В майско-июньском номере американского журнала Foreign Affairs напечатана обширная статья американского историка, профессора Стенфордского университета и автора множества книг о России Стивена Коткина.
Статья озаглавлена «Пять вариантов будущего России» (The Five Futures of Russia. And how America Can Prepare for Whatever Comes Next).
Предваряя разбор различных сценариев развития ситуации в России, Стивен Коткин пишет, что Вашингтон и его союзники, выстраивая свою дальнейшую политику, должны учитывать, по какому пути может пойти Россия, дабы избежать новых сюрпризов, которые может преподнести Россия. Среди тех «сюрпризов», что США уже пропустили, Стивен Коткин называет российское вмешательство в Ливии, Сирии, в Украине и в Центральной Африке.
Стивен Коткин пишет о том, что Владимир Путин явно обеспокоен надвигающимся кризисом престолонаследия, хотя настоящий царь, а Путин мнит себя царем, — пишет он, — об этом беспокоиться не должен бы.
Стивен Коткин полагает, что Путину нужна была имитация недавно прошедших выборов отчасти из-за его неуверенности в том, как проблема преемника и перехода власти может повлиять на его позиции сегодня и в будущем.
В 2030 году, к концу нового президентского срока, Путину будет 78 лет. Стивен Коткин напоминает, что средняя продолжительность жизни мужчин в России не достигает и 67 лет. Поэтому мысли о переходе власти к кому-то другому неизбежны.
Он приводит в пример президента Ельцина, который сам принял решение уйти.
«...Ельцин, который тоже хотел выглядеть как царь, всё же ушел сам, почувствовав, что уже не может управлять по здоровью, он помог Путину прийти во власть, в надежде что тот обеспечит безопасность ему и его коррумпированному окружению. Путин не последовал примеру Ельцина и продолжает оставаться в Кремле. Он лишь однажды передал президентство Медведеву из-за конституционных ограничений по срокам. И снова вернулся в Кремль...»
Стивен Коткин сравнивает Путина и со Сталиным:
«...Путин — не Сталин. Грузинский деспот создал сверхдержаву, отправив десятки миллионов людей на голодную смерть, <уничтожив> в лагерях, в расстрельных подвалах и в плохо организованной оборонительной войне. Путин — напротив, создал державу-изгоя, отправив сотни тысяч на смерть на войне, которую сам и затеял. Тем не менее это сопоставление поучительно. Сталинская система оказалась нежизнеспособной без него...
...И все же на фоне развала, начавшегося с распадом Советского Союза, но продолжавшегося и через много лет после 1991 года, Путин укрепил новую автократию, построенную на сплетении множества факторов, которые трудно будет расплести в силу того, что она построена на принципах географии, национально-имперской идентичности и укоренившейся стратегической культуре...»
Ниже — возможные сценарии развития России, которые предлагает Стивен Коткин.
РОССИЯ КАК ФРАНЦИЯ
На первый взгляд, не такое уж нелепое сравнение. Коткин пишет о некотором историческом сходстве двух стран.
«...Франция — страна с глубоко укоренившимися бюрократическими и монархическими, а также с революционными традициями. Революционеры упразднили монархию, чтобы увидеть, как она возвращается в облике короля и императора, а затем снова исчезает, когда появляются и исчезают республики. Франция создала и потеряла огромную империю колониальных владений. На протяжении столетий правители Франции, среди которых был и Наполеон, угрожали соседям.
...Россия также обладает государственно-монархической традицией, которая сохраняется независимо от характера любой политической системы. Революционная традиция тоже прервалась, но продолжает жить как источник вдохновения и предостережения...»
«Различий между Россией и Францией больше, чем сходства. Но у Франции больше общего с Россией, чем у любой другой страны»
Коткин признает, что различий между Россией и Францией больше, чем сходства. Российская империя была сопредельной, а не заморской и просуществовала гораздо дольше. Не говоря уж о географических просторах России. Но при всем при том у Франции больше общего с Россией, чем у любой другой страны, — считает он.
Признавая все недостатки современной Франции, с ее претензиями на великодержавость и культурный шовинизм, Коткин полагает, что именно Франция представляет собой наиболее близкую к реальности модель процветающей, мирной России.
