и западным пониманием базовых ценностей.
И если в первом случае Евросоюз рискует не получить выгодные контракты на поставку для половинчатой кремлевской модернизации каких-нибудь «сапсанов» и другой высокотехнологичной техники, толком в нынешних российских условиях не работающей, то во втором он просто потеряет лицо и лишний раз укрепит российских лидеров в их искреннем убеждении, что миром правят деньги, а ценности не значат ничего. Это только оттолкнет Россию от Европы и отодвинет еще дальше в будущее перспективы европейского развития нашей страны.
По-настоящему взаимовыгодное и эффективное сотрудничество возможно только на основе общих ценностей. Стратегические партнерские отношения между Россией и Евросоюзом невозможно выстроить без восстановления их нормального фундамента.
