Дни надежды

The New Times вспоминал обстоятельства тогдашних событий

В книге «Записки президента», вышедшей в 1994 году, Борис Ельцин вспоминал, как они с помощником Львом Сухановым вошли в бывший кабинет Виталия Воротникова, председателя президиума Верховного cовета РСФСР. Суханов ахнул: мол, какие хоромы отхватили! А Ельцин, новоиспеченный председатель Верховного cовета, с некоторой оторопью подумал: «Ведь мы не просто кабинет, целую Россию захватили». 

Развал партии

Весной 1990 года Михаил Горбачев начал подготовку к XXVIII cъезду КПСС, который должен был пройти летом. Бороться ему приходилось минимум на два фронта, если не считать «Демплатформы» в КПСС: с демократами, лидером которых стал Борис Ельцин, и с консервативным крылом в самой партии, которое представляла только-только создававшаяся РКП.* * 21–22 апреля в Ленинграде состоялся Инициативный съезд российских коммунистов, на котором обсуждался вопрос о воссоздании Российской компартии (РКП) на платформе КПСС. 3 мая на заседании Политбюро генсек сказал: «Создание РКП — это угроза возникновения двое­властия».  

19 июня на конференции коммунистов России руководителем РКП был избран Иван Полозков, бывший первый секретарь Краснодарского крайкома. Этот невзрачный мужчина с ярко выраженными националистическими взглядами незадолго до конференции едва не стал главой парламента РСФСР, лишь немного уступив Борису Ельцину. Перспектива развала КПСС становилась все более очевидной. А значит, вслед за партией-государством должен был последовать и Советский Союз. 

Развал страны

Принятие Декларации о суверенитете РСФСР устраивало всех представителей разношерстного Верховного cовета России — делить власть уже собирались в рамках одной респуб­лики, без оглядки на союзный центр, терявший контроль над ситуацией. В этот день, 12 июня, в Москве заседал союзный Совет Федерации. Региональные руководители, вяло огрызаясь на реплики Горбачева, втолковывали президенту СССР, что республикам нужна независимость. Кто-то говорил о федерации, другие — о конфедерации, а иные — либо о «полной независимости» (эстонец Арнольд Рюйтель), либо о республике как «суверен­ном субъекте международного права» (литовец Витаутас Ландсбергис). Ельцин неожиданно четко формулирует: «Принята декларация — РСФСР остается в Союзе». Но как! «РСФСР объявляет, какую долю собственности и какие права она передает Центру, и заключает с ним соответствующий договор».  

В тексте Декларации юридически провозглашался суверенитет покруче эстонского или литовского. Был объявлен не только принцип полноты власти РСФСР, но и приоритет российских законов над союзными. Более того, говорилось: «Граждане РСФСР за пределами Республики находятся под защитой и покровительством РСФСР». «Что же, вы теперь от нас отделились?» — недоумевали киевляне, одесситы, бакинцы, ташкентцы… Однако Горбачев завершает заседание Совета Федерации 12 июня 1990 года словами: «Нам нужна федерация с разной степенью свободы. Я — за формулу «Союз суверенных социалистических государств». Разумеется, республика, заявившая о приоритете своих законов над союзными, готовилась к тому, что независимость откроет захватывающие экономические перспективы. Доходило до весьма экстравагантных акций: вице-премьер РСФСР Геннадий Фильшин, например, прославился обменом осенью 1990 года 140 млрд советских рублей на $7,8 млрд, действием, чей экономический смысл так и остался загадкой. Но, разумеется, главным в экономической составляющей независимости было начало приватизации, причем приватизации стихийной. В ее авангарде шел директорский корпус: руководители предприятий из управленцев спешно переквалифицировались в собственников. Директора были, возможно, не менее значимыми двигателями суверенитета, чем демократы или национал-патриоты. Создание в 1990 году Государственного комитета РСФСР по управлению государственным имуществом, который возглавил влиятельный директор ВНИИ «Информэлектро» Михаил Малей, ситуацию не изменило, а лишь усугубило. Закон «О приватизации государственных и муниципальных предприятий» появился лишь летом 1991 года.  

