Министр обороны Украины Алексей Резников не профессиональный военный, он юрист и был назначен на свою должность всего за три месяца до начала вторжения. Возможно, сейчас эта самая незавидная государственная должность в мире. Сам Резников не планирует военных действий, но его работа не менее важна: он ведет переговоры с западными странами по обеспечению поставок оружия, необходимого стране для продолжения борьбы.
В начале сентября Резников отправился из Киева на американскую авиабазу в Рамштайн–Мизенбах (Германия), где собрались представители стран НАТО для обсуждения планов военной поддержки Украины. Из Украины нет авиарейсов, поэтому Резникову пришлось добираться до границы на машине, и только оттуда он смог продолжить остальную часть пути на самолете. Покидая Киев, он надеялся на хорошие новости: украинские войска только что открыли второй фронт и начали контрнаступление на территории Харьковской области.
ТРИ ФАЗЫ ВОЙНЫ
В это время война находилась в той фазе, которую Резников называет третьей. «Первая фаза заключалась в том, чтобы просто сдержать врага в тех местах, где ему удалось прорваться. – говорит Резников. — Это была битва за Киев и за выживание Украины как суверенного государства, которую Россия фактически проиграла». Он продолжает: «Второй задачей было стабилизировать фронт и добиться чего-то похожего на равное противостояние сил на поле боя». Россия сохранила значительное преимущество в тяжелом вооружении, но Украина уже получила от США и других стран НАТО достаточно артиллерийских систем и боеприпасов для адекватного ответа. «Это позволило военно-политическому руководству страны всерьез задуматься о третьей фазе, — говорит Резников. — То есть о начале наступательной операции».
Владимир Путин фактически принял патовую ситуацию второй фазы войны, делая ставку на то, что по мере того как линия фронта будет держаться и конфликт начнет все сильнее нарушать мировые поставки энергоносителей и продовольствия, украинская общественность устанет от войны, и поддержка Запада ослабнет. Были основания сомневаться в надежности США и НАТО как союзников. Однако, казалось, что она усиливается пропорционально способности Украины противодействовать российским войскам. По словам одного из представителей администрации Байдена, «мы видели, как поставки американского оружия способствовали реальным успехам на поле боя, что, в свою очередь, усиливало поддержку. Но можно представить ситуацию и в обратном порядке: если бы не было первого, то, возможно, не было бы и второго».
Действительно, в начале лета Резников заметил, как в некоторых западных столицах растет усталость. По его словам, отношение было таким: «ну, все хорошо, мы помогли Украине устоять, мы не дали ее уничтожить». Резников и другие официальные лица хотели продемонстрировать своим партнерам на Западе, что украинская армия может отвоевать значительные участки оккупированной Россией территории. «Контрнаступление должно было показать, что помогать жертве — это одно дело. Но другое дело — убедить, что агрессора можно наказать», — говорит Резников.
В июле военные чиновники из Украины, США и Великобритании собрались в Рамштайне, чтобы продумать возможные сценарии действий. Отправной точкой для украинцев стал план кампании на южном фронте, направленной на освобождение не только Херсона, но и сотен квадратных километров в близлежащих Николаевской и Запорожской областях.
Военные аналитики собирались в трех комнатах, где эксперты проводили одни и те же военные игры. Они часто работали по двадцать часов в сутки, причем американские и британские военные помогали украинцам оттачивать стратегию. «У нас есть алгоритмы и методики, и они очень сложные, если речь идет о таких вещах, как составление схемы логистики и расчет норм расхода боеприпасов, — говорит один из высокопоставленных сотрудников Министерства обороны. — Идея заключалась не в том, чтобы сказать им, что делать, но в том, чтобы дать им разные варианты для проверки всех планов».
Первые игры показали, что объединенное наступление на южном фронте обойдется украинской армии в технике и живой силе очень дорого. Это выглядело нецелесообразным. «Они много раз отрабатывали эту версию наступления и просто не смогли заставить модель работать», — говорит представитель Пентагона.
