Всех войн «за просвещение» было четыре...
третья, наконец, имела поводом разнесшийся слух
об учреждении в Глупове академии.
М. Е. Салтыков‑Щедрин, «История одного города», 1870
Между инаугурационной речью 7 мая («Мы держим ответ перед нашей тысячелетней историей») и выступлением перед началом парада 9 мая («На военную мощь Вермахта работала практически вся Европа») затесался столь же символический, сколь и симптоматичный указ президента № 314 «Об утверждении Основ государственной политики РФ в области исторического просвещения».
Идеология Путина, ставшая де факто государственной, держится на специфической интерпретации мировой и национальной истории, утверждающей исключительность, мессианскую роль «государствообразующего» русского народа, его особый путь и право на особые претензии. И этот новый указ, которым ознаменовано начало пятого срока автократа, стал развитием аналогичного документа от 9 ноября 2022 года с перечислением «традиционных российских духовно-нравственных ценностей».
В сущности, смысл и содержание этих указов, как и подкрепляющих их «единых» учебников истории для школ и курсов «Основы российской государственности», концентрированным образом отразил другой исторический государственный документ — циркуляр вступившего в должность министра народного просвещения графа Уварова Сергея Семеновича от 21 марта 1833 года: «Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование, согласно с Высочайшим намерением Августейшего Монарха, совершалось в соединенном духе Православия, Самодержавия и народности».
На этом можно было бы поставить точку, но все-таки в новых идеологических веяниях начальства стоит разобраться подробнее — не каждый день выходит формализующий государственную идеологию (вопреки ст. 13 Конституции РФ, запрещающей таковую и признающей идеологическое разнообразие) документ.
Николаевская реакция
«Просвещение», исходящее от жестко авторитарной власти, следует трактовать как индоктринацию населения в державном духе. Оно несет не свет, а, пользуясь формулой Артура Кестлера, «слепящую тьму». Нам ли, прошедшим через советскую школу и идеологические дисциплины для высших учебных заведений советского времени, этого не знать. Автократов всегда волновало и волнует оболванивание не слишком разбирающихся в нюансах истории представителей старших возрастных когорт, но самое главное — молодежи, даже детей, начиная с детсадовского возраста. Не случайно Николай I, едва пройдя свою «инаугурацию», призвал в сентябре 1826 года из михайловской ссылки Пушкина и, формально освободив его от исполнения обязанностей ссыльного, предложил поделиться соображениями именно о воспитании юношества: для монарха было важно, чтобы из молодых людей не вырастали новые декабристы. А тут как раз под руку подвернулся совсем молодой, но уже первый поэт России, к тому же к этим самым иностранным агентам (такие обвинения, между прочим, тоже были) и карбонариям чрезвычайно близкий.
Так вот Пушкин и представил на его рассмотрение записку «О народном просвещении», которую Николай прочитал, исчеркав бесконечными вопросительными знаками. В том числе то место, где Пушкин предлагал некоторую либерализацию в изложении исторических событий, причем вот в какой логике: «Вообще не должно, чтобы республиканские идеи изумили воспитанников при вступлении в свет и имели для них прелесть новизны». То есть всякий там либерализм не должен иметь статуса запретного плода, тогда он и не будет казаться столь сладким молодым представителям образованного сословия, норовящим строить заговоры «между лафитом и клико», настаивая на том, что «истина сильнее царя».
Надо ли напоминать, что Николай пошел по иному пути. Как в противоположном направлении нас призывают двигаться новые «краткие курсы» и новые указы.
Что такое Россия?
Чем хорош казенный бюрократический язык, так это четкостью формулировок. Что особенно важно в ситуации, когда сама путинская идеология компилятивна, противоречива, соединяет в себе обрывки идей и даже фраз из различных ультраконсервативных течений. А тут все ясно. Что такое Россия? Это «великая страна с многовековой историей, государство‑цивилизация, сплотившее русский и многие другие народы на пространстве Евразии в единую культурно-историческую общность и внесшее огромный вклад в мировое развитие». Вот они — исключительность и мессианство, заявляемые с порога: если страна, то «великая», равная целой цивилизации, евразийская, то есть охватывающая два континента и втягивающая в себя многочисленные этносы; если вклад — то «огромный».
Идентичность — негативная, основанная на противопоставлении себя иным, неправильным странам, народам и цивилизациям, ложным образом трактующим устройство мира, и несправедливо этот мир обустраивающим: констатирован кризис «национальной идентичности» (не уточняется — чьей, это редакторский промах, хотя понятно, что не нашей — наша в кризисе быть не может). «В основе» кризиса «лежат» (таки сказано) «уничтожение исторической памяти, реабилитация и воскрешение неоколониализма и неонацизма».
Разумеется, все это вымышленные и воображаемые сущности, как и следующие за ними в тексте угрозы и риски фальсификации истории, исходящие с Запада. Историческая память стирается как раз в путинской России — причем в том числе физически, методом уничтожения организаций, хранящих эту память, а также мест и знаков памяти жертв государственного террора. Неоколониализм, признаков которого не наблюдается с 1960‑х годов в той части мира, которая признает принципы международного права и права и свободы человека и гражданина, как раз присущ путинской модели экспансионизма, которая живет внутри воображаемой империи с центром в Москве. «Неонацизм» понятие вообще достаточно узкое, и об этом разговор особый, но вот с кем путинский режим издавна сотрудничает и с кем есть совпадения идеологического свойства — это ультраправые, ультраконсервативные, ксенофобские, изоляционистские партии и движения Европы.