«...Если бы Россия стала похожа на Францию — демократической страной с правовым государством, которая хвастает своим абсолютистским и революционным прошлым, но больше не угрожает своим соседям, — это было бы достижением высшего порядка...»
Однако, перечисляя исторические драмы на трудном пути, который Франция прошла, чтобы стать страной, которой она стала сегодня, Стивен Коткин приходит к заключению, что французский сценарий для России невозможен.
«...Можно было бы поиграть с мыслью, что России нужен свой де Голль, который укрепил бы либеральный порядок сверху. Но только агиографы верят, что сегодняшняя Франция — это дело рук лишь одного человека. Несмотря на моменты нестабильности, Франция на протяжении многих поколений создавала независимые, профессиональные институты — судебную систему, государственную службу, свободное и открытое гражданское общество демократической республики. Проблема заключалась не только в том, что Ельцин не был де Голлем. Проблема заключалась в том, что в 1991 году Россия была гораздо дальше от стабильного конституционного порядка западного образца, чем Франция тремя десятилетиями ранее...»
Французский сценарий, как бы он ни нравился некоторым россиянам, а для других был бы анафемой, Стивен Коткин отбрасывает.
Другой возможный сценарий для России —
РОССИЯ ОСЛАБЛЕННАЯ
Коткин допускает появление авторитарного лидера, который бы придерживался тех же взглядов, что и Путин, то есть апеллировал бы к той же путинской базе, но был бы обеспокоен долгосрочными перспективами России. И понимал, насколько война против Украины вредит самой России.
Коткин перечисляет экономические проблемы, вызванные войной.
«...Демография — это особенно больная точка для российских националистов‑почвенников, не говоря уже о военном руководстве и простом народе. С 1992 года, несмотря на значительную иммиграцию, население России сокращается. ...Расходы на войну в Украине способствовали росту российской оборонной промышленности, но сокращение рабочей силы становятся все более очевидным даже в этом приоритетном секторе, где квалифицированных работников примерно на пять миллионов меньше, чем требуется. Доля работников, относящихся к наиболее продуктивной возрастной группе от 20 до 39 лет, в течение следующего десятилетия будет сокращаться и дальше...»
«Вторжение Путина в Украину лишило Россию тысяч молодых специалистов»
Коткин пишет и о том, что Путин лишил страну значительной части ее экономического будущего, заставив тысячи молодых специалистов бежать от призыва и репрессий. Повышения производительности труда, которое могло бы компенсировать демографические тенденции, пока не предвидится. Он указывает, что Россия занимает почти последнее место в мире по масштабам и скорости автоматизации производства. Автор признает, что несмотря на западные санкции, Россия все еще в состоянии импортировать многие компоненты для своей экономики, законными и незаконными путями.
«...Несмотря на эту изобретательность и привыкание общества к войне, российская элита знает ужасающую статистику. Они понимают, что долгосрочное развитие России как страны-экспортера товаров зависит от передачи технологий из передовых стран; вторжение Путина в Украину усложнило использование Запада в качестве источника...»
Стивен Коткин считает, что несмотря на то, что путинский режим доказал свою устойчивость в войне, вызванные войной серьезные проблемы могут заставить закоренелых националистов — среди которых немало представителей элиты — признать, что Россия движется по пути саморазрушения. А это устраивает не всех.
«...В приватных разговорах в элите понимают, что Путин отождествляет выживание своего дряхлеющего режима с выживанием великой державы. Осознание этого в прошлом приводило к смене курса, повороту от чрезмерного расширения внешней политики к активизации внутренней...»
«Неудавшийся поход Пригожина на Москву показал определенную пустоту внутри репрессивной силы режима»
История с походом лидера ЧВК «Вагнер» Евгения Пригожина на Москву, по мнению Стивена Коткина, стала своеобразным референдумом. Пригожину пришлось свернуть акцию, потому что она не вызвала поддержки со стороны военных, но неудавшийся поход показал и определенную пустоту внутри репрессивной силы режима. По мнению автора анализа, активизация внутренней политики означает реструктуризацию экономики.
«...Реструктуризация экономики может быть ускорена уходом Путина — либо его отставкой, либо естественной смертью.