Наконец, независимость открывала возможности для проведения экономических реформ в отдельно взятой республике. Началось с того, что Григорий Явлинский перекочевал с программой «500 дней» из союзного Совмина в правительство РСФСР. А продолжилось либеральными экономическими реформами Егора Гайдара.

Демократы vs патриоты

По сути дела, большинство Верховного совета РСФСР во главе с будущим президентом России Борисом Ельциным перехватило и программу национал-патриотов. Годом раньше писатель-почвенник Валентин Распутин, выступая на первом Съезде народных депутатов СССР, произвел фурор, пригрозив выходом России из состава Союза. Экономисты-почвенники доказывали, что Россия кормит все остальные республики, создавая 80% союзного ВВП. Выступая на Центральном телевидении в популярной тогда программе Урмаса Отта, художник Илья Глазунов посетовал на всю страну, что у России нет своей Академии наук, нет республиканского ЦК и даже на полотнах, посвященных дружбе советских народов, русские изображены, в отличие от остальных, не в национальных костюмах, а в современной одежде. Русские позиционировались едва ли не как главные пострадавшие от советской власти. 

Разговоры об обделенной России были весьма популярны на фоне все более усиливавшегося дефицита элементарных товаров на прилавках магазинов. В сознании многих жителей РСФСР давно укоренилось представление, что жителей других республик, особенно в Прибалтике и Закавказье, «специально подкармливают, чтобы не отделились», и «так плохо, как у нас, не живут нигде». Кстати, примерно тогда же Александр Солженицын в статье «Как нам обустроить Россию» назвал с его точки зрения лишние южные республики «азиатским подбрюшьем» и в качестве новой задачи развития страны предложил «сосредоточение внутри себя».  

На выборах депутатов РСФСР весной 1990 года национал-патриоты шли отдельной колонной: писатели-антисемиты из новообразованного Российского союза писателей, созданное не без поддержки «сверху» общество «Отечество», одним из руководителей которого был будущий вице-президент полковник Советской армии Александр Руцкой. Однако те выборы национал-патриоты с трес­ком проиграли «Демократической России» — движению, неоднородному по своему составу, но все же скорее либеральному и демократическому.
Сегодня об этом движении нет даже отдельной статьи в русской Википедии. Но 20 лет назад «Демократическая Россия», духовным отцом которой был провозглашен скоропостижно ушедший в конце 1989 года академик Андрей Дмитриевич Сахаров, лицами которой были Гавриил Попов, Анатолий Собчак, Галина Старовойтова, Лев Пономарев и Глеб Якунин, а несомненным харизматическим лидером — Борис Ельцин, стала тем тараном, который пробил самую большую брешь в новом союзном проекте Горбачева. И в конечном итоге отправил на дно 73-летний советский «Титаник».


Двадцать лет поисков

У нового государства, появившегося на обломках советской империи 20 лет назад, не было ни флага, ни герба, ни гимна, ни даже названия. Теперь у нас, казалось бы, есть все: имперский герб, советский гимн, флаг, цвета которого — красный, голубой, белый — легче всего запомнить по буквенному сочетанию КГБ. И подобающая всему этому партия — не демократическая, но зато не в пример «Демократической России» единая.
А вот зала, в котором проходил первый Съезд народных депутатов РСФСР и была принята Декларация о суверенитете, больше нет. Нет и Ленина работы скульптора Меркулова, молчаливо взиравшего на это одно из последних действий советской власти. В конце 90-х с благословения Ельцина и стараниями тогдашнего управделами администрации Павла Бородина на месте аскетичного пенала, помнившего речи Сталина, Калинина и Ворошилова, были восстановлены исторические Андреевский и Александровский залы. Теперь именно здесь, в золотом блеске новодельных интерьеров, проходит церемония инаугурации российского президента.
«Великая Россия поднимается с колен» — мало кто сегодня помнит, что слова эти впервые были произнесены в июле 1991‑го, спустя чуть более года после принятия Декларации 12 июня, в инаугурационной речи первого президента России. Вот только почему-то — как тогда, так и сегодня — у очень многих это вызывает лишь скептическую улыбку.

---