На юге Украина била по российским позициям с помощью поставленных американцами высокоточных ракетных систем. В ответ российские генералы перебросили значительное количество подразделений из Харьковской области с северо-востока, чтобы поддержать свои силы под Херсоном. Планировщики остановились на идее, которая позволила бы воспользоваться этой уязвимостью и начать наступление на два фронта.
В конце августа украинские войска начали продвижение к Херсону. Это была медленная, изнурительная операция, в ходе которой обе стороны несли большие потери. Но неделю спустя украинские войска начали атаку в Харьковской области, что явно застало российских военных врасплох. После переброски большого количества подразделений на юг ряд территорий на северо-востоке были защищены плохо вооруженными войсками и Росгвардией с небольшим боевым опытом. Многие из них просто бросили свои позиции и убежали, оставив после себя ящики с боеприпасами и даже несколько танков.
Резников еще не доехал до Рамштайна, когда получил текстовое сообщение о прорыве под Харьковом: там вооруженные силы Украины отвоевали стратегически важный город Балаклею. Украинские части продвигались на восток к Купянску, затем развернулись одновременно на север и на юг, отвоевывая ключевые дороги и железнодорожные узлы. К моменту приземления Резникова в Рамштайне, 8 сентября, десантники достигли реки Оскол и находились уже в 50 километрах за первоначальной линией фронта. В течение нескольких дней украинские военные отвоевали более полутора тысяч квадратных километров территории.
На следующее утро Резников встретился с министром обороны США Ллойдом Остином и председателем Объединенного комитета начальников штабов Марком Милли. Как отметил Резников, оба сохраняли самообладание, но были явно взволнованы.
«Их лица светились, — говорит Резников. — Они понимали, что происходит и что это значит»
ДЖАВЕЛИНЫ
До вторжения в украинском правительстве знали, что в Вашингтоне Украину рассматривают не более чем мелкого игрока в геополитической игре. «Украину считали всего лишь одним из элементов отношений с Россией», — говорит советник Зеленского Михаил Подоляк.
В начале 2014 года в Украине еще сохранялись вооруженные силы советского образца с бюрократическим аппаратом и техникой времен Холодной войны. После аннексии Крыма Петр Порошенко обратился к Бараку Обаме с просьбой предоставить ему оружие. По мнению информированных источников, Обама беспокоился о том, что «если мы пойдем на эскалацию, русские предпримут контрэскалацию, и далее конфликт двинется по спирали». Бывший тогда вице-президентом Джо Байден был более склонен к предоставлению оружия. Байден считал, что «если Путину придется объяснять российским матерям, почему домой возвращаются гробы, это сможет испортить ему игру».
Особенный интерес Киева вызывал один вид оружия — джавелины. «Джавелины были той вещью, в которой украинцы действительно нуждались, — говорит бывший заместитель советника по национальной безопасности в Белом доме Бен Родс. — Также это оружие чисто оборонительное, и украинцы надеялись, что его им будет проще получить».
Предоставить какое-либо летальное оружие Обама отказался. Вместо этого администрация сосредоточила свои усилия на обучении украинских войск. На базе под Яворовом, на западе Украины инструкторы из США и других стран НАТО обучали украинских военных принципам тактики действий малых подразделений и готовили части украинского спецназа. Тем не менее, по словам Кэрол Нортрап, которая в то время была военным атташе в посольстве в Киеве, «украинцы говорили: ’Нам нужно оружие’. А мы отвечали: ‘Мы хотим вас обучать’».
Белый дом одобрил поставку джавелинов только после того, как вступил в должность президент Дональд Трамп. Первая партия прибыла в Украину весной 2018 года и состояла из двухсот ракет и тридцати семи пусковых установок. В следующем году Украина стала центром политического скандала, когда Конгрессу пришлось расследовать, не ставил ли Трамп Зеленскому условия получения дальнейшей помощи в зависимости от расследования коррупционного дела украинской фирмы Бурісма, сотрудником которой был сын Джо Байдена Хантер (итогом расследования стал первый импичмент Трампа). Тем не менее Трамп разблокировал военную помощь США для Украины, и Конгресс при двухпартийной поддержке обеспечил выделение пакета стоимостью $250 млн.
