«Надежда, я вернусь тогда, когда трубач отбой сыграет...»
Булат Окуджава, «Сентиментальный марш», 1957
Борис Надеждин Кремлю не нужен. Ему проще снять Надеждина с выборов на стадии выбраковки подписей. Было бы довоенное время, тонкие сурковские игры и схемы с кандидатами и как бы либеральными партиями и политиками — тогда другое дело. Правда, в довоенное время, без столь масштабного исчерпывания скамейки запасных на либеральном фланге, может быть, и не дошла бы очередь до Надеждина. А тут он появился со своими подписями, равными как минимум двум «Лужникам», с результатом, которого никто не ожидал — ни сам кандидат, ни Кремль, который снисходительно дал ему поиграть в большую политику, ни либеральная оппозиция вместе с антивоенно настроенными гражданами, которые увидели в процессе сбора подписей свой шанс на демонстрацию протеста против власти.
Раз уж нельзя выйти на площадь, то можно встать в очередь.
И что теперь политическим манипуляторам со всем этим делать? Понимают же, что дело не столько в Надеждине, сколько в том, что он стал инструментом проявления антипутинских эмоций, окном возможностей для того, чтобы избавиться от ощущения собственного бессилия в самые темные за последние почти сорок лет времена. И люди вытащили свои фиги из карманов, чтобы предъявить их кремлевским технологам, подорвавшимся на собственных технологиях. Пообещали Екатерине Дунцовой, что у нее «все еще впереди», а в ответ получили феномен надежды на Надеждина, у которого, как казалось, уже все позади.
Впрочем, надо отдать Борису Борисовичу должное: чтобы вдруг ворваться в поле строго охраняемой запретной зоны официальной политики, нужно было обладать недюжинной смелостью. Тут неуместно кривить рот — была договоренность с администрацией президента, не было ее — теперь Надеждин стал кандидатом всей оппозиции и всех антивоенно настроенных граждан. Он предъявил явно ни с кем не согласованную жестко антипутинскую повестку, которая равна антивоенной. И вот теперь, перефразируя Исаака Бабеля, можно сказать: «На спине его зажглась мишень».
В обстоятельствах квазипатриотической истерии, репрессий, всеобщего страха и пассивного конформизма, который вдруг дал течь, политтехнологии подсказывают: надо убрать Надеждина с поляны. Иначе он получит трибуну в официозном политическом поле и обретет возможность разговаривать с той частью населения, которая даже и представить себе не может, что в стране кто-то открыто придерживается антивоенных взглядов.
С одной стороны, допустить даже маленькой пробоины в корабле нельзя. С другой стороны, она уже образовалась, и Надеждин, даже снятый с выборов, теоретически может превратиться в долгосрочную проблему, ведь полутоталитарный режим, сохранив себе роскошь имитационных региональных выборов, не учел самой возможности формирования феномена надежды. Хотя бы на то, чтобы показать самому режиму и, главное, людям, принявшим «позу зародыша», что альтернативная повестка возможна. Надеждин же уже заявил о готовности идти на разнообразные региональные выборы 2024 года.
Кремль может использовать Надеждина как эхолот — замерить, много ли людей рискуют открыто демонстрировать свои антипутинские-антивоенные взгляды. Можно использовать его для того, чтобы показать меньшинству, что оно так и осталось меньшинством, для чего допустить Надеждина к выборам с результатом в 1–2 процента. Но если пойдет так, как сейчас, не получит ли он больше? Ведь задача каждого приличного кандидата — остаться неудачником, а у Надеждина сверхзадача — добиться и участия, и предъявления повестки, и маломальского успеха, призванного продемонстрировать, что искусственная и навязанная, прежде всего страхом, «консолидация» не столь монолитна и монохромна. Оказывается, если не трусить, если знать изнутри изворотливую и лживую изнанку власти так, как знает ее Надеждин, побывавший в этих казенных коридорах, если соблюдать Конституцию и их же законы, есть способ что-то сделать. И утвердительно — хотя бы до поры до времени — отвечать на вопрос: «А что, так можно было?»
Да вы попробуйте не трусить. Вас десять или двадцать человек учителей (или представителей иных бюджетозависимых профессий), от каждого начальники требуют привести на выборы определенное число голосующих за Путина. Вам некуда деваться. А если вы все, все десять или двадцать, скажете «нет»? Если вы все десять или двадцать не захотите больше унижаться, может быть, всех вас не уволят?
Власть полагается на самое страшное в гражданине — его пугливый конформизм. А Надеждин показывает, как не быть конформистом. Если бы все пассивные и равнодушные конформисты отказались от своей роли, эта власть провалилась бы. Конформисты опираются на большинство. Не думая о том, что они-то его и составляют, а отказ от такой роли и разрушил бы эту и без того хлипкую конструкцию большинства, которой власть пугает всех, включая меньшинства. На всех репрессий и внесудебных расправ, доносов и увольнений не хватило бы. В конце концов, любые винтики системы, как Труффальдино из Бергамо, «всегда за тех, кто побеждает». Если победа не безусловна, если нарушается общая стыдливая конвенция — не говорить никому, что король голый — Труффальдино начинает задумываться о будущем и над тем, а кто, собственно, в этом будущем побеждает. А вдруг Путин с Луговым — не навсегда? А вдруг человеческая репутация все-таки что-то значит? А вдруг все будет, как с Советским Союзом — это было навсегда, пока не кончилось?
«Сколько дивизий у папы Римского?» — иронически вопрошал Сталин, который верил только в силу солдатского сапога и ценил исключительно такую валюту, как захваченные территории. Но сталинский в основе своей Советский Союз развалился прежде всего из-за морального поражения, ни одна дивизия не шелохнулась, когда красный флаг снимали с флагштока первого корпуса Кремля. «Сколько дивизий у Надеждина?» — может иронически спросить Путин. Странным образом его дивизия — надежда на то, что возможна другая жизнь. И движет этой дивизией спрос на человеческую нормальность — нормальную жизнь, нормальное отношение людей друг к другу, и самое главное, то, что обеспечивает гуманизм — свободу.
* Андрея Колесникова Минюст РФ считает «иностранным агентом».
Фото: telegram-канал Бориса Надеждина (t.me/BorisNadezhdin)