А возможно, что реальная политическая угроза его власти вынудит его прибегнуть к такому варианту.
В любом случае, в основном это будут тактические шаги, основанные на осознании того факта что у России нет средств для бесконечного противостояния Западу, что она платит непомерную цену, пытаясь противостоять ему, при этом рискуя окончательно потерять жизненно важные европейские связи в обмен на унизительную зависимость от Китая...»
Это подводит нас к следующему сценарию:
РОССИЯ КАК ВАССАЛ
Несмотря на сложные отношения между Россией и Китаем в прошлом, в последнее время страны укрепляют связи, проводят крупномасштабные совместные военные учения и полностью разделяют претензии России к расширению НАТО и вмешательству Запада в дела Украины, где поддержка России со стороны Китая по-прежнему имеет решающее значение.
«Бывший младший партнер, Китай стал старшим партнером»
«...Авторитарная солидарность этих двух родственных душ подкрепляется неизменным антизападничеством, в частности антиамериканизмом. Бывший младший партнер, Китай стал старшим партнером. В 2013 году, объявив о «всеобъемлющем стратегическом партнерстве», два авторитарных соседа улучшили отношения. По официальным данным, в 2023 году объем торговли между Россией и Китаем превысил 230 миллиардов долларов; с учетом инфляции за три десятилетия до этого он колебался в районе 16 миллиардов долларов...»
Китай по-прежнему покупает у России двигатели для военных самолетов, но в остальном зависимость идет в другом направлении, — пишет Стивен Коткин. Россия уступает Китаю в производстве автомобилей для российского рынка. В Москве хранятся огромные запасы юаней, которые можно тратить только для покупки китайских товаров. Между тем, напоминает автор статьи в FA, договор о строительстве газопровода из Сибири в Китай до сих пор не подписан, потому что Китай не хочет попадать в энергетическую и иную зависимость от России.
Но Россия попадает в зависимость от Китая.
«...Теперь, когда Путин сжег мосты с Западом и обвинил его же в поджоге, у него нет иного выхода, кроме как положиться на милость Китая. Большой и растущий дисбаланс в отношениях побудил аналитиков говорить о России как о вассале Китая. Но только Китай решает, какая страна становится его вассалом, Пекин диктует России политические решения, а также берет на себя бремя ответственности. Никаких договорных обязательств с Россией у него нет. ...Тем не менее оба лидера продолжают осуждать стремление Соединенных Штатов к гегемонии и продолжают тесно сотрудничать между собой. Общее стремление сделать мировой порядок безопасным для своих диктаторских режимов и доминировать в своих регионах приводит к фактическому вассалитету, который не нравится ни одному из них...»
РОССИЯ КАК СЕВЕРНАЯ КОРЕЯ
Стивен Коткин пишет, что Путин или его преемник, углубляя зависимость России от Китая, сможет черпать вдохновение в опыте Северной Кореи, признавая, впрочем, что между Россией и Северной Кореей огромная разница.
«...Территория России более чем в 142 раза превосходит территорию Северной Кореи. В Северной Корее существует династия, которой нет в России. Северная Корея также является официальным договорным союзником Китая, единственным таким союзником Пекина в мире, благодаря тому что две страны подписали в 1961 году пакт о взаимной обороне... Несмотря на различия, Россия может стать чем-то вроде гигантской Северной Кореи: репрессивная внутри, изолированная и трансгрессивная на международной арене, вооруженная ядерным оружием и крайне зависимая от Китая, но все же способная перечить Пекину... Например, после того как китайские дипломаты похвастались перед всем миром и особенно перед Европой, что Си добился от России обещания не применять ядерное оружие в Украине, путинский режим объявил о размещении тактического ядерного оружия в Беларуси. (Китай впоследствии критиковал это размещение.) Этот и другие эпизоды заставили наблюдателей задуматься об эволюции России в сторону северокорейского сценария, поскольку они показали, что Москва может поставить Пекин в неловкое положение без всяких для себя последствий...»
ХАОС
«Россия, с проржавевшими институтами и дефицитом легитимности, может оказаться подвержена каскаду внезапных стресс-тестов»
Коткин признает, что предсказания о крахе путинского режима под действием западных санкций не оправдались, но напоминает, что уже дважды за последние 100 с лишним лет российское государство распадалась, причем оба раза неожиданно.
