Юрий Бутусов. Фото: Максим Блинов / РИА Новости
Режиссер — сложная и мучительная профессия. Она дается как печать. Печать знания. Режиссером становятся от невозможности им не стать. Если в тебе бурлит коктейль из самых разнообразных знаний и впечатлений, то шанс стать режиссером есть... Демиургическая профессия. Непонятная многим. Редкая. Режиссер похож на архитектора: архитектором нельзя стать в юности, как и режиссером — слишком много знаний требуется. Архитектор создает здания для людей. Режиссер создает людей. Режиссер. Создает. Людей. Он отвечает за сознание, за подсознание, за мораль, за этику, за чёрт знает что ещё. За секс, за боль, за вечность. Режиссер всегда должен удивлять. Он должен увлекать и впечатлять. Он обязательно должен все видеть иначе, чем все эти люди из нормальной жизни. Он им, этим людям из нормальной жизни, обязан рассказать о скрытом, о невидимом ими, о тайном. Это его работа — видеть другое измерение и уметь найти форму, чтобы описать его. Он видит, слышит, чувствует и умеет это описать. Он, как канарейка в шахте, знает о катастрофе еще до того, как она произошла. Режиссер — Пророк. Режиссер всегда один. В одиночестве. Один наблюдает за миром, из тени. Режиссер никому не важен: публика не интересуется им, разве только его сексуальными приключениями или политической позицией. Публике нужны только актеры, только веселенькое и красивенькое. Но без Режиссера невозможно ни публике, ни актерам. Без него не будет ни веселья, ни красоты. Умерли Уилсон, Еремин, Юхананов, Бутусов... Умерли по-разному, каждый в своей жизни. Внезапно, почти одновременно. Это огромный удар по миру, по цивилизации, по красоте, по СМЫСЛУ. Каждый из них, встретившийся в моей жизни, был моим учителем. С каждым из них у меня связана история — личная, но все эти истории привели меня в режиссерскую профессию. Я увидел спектакли Боба Уилсона в начале столетия. Это был другой Театр, иной от того, что я знал до. И мой мир стал немыслим без Уилсона. А потом я сидел у него на репетициях. Я расспрашивал его актеров. Я должен был работать его помощником. Он познакомил меня с Аллой Демидовой... Уилсон видел мир картинками, которые наполнял светом и музыкой, создавая уникальную КРАСОТУ. Имя Юрия Еремина я слышал с детства — он был главным режиссером театра драмы в Ростове-на-Дону. У нас был общий сценограф — Степа Зограбян, с которым он делал легендарную «Палату № 6». А потом мы вместе работали в Гарвардском университете, преподавали Систему Станиславского, которую Юрий Иванович мог изложить за одну лекцию так доходчиво, что ее понимал даже стул. У него было блестящее ЗНАНИЕ театра как системы вопросов к себе и миру... С Борей Юханановым я всегда молчал — говорил только он. Это было самое продуктивное и содержательное молчание в моей жизни. Нас утверждали руководителями театров в один день — мы вместе провели его в коридоре департамента культуры Москвы. Я слушал лекцию о Театре и был счастлив. Ему были интересны мои спектакли, он отзывался о них хорошо, но вряд ли он их видел, но он мог говорить и разбирать что угодно, не видя. Просто у него было свое особое ВИДЕНИЕ театра и мира, и он доносил его всем своими блестящими монологами. Если бы Юра Бутусов, чьи спектакли я очень любил, не пришел однажды ко мне и лично не сказал добрые слова про одну из моих первых работ в Москве, я, возможно, не справился бы... Он всегда ломал привычное и делал все вопреки — этим он мне очень близок. Он безжалостно выжимал актеров, как краски на холсты своих спектаклей. Он был прирожденный рокер, и тот визуальный экспрессионистский хаос, который он творил на сцене, всегда оборачивался нежнейшей гармонией и хрупкостью. У него было обостренное чувство правды и лжи, и он искал в театре подинность и настоящесть... У него был театр бешеной ЭНЕРГИИ, он передавал нам ощущение, что в театре и в жизни никаких границ нет. Или их надо уничтожить.
Когда умирают режиссеры, мир становится сильно хуже. Без Бутусова, Юхананова, Еремина, Уилсона в нем стало сильно меньше ЭНЕРГИИ, СМЫСЛА, ЗНАНИЯ и КРАСОТЫ. Их смерти — удар по человечеству, по искусству, по всем нам... Режиссеры не могут беречься, но их надо беречь, как редких птиц. Когда все режиссеры вымрут, будем бродить тут бессмысленные, уродливые, глупые и постоянно сталкиваться лбами.
PS: ЮРА, Я НЕ МОГУ ПЕРЕСТАТЬ ДУМАТЬ О ТЕБЕ... в телефоне есть поздравление твое на мой дээр из мхт.. я смотрю его и плáчу... Ты — ЕДИНСТВЕННЫЙ из всех, кто вышел на сцену в день закрытия «Гоголь-центра» и сказал про убийство театра.
«...Перед началом показа спектакля «Чайка» режиссер и участник постановки Юрий Бутусов обратился к зрителям со словами: «Мы бы хотели сыграть этот спектакль в знак поддержки и солидарности с нашими коллегами, единоверцами из разрушенного театра «Гоголь-центр». После этого в тысячном зале Театра имени Вахтангова, где проходит показ, прозвучали минутные аплодисменты...»
Я ТЕБЯ ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ И НИКОГДА НЕ ЗАБУДУ!