«К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич».
А.С. Пушкин, 1823
Ключевая фраза в интервью посла США в России Линн Трейси Елене Черненко из «Коммерсанта»: «Какие бы разногласия ни были у нас, у Соединенных Штатов, с правительством России, это не разногласия с народом России». Ключевая, потому что полутоталитарному режиму, созревшему за почти 23 года «творения», принципиально важно доказать самому себе и нации, что, как говорили полвека назад, «народ и партия едины», россияне и навязанная им политическая система — одно и то же, Путин — это Россия. Важно доказать то же самое и Западу — и тогда долю изгойства вместе российским истеблишментом и олигархатом разделят обычные россияне, включая тех, кто сопротивляется режиму и является его заложниками. А также тех, кто из желания самооправдания испытывает по отношению к коменданту осажденной крепости стокгольмский синдром.
Злокачественное оцепенение
Именно в силу важности этого, казалось бы, естественного и теперь уже становящегося на Западе достаточно редким умозаключения, Линн Трейси получила жесткую отповедь одной из говорящих голов режима, споуксвумен МИДа Марии Захаровой: «Народ России убивают по наводке Соединенных Штатов, на деньги Соединенных Штатов, из оружия Соединенных Штатов, руками режима, приведенного к власти Соединенными Штатами в результате государственного переворота, срежиссированного Соединенными Штатами».
Политическая история показывает, что стоит транслируемому сверху речевому строю поменяться, как меняются и настроения населения — в том числе снижается градус антизападных и антиамериканских настроений
Это тоже важная фраза, работающая на одну из фундаментальных идеологем режима, согласно которой происходящее — де факто война с «коллективным Западом» и его основными несущими конструкциями, США и НАТО. Эта идеологема заимствована (возможно, просто интуитивно) из коллекции аргументов конца 1940-х-начала 1950-х. То есть ровно из того времени, куда, как в прорубь, минуя стадию зрелости холодной войны, провалилась путинская Россия. Провалилась в том числе психологически и риторически.
Некто «народ России», с 2014 года борющийся с падением или стагнацией реальных располагаемых доходов и оплачивающий своими налогами бюрократические, пропагандистские и собственно военные безумства режима, пока не сильно подозревает, что его «убивают» на деньги Соединенных Штатов. Он, скорее, старается делать вид, что ничего такого не замечает: уровень тревожности, несмотря на то что законодательство по уровню репрессий превратилось из авторитарного в тоталитарное (одно пожизненное заключение в тюрьме за широко трактуемую измену Родине чего стоит), а Большой Брат теперь может любую мужскую особь отловить по электронной повестке, остается достаточно низким. Тревожность, по измерениям ФОМа, в конце апреля находится на отметке 49% (на пике этого показателя в октябре 2022-го было 70%), недовольство властями стабильно низкое.
Однако это, скорее, состояние злокачественного оцепенения. Существенная часть населения старается вести себя хорошо, делать вид, что старый социальный контракт — «мы не вмешиваемся в ваши распилы, откаты, дворцы, войны и преследования инакомыслящих, а вы не влезаете в нашу частную жизнь» — все еще действует (хотя он грубо разорван властями частичной мобилизацией в сентябре 2022-го), и надо просто потерпеть и пережить период безмотивного безумия. Для особо активных конформистов есть опция написания доносов на ближних и публичного оправдания «спецоперации».
Карта антиамериканизма разыгрывается всякий раз, когда заканчиваются аргументы, оправдывающие дикости или неудачи, прежде всего экономические. Ироническая фраза из довоенной истории «Никогда мы так плохо не жили, как при Обаме» хорошо иллюстрирует процесс и результат поиска виноватых, который ведет всегда в одном направлении: «пиндосы» (в широком смысле слова) все время что-то от нас хотят, прежде всего желают зачем-то уничтожить Россию, а нам приходится веками от них отбиваться. Как говорила Надежда из культового советского фильма 1984 года «Любовь и голуби»: «А теперь про все думаю: про войну, про капиталистов этих проклятых! Чего ж-то они на нас все рыпаются?»
Слова и пропагандистские клише имеют на втором году «спецоперации» такое значение, что пресс-секретари в рейтинге доверия «Левада-центра» в апреле 2022 года набрали по одному проценту и обрели тем самым статус политиков. Политик нынче — это тот, кто много, возмущенно и с пафосом говорит, как например Медведев или Володин, которые находятся в рейтинге доверия в категории «троечников», устойчиво оставаясь на уровне 3-х процентов. Скабеева с Соловьевым в этой логике давно должны были бы стать поводырями нации, но их не оценивают как политиков. Захарова и Песков — все-таки лица официальные, выражающие официальную же точку зрения, а значит, имеют отношение к политике.