Вот какие возможные причины распада он перечисляет:
«...Выходящая из-под контроля смута внутри страны, одна или несколько природных катастроф, с которыми власти не в состоянии справиться, авария или намеренная диверсия на ядерных объектах, случайная или неслучайная смерть одного из лидеров. Такие страны как Россия, с проржавевшими институтами и дефицитом легитимности, могут оказаться подвержены каскаду внезапных стресс-тестов...»
Отмечая различия между СССР и РФ, Стивен Коткин, однако, не исключает частичный распад России.
«...От Советского Союза, состоявшего из 15 союзных республик, которые были готовы отвалиться, Российская Федерация состоит в основном из территориальных единиц, не основанных на этнической принадлежности и не имеющих квазигосударственного статуса. Ее субъекты, имеющие национальный характер, в большинстве своем не имеют титульного большинства и часто находятся в глубине страны, например Татарстан, Башкортостан, Марий Эл, Якутия. Тем не менее федерация может частично распасться в нестабильных приграничных регионах, таких как Северный Кавказ. Уязвимой может оказаться и Калининградская область, географически оторванная от остальной части федерации и расположенная между Литвой и Польшей, более чем в 400 милях от самой России...»
Стивен Коткин перечисляет геополитические последствия хаоса в России.
Китай, например, мог бы вернуть себе обширные земли в бассейне Амура, экспроприированные еще в XIX веке.
Япония сможет предъявить свои претензии на Северные территории, которые русские именуют Южными Курилами, и на остров Сахалин, которыми Япония когда-то управляла, а также, возможно, на часть материковой части Дальнего Востока.
Финляндия может попытаться вернуть себе часть Карелии, которая когда-то принадлежала ей.
Такие действия, по мнению Стивена Коткина, могут привести к общему распаду или спровоцирует массовую мобилизацию в России.
Коткин рисует и поистине апокалиптические картины последствий возможного хаоса:
«...В условиях хаоса, даже без крупных территориальных потерь, преступные синдикаты и киберпреступники смогут действовать еще более безнаказанно. Ядерное и биологическое оружие, а также ученые, которые его разрабатывают, могут рассеяться — кошмар, который мог бы сопутствовать распаду СССР, но которого удалось избежать, отчасти потому, что многие советские ученые верили в лучшую Россию в будущем. Трудно предугадать, как разочаровавшиеся россияне смогут сдержать свою ярость. Хаос это не обязательно сценарий судного дня. Но он возможен. Вполне вероятно, что Армагеддон был лишь отложен, а не предотвращен...»
Есть, по словам Стивена Коткина, еще один вариант будущего, о котором кричат путинские идеологи, но которое, по мнению автора статьи, в реальности не просматривается.
Глава об этом «мифическом» будущем озаглавлена:
КОНТИНЕНТАЛЬНЫЙ ТУПИК
Стивен Коткин цитирует Сергея Караганова (СПРАВКА: Сергей Караганов, председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике, «ястреб», в прошлом году предложил нанести ядерный удар по Польше. — NT). Он и его единомышленники видят Москву как полюс многополярного мира, управляющий Евразией и действующий как ключевой арбитр в мировых делах. «Нам нужно найти себя и понять, кто мы такие», — рассуждал в прошлом году преданный Кремлю Сергей Караганов. «Мы — великая евразийская держава, Северная Евразия, освободительница народов, гарант мира и военно-политическое ядро мирового большинства. Это наша судьба». Однако Стивен Коткин напоминает, что эти идеи провалились еще на уровне Советского Союза.