Зеленский рассматривал избрание Байдена как шанс для улучшения отношений с США
В сентябре прошлого года во время встречи с Зеленским в Белом доме Байден объявил о выделении дополнительных $60 млн на обеспечение безопасности, включая большее количество джавелинов. Оба президента демонстрировали доброжелательность, но Зеленский уехал из Вашингтона без обязательств по двум ключевым вопросам: создание условий для приема Украины в НАТО и предотвращение запуска газопровода «Северный поток-2».
ПЕРЕД БУРЕЙ
Осенью того года данные разведки показали, что Россия разместила более ста тысяч военнослужащих вдоль украинской границы. В ноябре Байден отправил директора ЦРУ Уильяма Бернса с секретной миссией в Москву. Бернс ранее занимал пост посла США в России и часто лично общался с Путиным. В течение двух дней Бернс встречался с людьми из внутреннего круга советников Путина, включая Александра Бортникова и Николая Патрушева.
Бернс также провел часовой телефонный разговор с Путиным, который находился в своей президентской резиденции в Сочи. Бернс отметил, что Путин говорил холодно и беспристрастно, как будто он уже принял решение. Вернувшись в Вашингтон, Бернс рассказал об этом Байдену. По словам Бернса, «Путин считал Зеленского слабым лидером, украинцев — уступчивыми, а своих военных — способными одержать решительную победу с минимальными потерями».
В январе Бернс отправился в Киев, чтобы предупредить Зеленского. Зеленский понимал значение разведданных, которые представил Бернс, но все еще считал, что можно избежать крупномасштабного вторжения. Прежде всего, он не хотел делать ничего, что могло бы вызвать политический и экономический кризис в Украине. Он также опасался, что мобилизация вооруженных сил может предоставить Путину повод для военных действий. Бернс с пониманием отнесся к этой дилемме, но подчеркнул, что надвигающаяся опасность не является гипотетической. Бернс сообщил Зеленскому, что российские войска планируют захватить аэропорт Гостомель, расположенный в 30 километрах от столицы, и использовать его в качестве плацдарма для переброски войск и техники.
В Белом доме эксперты Госдепартамента, Министерства обороны, Объединенного комитета начальников штабов и разведывательных служб провели военную игру, чтобы предугадать форму российского нападения. Они пришли к выводу, что российские вооруженные силы легко одолеют Украину. По их оценкам, Путин планировал, что российские войска захватят Киев в течение 72 часов.
«Мы считали, что это займет на несколько дней больше времени, чем думали русские, — говорит сотрудник Министерства обороны, — но не намного больше»
Внешне Зеленский вел себя так, как будто война не была неизбежной. «Капитан не должен покидать корабль, — сказал он в конце января. — Я не думаю, что у нас тут «Титаник». Однако он серьезно относился к перспективе российского вторжения. «Есть разница между тем, что вы заявляете общественности, и тем, что вы делаете на самом деле, — говорит секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины Алексей Данилов. — Мы не могли допустить паники в обществе».
За кулисами Зеленский и другие высокопоставленные украинские чиновники просили США о значительных поставках оружия. «На каждом этапе они просили: дайте нам все, что у вас есть», — говорит один из сотрудников Белого дома. В конце января администрация объявила об отправке в Украину пакета военной помощи на сумму $200 млн, в который вошли триста джавелинов и впервые стингеры.
Транспортные самолеты ВВС США с ящиками оружия стали приземляться в Киеве несколько раз в неделю. Администрация Байдена также рассекретила данные разведки, публично предупредив о полномасштабном вторжении России в Украину. Многие американские чиновники считали, что Зеленский не понимает неизбежность угрозы. В многочисленных беседах с Байденом Зеленский говорил о негативном влиянии разговоров о войне на фондовый рынок Украины и ее инвестиционный климат.