Вот для противодействия рискам и угрозам всяких фальсификаций (лично я, прилежный читатель западной исторической научной литературы, ни разу с ними не сталкивался, а вот за примерами из нашей доморощенной практики далеко ходить не надо — одни неосталинистские «единые» учебники чего стоят) и выстраивается, согласно указу, то, что Кремль называет «историческим просвещением». То есть пропаганда искаженного, адаптированного к оправданию авторитарного правления, «спецоперации», национал-имперского национализма и изоляционизма, видения мира.
Единой России — единую «линейку»
Далее в «целях» политики «просвещения» возникают хорошо знакомые «Русский мир» (у России нет границ, как известно из Тютчева и Путина), «традиционные ценности», «государствообразующий русский народ» (все нации равны, но одна из них равнее других). Появляется и «недопущение умаления значения (редактора бы сюда! — А. К.) подвига народа при защите Отечества». Историография не знает «умаления значения» подвига народа. Просто под «подвигом народа» сегодняшние лейб-историки понимают бесперебойную работу тиранического государства. Что противоречит даже трактовке событий товарищем Сталиным в его известном тосте за русский народ от 24 мая 1945 года, где он отделил плохо работавшее государство от широких народных масс прямо в духе общественного договора Жана-Жака Руссо: «Иной народ мог бы сказать правительству: вы не оправдали наших ожиданий, уходите прочь, мы поставим другое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам покой. Но русский народ не пошел на это, ибо он верил в правильность политики своего правительства и пошел на жертвы...» На самом деле в оригинале тоста Сталин вложил в уста народу фразу, обращенную к правительству: «Идите к черту!» Но для официальной стенограммы сам же благоразумно эти слова вычеркнул. К черту Сталин не пошел и устроил после войны такую кровавую баню этому и другим братским народам, включая «безродных космополитов», что все вспомнили довоенный Большой террор.
Об этом в «единых» учебниках толком не пишут. И в программе «исторического просвещения» не скажут.
Кстати, в рамках «исторического просвещения» согласно указу, все — единое: «единая методология» преподавания, начиная с «дошкольных образовательных организаций», и, разумеется, «единая государственная линейка школьных учебников по истории». Помогло ли, впрочем, это Советскому Союзу, обладателю такой же «линейки»?..
Верным Sonderweg’ом идете!
Дальше в указе возникают следующая идеологема: «самобытный цивилизационный путь». Вероятно, такой путь, как и все остальное, как и семейные ценности, это уникальное свойство русского народа. Другим народам они не свойственны, что и требуется доказать методом «исторического просвещения». Впрочем, «самобытный путь» был свойствен одному народу, у которого этот термин и позаимствован (вообще официальные трактовки русской особости — это, как правило, перевод с французского или немецкого) — называется он в оригинале Sonderweg.
И вот что еще важно: «преемственность всех этапов российской истории». Как известно из выступлений Путина, в том числе последних, она, эта история, «тысячелетняя». В определенном смысле преемственность и в самом деле присутствует, хотя, по сути, это изложение теории зависимости от предыдущего исторического пути, она же — path dependence, он же — «эффект колеи». Гордимся опричниной и — в рамках преемственности — распирает нас от гордости за сталинщину, что в свою очередь оправдывает нынешнюю бескомпромиссную борьбу с «национал-предателями», «иноагентами», «пятой колонной». Преемственность — в бесконечном движении, как говорили уже при Брежневе, от победы к победе.
Ну и дальше — на сладкое — много слов о государственном заказе, «поддержке» и грантах. Придворным историкам, пиарщикам, кинематографистам, музейным работникам к гонке лояльностей приготовиться. Берем пример с товарища Кривицкого, задавшего стандарт изобретения исторических мифов (этот литературный работник отлил в граните и музеефицировал миф о 28 панфиловцах). А тут еще и отечественным айтишникам перепадет в рамках «замены иностранных образовательных цифровых платформ отечественными аналогами». Будут виснуть, отражать информацию криво — но не это главное. Предстоит большой раздел денег налогоплательщиков: на «патриотизме» государство экономить не будет.
Из всего этого вырастет «российская гражданская идентичность» и стойкий иммунитет к «деструктивному идеологическому воздействию». Которое, правда, непонятно откуда берется, поскольку все вокруг запрещено, заблокировано и даже посажено в тюрьмы.
В результате реализации «просвещения» настанет счастье и благорастворение воздухов в духе Кафки, Оруэлла и «Краткого курса». А также «народосбережение» — личный состав нации должен быть индоктринирован до такой степени, чтобы появилась готовность рожать новых работников ВПК и солдат, намеренных в рамках традиционных ценностей и согласно указаниям патриарха всея Руси отдать жизнь за государство в обмен на прощение грехов. Или даже, как сейчас это практикуется, в обмен на снятие судимостей за тяжкие уголовные преступления и получение денежных компенсаций.
Почему-то кажется, что даже такой консервативный мыслитель как Александр Солженицын имел в виду под «сбережением народа» что-то иное...
* Андрея Колесникова Минюст РФ считает «иностранным агентом».
Фото: РИА Новости / Михаил Климентьев
