Посетила долгожданную премьеру «Лоэнгрина» в постановке Кирилла Серебренникова для Парижской оперы. Благодаря восторженным отчетам побывавших на прогоне уже знала, что из давних рыцарских разборок Серебренников сделал актуальный антивоенный манифест. В новой трактовке Эльза числится в психушке, так и не оправившись от гибели брата в пылу сражения, соответственно лебеди, латы и прочая мишура королевства Брабант — ее горячечный бред. Не сказать, чтобы сильно оригинальная идея. Даже репертуар Бастилии пестрит спектаклями, в которых главные герои тронулись, а Вагнер, Пуччини или Гендель остались на перроне, грустно провожая взглядом очередное современное прочтение. Другой вариант разобраться с классикой, как мы помним, ролевые игры. Это вам не «Война и мир», это корпоративный аниматор для отдела маркетинга сочинил мотивационный квест.
В любом случае психоз Эльзы ожидаемо приводит в казармы и морг, где пайку давали, там трупы лежат — изредка, кстати, поднимаясь из пластиковых мешков и демонстрируя скульптурные ягодицы. На заднике тем временем показывают для особо непонятливых и равнодушных к геополитике французов инсценированные сводки с украинских полей — с применением гомоэротической оптики. Параллельно страдает хор, зажатый опять же чересчур антимилитаристскими декорациями в тиски. Короче, ужасов с лихвой, как на загробном базаре, но все равно не страшно. Война войной, а Вагнер побоку — настолько, что даже знаменитый поединок за честь Эльзы совсем не придуман: вместо божественного вмешательства откровенно слабый балет и жонглирование светодиодными лампами, две из которых улетели в оркестровую яму. Что‑то подобное произошло у Серебренникова с Чайковским, точнее с его женой — феминизм по недосмотру обернулся фаллоцентризмом. Так и тут, видимо, чувствуя недосказанность после прошлогодней Каннской пресс-конференции, Серебренников поперек Лоэнгрина пишет «Пусть всегда будет солнце». А ведь можно было сосредоточиться на главном: что людям недостаточно правды, что люди не умеют верить и любить, что все им нужно извратить и опошлить, что счастье в этом мире невозможно, поэтому каждому Мессии, явившемуся спасти мир, требуется обратный билет. Впрочем, миру мир, войне нет.