Правда, политическая история показывает, что стоит транслируемому сверху речевому строю поменяться, как меняются и настроения населения — в том числе снижается градус антизападных и антиамериканских настроений. Это очень четкий радар: еще в ноябре 2021 года, когда Путин только начинал игру в ультиматумы Западу, хорошо относились к США 45% респондентов, но стоило ситуации скатиться в конфронтационную риторику, как показатель упал в феврале 2022-го до 31%, а после начала катастрофы, в марте, составлял 17%. Обратная ситуация тоже наблюдалась неоднократно.
«Хочу ли я?»
Ненависть ко внешнему миру переносится и на внутренних «врагов». На втором, внутреннем, фронте Путина происходит последовательная интенсификация репрессий. И здесь тоже есть свои спикеры, имеющие вполне официальный статус. Особо отличаются риторическими упражнениями на воображаемом плацу отставные военные, ставшие депутатами Госдумы, и получившие не только реальные инструменты порчи российского законодательства, но и публичную трибуну. Политический каминг-аут совершил депутат и генерал-лейтенант Андрей Гурулев: «Пора вводить понятие "враг народа": не надо этого стесняться, враги есть, а понятия нет. Причем не только те, кто дебильные приказы отдают, но и здесь на гражданке — всех ждунов, всю эту сволочь. Вы чего стесняетесь? Хочу ли я сталинских репрессий? Я хочу! Притом что мой дед 9 лет отсидел по этой статье. Всю войну прошел, в 46-м отсидел, потом был реабилитирован. Мы понимаем, что на тот момент было необходимо это сделать в государстве. Да, где-то были ошибки, но была дисциплина».
Если оправдывать сталинские репрессии — можно получить еще более впечатляющую репрессивную волну, чем та, что наблюдается уже сейчас
Расширение пространства разговора на этически запретные темы — опасная история. Воинственная риторика, к слову, сомнительная с точки зрения действующего законодательства и невозможная с точки зрения вроде как действующей Конституции РФ, имеет свойство превращаться в самосбывающееся пророчество: если долго рассуждать о возможности ядерного удара и даже угрожать им — он в конце концов может состояться. Если оправдывать сталинские репрессии — можно получить еще более впечатляющую репрессивную волну, чем та, что наблюдается уже сейчас. Только в таком случае это цунами не пожалеет и авторов репрессивных законов, которые свои комплексы, страхи, истерическую ярость надсмотрщиков компенсируют новыми инициативами по преследованию своих же сограждан.
Пока распространяется эпидемия репрессий и пандемия антизападных настроений, общественное мнение впало в очередной период стагнации: индикаторы который месяц меняются мало и двигаются взад и вперед в пределах погрешности. Но, как всегда, есть нюансы, которые обнаруживаются, когда людям задают открытые вопросы, требующие от респондентов умственных усилий — то есть собственной формулы. И тогда выясняется, что если и беспокоит граждан ход «спецоперации», то прежде всего потому, что гибнут невинные люди (22%). Что у тех, кто поддерживают СВО, аргументы, помимо заимствованных у пропаганды и путинских речей, прежде всего совсем дикие и истерические, в жанре разрывания на себе тельняшки, в них отсутствует всякая рациональность (и это результат затянувшегося конфликта и превращения его социальную норму): «Наше дело правое, я патриот, надо поддерживать своих…» Это 19% ответивших сторонников. А всего 5% — разглагольствования про НАТО, того меньше, 4% — «они первые начали» и пресловутые «восемь лет», тоже 4% — «отвоевываем свои земли». Этот дискурс, оказывается, маргинальный. Что не радует, потому что остается голая неутоляемая, иррациональная, зоологическая злоба к противнику. А среди тех, кто не поддерживает «действия российских вооруженных сил», есть не просто противники войны как таковой и гибели людей, а респонденты, которые четко говорят, что «мы первые начали, это украинская/чужая земля» (11%). И это не маргинальный дискурс, таких людей много.
…В тот самый день, когда Мария Захарова рассуждала о том, на чьи деньги «убивают народ России», даже официальные СМИ не смогли скрыть факт удара «точно в цель» по жилому дому в Умани. (Правда, российская пропаганда дошла в своем цинизме до того, что выдала кадры разрушенного дома в Умани за обстрел Донбасса.) И москвичи снова понесли цветы к памятнику Леси Украинки — потому что больше некуда нести. Полиция, как обычно, фотографировала сограждан, у которых осталась совесть и готовность переживать за человеческие жизни. Кому-то полицейский даже предложил «валить на Украину».
О чем вы, несчастное существо, с заколоченными наглухо кремлевской и служебной пропагандой человеческими чувствами? Этих людей там не ждут. Потому что в Украине «русский» и «убийца» на радость пресс-секретарям — одно и то же. Они это делают для себя. Для своей совести. Просто потому, что она у них есть. И да — они враги того воображаемого «народа», от имени которого берутся рассуждать Захарова с Гурулевым. И они-то и есть настоящий народ России — без кавычек.
*Андрея Колесникова Минюст России считает «иноагентом».
