Писатель Александр Гольдфаб о том, почему фальшив нарратив «российского имперства»

В последнее время в русском эмигрантском дискурсе укрепился тезис, что причиной нынешней войны в Украине является «имперский импульс» России, т. е. желание восстановить империю, сохранить региональную гегемонию, вернуть утраченный статус глобального игрока и т. п. Этот нарратив не соответствует действительности. Реальная мотивация российской агрессии — укрепить и защитить российскую репрессивную политическую систему от вируса свободы, проникающего с запада. Иными словами, развязав войну, авторитарный режим в первую очередь стремился укрепить свои позиции на внутреннем рынке и закрутить гайки репрессий, а имперская мотивация, если она и есть, — далеко не главный приоритет. Kорни этой войны внутриполитические, а не геополитические.

Согласно имперскому нарративу, эта война — классический случай национально-освободительной борьбы, когда колония освобождается от метрополии, вроде войны Алжира против Франции, Конго против Бельгии или Зимбабве против Британии. Может быть большинство украинцев так себя и ощущают — борцами за национальную независимость, но в глазах Кремля и, пожалуй, западных лидеров стоит совсем иная картина. С московской (и западной) колокольни эта война — очередной этап экзистенциальной конфронтации авторитарного мира с либеральной цивилизацией, которую обозначил Рональд Рейган, когда сказал об «империи зла». Определяющим словом здесь было «зло», а не «империя». С этой точки зрения сегодняшний конфликт — это не вышиванка против сарафана, а добро против зла; свобода против несвободы.

Да и сами украинцы, положа руку на сердце, согласятся, что Путин убивает их не за то, что они решили снести несколько памятников и переименовать несколько улиц, а потому что они устремились на запад — в ЕС, в НАТО, словом, в свободный мир и тем самым угрожают стабильности кремлевского режима. Ведь никто не оккупирует, не бомбит и не аннексирует Беларусь, пока та не идет в НАТО или в ЕС.

Имперский нарратив утверждает, что в русской культурной традиции доминирует «колониальное мышление», в котором Украина и украинцы якобы дегуманизируются, потому что не принадлежат к великорусской нации. Но и этот взгляд не выдерживает проверки реальностью.

Во-первых, российская пропаганда твердит россиянам нечто совсем иное: война-де идет с «коллективным Западом», который пытается навязать России «либеральные ценности», а Украина играет всего лишь роль пешки в этом крестовом походе. Эта пропаганда весьма эффективна в отношении российских масс, которые на самом деле верят в то, что убивая украинцев они защищают родные скрепы от ЛГБТ и глобализма.

Во-вторых, кремлевский режим давит свой собственный народ и свою культуру с такой же яростью, с какой действует на оккупированных украинских территориях. Причем исполнителями являются одни и те же люди. Пытки в российских СИЗО ничем не отличаются от пыток в изюмских подвалах, а уничтожение российских независимых СМИ, цензура и репрессии против интеллигенции имеют ту же подоплеку, что и русификация Украины — борьбу за сохранность режима в Кремле.

В третьих, российская репрессивная традиция уходит корнями вовсе не в имперский, а в авторитарный элемент российской истории: вспомним опричнину, подавление пугачевского бунта, красный террор, сталинские чистки и т. д. — при чем здесь «колониальное мышление»? Кстати, российские репрессии и зверства никак нельзя сводить к имперскости еще и потому, что другие похожие режимы — в Беларуси, Иране, Северной Корее — ничего общего с империями не имеют, но неотличимы от российского в главном — страхе перед более эффективной и привлекательной либеральной западной моделью.

Может показаться, что между «имперским» и «либеральным» нарративами этой войны нет практической разницы: и в том и в другом случае военная победа Украины — главная цель. Однако это не так. В первую очередь это касается международной поддержки: с точки зрения западного обывателя, экономические неудобства, которые ему приходится терпеть ради национальной независимости Украины, могут показаться неоправданными по сравнению с версией экзистенциального конфликта с тоталитаризмом, подобного противостоянию с фашизмом или коммунизмом. Ведь уже сейчас западные сторонники «имперского» нарратива, например Трамп в США, говорят: «Почему мы должны терпеть неудобства ради чужой свободы? Это не наша война».

Имперский нарратив игнорирует стволовую свободолюбивую традицию в русской культуре — от Радищева и декабристов до Сахарова и Буковского, и «отменяет» сегодняшних российских сторонников свободы, либеральных оппонентов авторитарного режима на том основании, что они якобы являются частью «колониальной культуры» и беспокоятся в первую очередь о будущем России. Но такая позиция является прямой подтасовкой. Сегодняшние либеральные оппоненты Путина вовсе не «оправдывают агрессию», а борются против нее, рискуя свободой, а иногда и жизнью. Российский оппозиционер в Риге или Берлине, участвующий в информационной войне против Путина, рискует погибнуть от «новичка» так же, как боец ВСУ рискует на линии фронта.

Российский образованный класс всегда находился в противостоянии с тиранической властью. Шельмование этой традиции лишь усиливает режим. В «имперском» нарративе Пушкин и Бродский являются проводниками «колониального мышления», потому что написали с сегодняшней точки зрения по одному политически некорректному стихотворению. В либеральной традиции оба являются певцами свободы. Зачем давать Путину повод «защищать» певцов свободы от украинцев?

Наконец, имперский нарратив это туннель, в конце которого нет и не может быть света. Если Россия по сути своей империя — не важно, либеральная ли, или авторитарная, — она никогда не смирится с независимой Украиной. Стереть Россию с лица земли невозможно, а отгородиться от нее «рвом с крокодилами» нереально. Значит, целью войны с украинской точки зрения должно быть уничтожение империи, т. е. самой России. Такая война будет продолжаться бесконечно, да и Запад на нее не подпишется. В либеральном нарративе цель войны — смена режима и замена его на демократический. В таком раскладе империя уйдет на свалку истории автоматически, ибо империя несовместима со свободой.

Но внедрить свободу в побежденной России смогут лишь сами россияне. Кого сторонники имперского нарратива предлагают на эту роль? Своих духовных лидеров — Муждабаева и Марголис? Или тех, на кого они сегодня вешают всех собак, ложно обвиняя в «имперскости» и пособничестве режиму?