Президент поздравил педагогов с Днем учителя, сообщив среди прочего, что развивающаяся на «суверенной основе» система образования совмещает в себе «лучший опыт дореволюционной, советской школы и современные подходы». Эта оценка спичрайтерами Кремля нынешней ситуации выглядит спорной. От «дореволюционной» школы практически ничего не осталось, и здесь неизбежно возникает уточняющих вопрос — имеются в виду реальные училища или гимназии?
Пожалуй, элементы кассилевской «Кондуита и Швамбрании» есть в любой школе всех времен и народов, но с латынью и греческим современное среднее образование подкачало. Не говоря уже о том, что у многих идеологических работников подозрения вызывают языки «недружественных» государств. По крайней мере, появилась идея исключения английского языка из ЕГЭ для поступающих в экономические вузы. Идея мощная, особенно если учесть, что современное экономическое знание буквально все строится на английском языке. Конечно, для управления заводом ВПК и выбивания денег из госбюджета РФ не нужны ни английский, ни французский, ни суахили, а только русский народный с элементами матерного. Но как быть с остальными секторами, особенно рыночными, денежно-кредитной политикой, экономикой и финансами в целом?
Что касается советской школы, то да, определенное сходство есть, хотя сейчас уже кажется, что в позднесоветское время детям не навязывали тогдашние марксистско-ленинские ценности с такой звериной серьезностью, как сейчас внедряют «традиционные духовно-нравственные». А вот двойное сознание советская и путинская школы воспитывают одинаково: имитируем послушание, в частной жизни думаем иначе.
Образование — несчастная отрасль, потому что до нее не просто дошли руки на третьем году СВО. Государство уделяет особое внимание молодежи, потому что нынешний режим намерен править долго, если вообще не вечно, и ему нужно индоктринированное путинизмом поколение. Точнее, несколько поколений: кому «Основы российской государственности», а кому и «Разговоры о важном» уже в детском саду. С такой идеей выступило лоялистское преподавательское сообщество, и Путин с ней публично согласился. Господи, ну были у нас красные флажки, а в младшей школе все еще живущие поколения, вроде моего, носили значок с Лениным «с кудрявой головой» — на что это повлияло, кроме раннего вырабатывания циничного отношения ко всему, что исходит от начальства?
Учителя и врачи — основа основ человеческой жизнедеятельности, но и государственности тоже. И потому это самые подневольные профессии. Учителя вынуждены подчиняться правилам, а если не подчиняются, то рискуют своим положением — никого не волнует, что именно эта профессия в стране в страшном дефиците. А волнует только особый функционал — чтобы преподаватель был «учителем кода», культурного кода нации, пусть и искусственно взращиваемого.
Государству в его нынешнем виде нужны поколения послушных, в идеале — максимально одурманенных людей, что, правда, вступает в противоречие с качественным образованием.
Нужны представители рабочих специальностей, прежде всего для производства вооружений, в том числе в рамках старого индустриального уклада. Отсюда и все рассуждения ряда начальников о том, что детей надо после девятого класса отправлять в колледжи, желательно технические. То есть, по-старому, в ПТУ — чтобы детали тачали.
Государству нужны солдаты и офицеры, это уже о милитаризации образования и унификации представлений об истории, потому что история в идеологическом изводе — это коллекция прежде всего военных побед без поражений наших вождей и военачальников.
Государству нужно как можно больше рабочих оборонных заводов и военнослужащих. А значит, их должны «нарожать бабы». Отсюда сусально-приторные рассуждения о трогательности многодетности и тупые и прямолинейные, как шпала, методы «стимулирования» рождаемости вроде борьбы с чайлд-фри, абортами, в целом с современными карьерными установками и, по сути, модернизированным образом жизни в обществе, все-таки пережившем санитарную, контрацептивную, сексуальную и прочие положенные нормальным социумам революции.
Кстати, о шпалах: недавно глава департамента госполитики в сфере воспитания Минпросвещения заявила, что молодежи нужен всеобъемлющий вдохновляющий проект — что-то вроде «нового БАМа». Можно еще вспомнить об освоении целинных земель, а с учетом участившихся случаев вынесения обвинительных приговоров неблагонадежным старшим школьникам — и о ГУЛАГе, он был очень даже всеобъемлющий и вдохновляющий. Дефицит кадров столь масштабный, что, безусловно, и школьников, и студентов, и «товарищей ученых, доцентов с кандидатами» скоро начнут посылать на принудительные работы, «картошки», «овощебазы» и прочую разгрузку вагонов — движение вспять по лестнице времени идет во всем, не только, например, в национализации когда-то приватизированного и новом обвинении когда-то реабилитированного.
Доступ к высшему образованию тоже становится привилегией социально близких этому режиму, прежде всего детям из семей участников СВО. С одной стороны, эти привилегии противоречат принципам хотя бы какого-то меритократического отбора, для чего, кстати, и создавался когда-то ЕГЭ — чтобы поступить в вузы могли талантливые дети из провинции и бедных семей. Понятно и то, что это этап формирования новой «элиты» — послушной и «патриотической». С другой стороны, даже не слишком блестящее высшее образование вынуждает иногда находить дорогу в библиотеку, а значит есть шанс на выходе получить хотя бы сколько-нибудь критически мыслящего человека.
Путинизм — это плагиат у истории, своих технологий у него нет. Поэтому он в жанре фарса повторяет, не всегда удачно и иной раз действительно пародийно, советский опыт, пригодный для индустриальной, а не постиндустриальной эры, гомогенных, а не модернизированных обществ. Заимствовано из прошлого и формирование нового человека. Судя по практическим шагам и абсурдным инициативам, которые, впрочем, часто внедряются в жизнь, государство видит этого нового человека в триединстве «рабочий — солдат — роженица».
Это не совсем скульптура Мухиной «Рабочий и колхозница», но нечто близкое к тоталитарному искусству во всех смыслах этого понятия. Как между рабочим и колхозницей не просматривалась «прослойка» в виде интеллигенции (не отливать же в граните труженика научно-технической «шарашки»), так и теперь всякие там интеллектуалы, особенно гуманитарные, или не нужны, или опасны, или устраивают только в виде политтехнолога, сочиняющего учебник мифологизированной истории или «Основ российской государственности».
Разумеется, это не движение вперед. Даже вперед к победе над Западом, потому что победа над ним — это победа над самими собой.
Движение назад, девестернизация, инволюция и демодернизация, требуют немалых денег. Слава богу, в нашем обновленном политическом классе есть креативные люди типа генерал-депутата Андрея Гурулева. Иной раз можно одним залпом решить две проблемы — добыть в бюджет денег на вооружения и повысить рождаемость. Так вот Андрей Викторович предложил вернуть старое советское изобретение — налог на бездетность, которое повсеместно в былые годы называлось «налогом на яйца». Естественно, не те яйца, которых иной раз в советское время не было в продаже и которые сейчас постоянно дорожают.
В отличие от другой идеи генерала — по-сталински покончить со всеми диссидентами физически или всех их отправить «махать кайлом», новая инициатива не столь трудозатратна в административном и палаческом смыслах: достаточно внести поправку в налоговое законодательство. Их и так было в последнее время немало.
* Андрея Колесникова Минюст РФ считает «иностранным агентом».