«...Так называемый глобальный Юг — или, по выражению Караганова, «мировое большинство» — не существует как целостное образование, тем более с Россией в качестве ядра. Проект России как самодостаточного суперконтинента, оседлавшего Европу и Азию, уже провалился. Советский Союз насильственно удерживал не только внутреннюю империю на Балтийском и Черном морях, но и внешнюю империю сателлитов, но в конечном итоге безрезультатно. Мир России фактически сжимается, несмотря на оккупацию почти 20 процентов территории Украины. Территориально она сейчас находится дальше от сердца Европы (за исключением Калининграда), чем когда-либо со времен завоеваний Петра Великого и Екатерины Великой. Более чем через три столетия после появления на Тихом океане Россия так и не смогла стать азиатской державой. Это было верно даже тогда, когда Вторая мировая война предоставила ей возможность отомстить Японии за поражение, которое она потерпела от нее в 1905 году, восстановить позиции царя в китайской Маньчжурии и распространить свое влияние на часть Корейского полуострова. Россия никогда не будет культурно чувствовать себя в Азии как дома, и ее и без того мизерное население к востоку от озера Байкал сократилось после распада СССР. Влияние России в ее ближайшем окружении также уменьшается. Большинство нерусских жителей приграничных районов бывшего СССР все меньше хотят иметь дело со своим бывшим владыкой и уж точно не желают быть поглощенными им. Евразийство и славянофильство — это пустой звук. Подавляющее большинство славян в мире уже вступили или стремятся вступить в Европейский союз и НАТО...»
Что касается НАТО, то, как считает Коткин, не будь угрожающей своим европейским соседям России, само существование НАТО было бы поставлено под сомнение. «Убрать» НАТО Россия может лишь превратившись в прочное правовое государство, чему Путин всеми силами сопротивляется.
Что же касается претензий на роль глобального центра, то у Коткина и против этого имеются аргументы.
«Единственное, что Россия экспортирует, кроме сырья и политического бандитизма, это талантливых людей»
«...У России нет оснований служить глобальным центром, притягивающим к себе страны. Ее экономическая модель мало кого вдохновляет. Она не может позволить себе выступать в качестве крупного донора помощи. Она не в состоянии продавать оружие — она сама в нем нуждается и даже пытается выкупить проданные системы, и в некоторых случаях вынуждена идти на бартер с другими государствами-изгоями. Она утратила свои сильные позиции в качестве поставщика спутников. Она входит в клуб стран-изгоев вместе с Ираном и Северной Кореей, бурно обменивающимися оружием, нарушающими международное право. ...Внешняя политика России приносит в лучшем случае тактические, а не стратегические выгоды: нет развитого человеческого капитала, нет гарантированного доступа к передовым технологиям, нет внутренних инвестиций и новой инфраструктуры, нет улучшенного управления и нет готовых к взаимным обязательствам союзников по договору, которые являются ключом к созданию и поддержанию современной мощи. Помимо сырья и политического бандитизма, единственное, что Россия экспортирует, — это талантливые люди. Россия никогда не была великой державой, если у нее не было тесных связей с Европой. А для Путина или его преемника это будет долгий путь назад. Он отменил более двух веков нейтралитета Швеции и три четверти века финляндизации и подтолкнул обе страны к вступлению в НАТО...»
«Перед Россией два пути: рискованный дрейф в объятия Китая или возвращение в Европу»
Стивен Коткин считает, что многое зависит от того, какую роль будет играть Германия.
«...Германия была мостом между Россией и западными странами, обеспечивая мирное объединение на своих условиях и выгодное деловое партнерство. Но в сложившейся ситуации Москва больше не может договариваться с Берлином, не изменив коренным образом свое собственное политическое поведение и, возможно, свою политическую систему, пытаясь восстановить свои европейские связи. Даже если бы Россия изменилась системно, Польша и страны Балтии, в качестве постоянных членов западного альянса и ЕС, решительно стоят на пути примирения России с Европой...»
Россия на развилке, — считает Стивен Коткин. Он называет два пути, по которым может пойти России: это рискованный дрейф в еще более тесные объятия Китая или, вопреки ожиданиям, возвращение в Европу. Но совместить всё — и остаться великой державой, восстановившей экономическую динамику, при этом избежав масштабных уступок Западу или длительного подчинения Китаю, а еще и доминировать в Евразии и устанавливать мировой порядок, такой фокус России не удастся.
ЕСТЬ ЛИ ЛУЧШИЙ ПУТЬ?
«Россия сможет выкарабкаться, если Запад ослабнет»
Стивен Коткин пишет, что Россия рассчитывает на ослабление Запада и на войну между США и Китаем. Поэтому Вашингтон и его союзники должны держаться вместе и сдерживать Пекин, не провоцируя войну.