За шесть месяцев до этого талибы захватили власть в Афганистане всего через несколько дней после вывода американских войск. Поэтому, когда речь зашла о российской угрозе в Украине, американские чиновники сделали ошибку, склоняясь в сторону алармизма. «Я думаю, что в некотором смысле мы перенесли наш афганский опыт на украинцев», — говорит высокопоставленный сотрудник Министерства обороны. Со своей стороны, Подоляк считает, что предупреждениям, исходящим из Вашингтона, не хватало веса: «Они говорили: ‘Русские нападут!’. ОК, тогда какой следующий шаг? Вы с нами? И было ощущение, что ответа нет».
Это вызывало недоверие Киева. Только в феврале командующий ВСУ Валерий Залужный согласился поделиться своим планом по защите Украины с военным атташе посольства. Но даже и тогда он показал ту версию плана, которая скрывала полный масштаб оборонительной кампании. «Тогда мы никому не доверяли, — говорит один высокопоставленный украинский военный. — Наш план был нашим единственным крошечным шансом на успех, и мы не хотели, чтобы кто-то о нем знал».
БИТВА ПО КИЕВОМ
В первые дни войны в Белом доме Байден обозначил главам Агентства национальной безопасности и Министерства обороны три основных политических задачи США в Украине. Во-первых, США не должны позволить втянуть себя в войну с Россией. Во-вторых, США должны быть уверенными, что смогут выполнить обязательства по Статье 5 Устава НАТО. В-третьих, США должны сделать все возможное, чтобы помочь Украине добиться успеха на поле боя. Как сказал один из присутствовавших на совещании, «президент ясно сказал: мы не хотим видеть Украину побежденной».
Из своего бункера в правительственном здании в Киеве Зеленский дважды в день, в десять утра и десять вечера, проводил селекторные совещания с украинскими чиновниками по вопросам поставок оружия. США вместе с Великобританией, Чехией, Польшей и странами Балтии отправляли противотанковое оружие, пулеметы и стрелковое оружие. Но украинцам эти поставки казались недостаточными. Они хотели получить более мощное оружие, включая истребители, танки, средства ПВО, дальнобойную артиллерию и ракеты. «Поставки были не такими значительными, не такими, как нам хотелось бы, — признается Данилов. — Никто не верил, что мы сможем продержаться».
Зеленский проявил большое мужество, оставшись в Киеве. По словам Резникова, службы безопасности страны следили за тремя группами чеченских киллеров, отправленными для убийства президента Украины и других высокопоставленных политиков. Как сообщило агентство Associated Press, Зеленский отклонил предложение США эвакуировать его из Киева, сказав, «мне нужно оружие, а не такси».
Украинским силам удалось не дать российским транспортным самолетам приземлиться в аэропорту Гостомель. На подходах к Киеву российские бронетанковые колонны застряли, оторвавшись от линий снабжения и стали легкими мишенями для засад и ударов беспилотников.
Первые успехи Украины изменили позицию Вашингтона
«Украинцы хорошо сопротивлялись, что открыло двери для гораздо большей военной помощи», — говорит сотрудник Министерства обороны. Несмотря на это, администрация Байдена не дала Киеву все, что он хотел. В одном из списков запросов, циркулировавших в Вашингтоне, говорилось, что Украине необходимо пятьсот ракет для джавелинов в день, тогда как их производство составляет всего около двух тысяч в год. Другие запросы, публично озвученные Зеленским и высокопоставленными украинскими чиновниками, такие как бесполетная зона, поддерживаемая натовской авиацией, и ПВО, не получили ответа.
Между Милли и Залужным возникла напряженность. Украина хотела получить самолеты Миг-29, и Киев достиг предварительной договоренности с Польшей, согласно которой Польша поставит два десятка истребителей, а США передадут Польше в качестве замены самолеты F-16 американского производства. Администрация Байдена беспокоилась, что перелет самолетов с территории НАТО в Украину будет рассматриваться Кремлем как явная эскалация. Американские чиновники также скептически относились к полезности этих самолетов для Украины. Залужный сказал Милли, что у Украины почти не осталось истребителей. Милли настаивал на том, что у Украины их еще много. Они не разговаривали больше недели. «В начале их беседы носили формальный и фактический характер, — говорит один американский военный чиновник. — Один читал свою длинную речь, а другой — свою. Сейчас тон более привычный, теплый, дружеский».