Однако, — считает Коткин, традиционные подходы имеют серьезные ограничения.
«...Одно из них — уступки, на которые российские руководители редко идут, а когда идут, то создают трудности для Запада. Другая сложность это конфронтации, в которых российские режимы нуждаются, но которые они не могут себе позволить, а альтернативные издержки которых слишком высоки для Запада. Лучший вариант это начать с откровенного признания неудач, но не в соответствии с общепринятыми представлениями.
В критике политики США часто звучат призывы к признанию «законных» интересов России. Но стабильность великой державы, которая приобретается за счет уступок сфер влияния, всегда эфемерна, а память о страданиях принесенных в жертву малых стран и измена американским ценностям остается...»
Соединенные Штаты, по мнению Коткина, должны поддерживать согласованное давление на Россию, одновременно предлагая Москве стимулы для отступления.
«...Это означает создание рычагов давления с помощью военных средств нового поколения, а также ведение переговоров в тесном сотрудничестве с союзниками и партнерами США и при содействии так называемых обменов между влиятельными, но не правительственными людьми в рамках Track II (СПРАВКА: Track II — это неформальные контакты между гражданами стран не на государственном уровне. — NT). Тем временем Вашингтону следует подготовиться к возможности националистической перегруппировки России и усердно ее пропагандировать...»
Стивен Коткин считает вероятным приход к власти в России русского националиста с антизападными взглядами, и это, по его мнению, поможет России обрести стабильное место в мировом порядке. Шагом в этом направлении, по мнению Коткина, может стать прекращение боевых действий в Украине на выгодных для Киева условиях.
«...Перемирие без юридического признания аннексированных территорий и без отказа в праве Украины на вступление в НАТО, ЕС или любую другую международную организацию, которая приняла бы ее в свои ряды. Путин вполне может достичь своих военных целей до того, как у русского военного или чиновника появится с националистическими взглядами появится шанс принять такие условия, однако высокие издержки для России сохранятся, поскольку конфликт может перерасти из затяжной войны в украинское повстанческое движение...»
Коткин считает, что для создания правильных стимулов к сдерживанию Вашингтону и его союзникам нужна пророссийская политика.
Западные политики и организации должны привечать и давать визы и возможности трудоустройства и инвестиций тем россиянам, которые не считают, что Россия и Путин — это одно и то же.
Стивен Коткин идет еще дальше и полагает, что не обязательно приветствовать лишь прозападное правительство в России.
Он предупреждает, что Россия будет наносить еще большие разрушения в глобальном масштабе, но призывает не подталкивать ее к этому.
«США не обязательно поддерживать только прозападный режим в России»
«...Некоторые аналитики призывают президента США Джо Байдена (или того, кто станет президентом) провернуть операцию, противоположную той, которую провели Никсон–Киссинджер: начать дипломатическую работу с Москвой против Пекина. Конечно, Китай и Советский Союз уже разошлись задолго до этого предыдущего американского гамбита. Отделить Россию от Китая сегодня будет непростой задачей. Даже если бы это удалось, пришлось бы смотреть сквозь пальцы на то, как Москва принудительно восстанавливает сферу влияния на свои бывшие советские владения, включая Украину. В то же время тесные китайско-российские отношения взаимно дискредитируют друг друга, и они гораздо теснее привязывают союзников Вашингтона в Азии и Европе к Соединенным Штатам. В результате Вашингтон может оказаться в ситуации обновленного Никсона–Киссинджера: попросить Китай помочь сдержать Россию...»
В заключение Стивен Коткин предлагает США изменить свою внутреннюю политику и открыть страну для иностранных инвестиций и отказаться от протекционизма, стать более открытой в своей торговой политике и сделаться примером для подражания.
«...Соединенные Штаты могли бы снова стать синонимом возможностей за рубежом и внутри страны, приобрести больше друзей и стать все более способными встретить будущую Россию, какой бы она ни оказалась. Американский пример и экономическая практика уже меняли траекторию развития России, и они могут сделать это снова, причем на этот раз без излишних иллюзий...»
Статья Foreign Affairs
Фото и иллюстрации: Foreign Affairs
