Гамбургский счет

Гамбургский счет. Пятьдесят лет назад, с августа по декабрь 1960 года, в немецком Гамбурге выступала приехавшая из британского Ливерпуля рок-н-ролльная группа The Beatles. Битлы были всего лишь одной из британских групп, которые попеременно играли тогда в гамбургских ночных клубах. Но только эта четверка стала тем, чем стала — величайшей группой в истории современной музыки. Почему — попытался разобраться The New Times

Нас сделал Гамбург.

Джон Леннон

В Германию битлов повез Алан Уиль­ямс, ловкий делец и владелец ливерпульского клуба «Джакаранда». В ливерпульской рок-н-ролльной иерархии «Битлз» занимали место в начале списка, но Уильямса их игра никак не вдохновляла. Он вообще считал, что у таких оболтусов нет будущего, просто Пол Маккартни, Джон Леннон, Джордж Харрисон, Стюарт Сатклифф и их новый ударник Пит Бест оказались под рукой, когда Уильямсу для гастролей срочно понадобилась хоть какая-то группа. 

Выход на улицы Гамбурга тоже играл на популярность группы. Харрисон, Сатклифф, Леннон

Талантливые раздолбаи

Позже многие не без удовольствия (а то и злорадства) подчеркивали заурядность начинающих битлов. Британский певец Тони Шеридан, с которым «Битлз» в качестве аккомпанирующей группы поехали в Гамбург во второй раз, в апреле 1961 года, не раз говорил, что не попади битлы к нему «на подпевки» — их карьера бы не сложилась. «В самом начале своей карьеры они были полным дерьмом!» — утверждал он. Да и имидж группы был, по мнению Шеридана, так себе. Леннон все пытался показать свою крутизну, а Маккартни он принял за гомосексуалиста: «Такой был мягонький...» Согласимся, что тут все зиждется на личном отношении.
Существует точка зрения, по которой битлы собрались вместе из-за лени: якобы заниматься чем-то серьезным им не хотелось. Но во-первых, занятия музыкой, выстраивание музыкальной карьеры — более чем серьезное дело, а во-вторых, сами участники группы были, несмотря на свое раздолбайство, людьми более чем серьезными. Эгоистичными. Настроенными не только на успех, но и на дело. В них во всех жил бес творчества.

Джон Леннон иногда любил эпатировать своих поклонников

Ливерпуль же, в особенности те районы, где родились и выросли битлы, в середине пятидесятых прошлого века был безрадостным местом. Почти нищета. Вокруг — спивающиеся неудачники. Британские школы с битьем линейкой по рукам, уличные драки. Жизнь как бы расписана наперед: ученик на производстве — рабочий — помощник мастера — мастер. Пенсия. Смерть. Если повезет, можно было выбиться в помощники управляющего. Пол Маккартни начинал свою производственную карьеру как раз намотчиком катушек. Но из-за океана дул ветер рок-н-ролла, и многие, очень многие, чтобы хоть как-то разбавить скуку дней, брали в руки гитары.
Группу «Кворримен» (по названию школы, где учился) организовал Леннон. Играли за еду, а на концерте в церковном саду к Леннону подошел Пол Маккартни. Пол был моложе на два года, играл уже на нескольких инструментах, к тому же от него (15 лет!..) сильно пахло спиртным. Леннон пришел в восторг от нового друга. Потом Пол привел Джорджа Харрисона. Группу переименовали в The Beatles, в названии которой соединялись слова beetle (жук) и beat (бит). С первых шагов серьезное — да-да! — творчество накрепко соединялось с игровым, шутейным. Начало было положено. Но слова Леннона о том, что «Битлз» сделал Гамбург, — вовсе не лишены смысла. Это была серьезная школа. Выдержать ее могли далеко не все. И даже если результаты по возвращении были и не слишком заметны, их отложенное влияние на творческий путь группы очень велико.

В Гамбурге «Битлз» научились раскрепощаться на сцене. Бест, Леннон, Маккартни и Харрисон с приглашенным пианистом Роем Янгом в клубе Star-Club

Гамбург во многом напоминал им родной Ливерпуль. Порт, схожий климат. Но вот по части криминала и ночной жизни клубов Гамбург был далеко впереди. Официанты в клубе «Индра», где начали свои выступления битлы, всегда имели при себе маленькие дубинки для разборок с буйными посетителями. Для своих выступлений битлы подготовили первые концертные костюмы — узенькие бархатные пиджачки, черные брючки, белые рубашки, узкие черные галстуки, узкие черные туфли. И — зачесанные назад, обильно набриолиненные волосы. Пай-мальчики, да и только! Их, правда, поселили в одной комнате при кинотеатре «Бэмби», и все гастроли они не могли выспаться из-за начала утренних сеансов, их удручала грязь в туалете кинотеатра и невозможность после концерта привести в порядок костюмы. Однако скоро битлы поняли, что в гамбургских клубах требовалось нечто другое. Как по форме, так и по содержанию. Ведь уже после первого выступления Уильямсу прямо сказали, что такой серой и беспомощной группой, как «Битлз», он испортит весь бизнес с поставками ливерпульских групп в Гамбург. И битлы начали работать над исправлением ситуации.

Маккартни и Харрисон

«Индра» входит в историю

Для начала обычное концертное выступление было преобразовано в шоу. Помогла ливерпульская закваска и свойственная ливерпульцам самоуверенность. Пиджачки сбрасывались, галстуки распускались. Джон скакал по сцене, как молодой бычок. Каждая песня растягивалась минут на двадцать, Джордж, в силу тогдашних умений, выдавал длинные «соляки», Пол выучил популярную немецкую песенку, и это очень понравилось публике. С каждым выходом на сцену битлы чувствовали себя все увереннее и увереннее, а публика принимала их все лучше и лучше. Если в Ливерпуле выступления «Битлз» не длились больше часа, то в Гамбурге они не уходили со сцены по восемь часов. Семь вечеров в неделю. Работа на износ. И кто-то может сказать, что есть что-то более серьезное?

Конечно, не всем это было под силу. Да и не все были готовы к такой работе из-за личностных особенностей. Скажем, Пит Бест, вообще державшийся особняком, выпадал из общего ансамбля. Да и Сатклифф тоже. Хотя оба они пользовались успехом у публики, Сатклифф — из-за невозмутимости и непременных черных очков, Бест — из-за мрачности и угрожающей замкнутости, но успех у публики — одно, а работа на групповой творческий потенциал — другое. Зато Джон и Пол давали жару. Леннон вообще катался по сцене, вопил и визжал, причем иногда пародировал происходящее в зале, где во время концерта шла своя жизнь с драками и битьем посуды. Шоу битлы продолжали и вне сцены клуба. Как вспоминал Пит Бест, апофеозом стало дефиле Леннона по улице без брюк, но в теплых кальсонах, чтение «Дейли экспресс» у витрины и возвращение в общежитие при кинотеатре. Посетители валом пошли в клуб «Индра» — пока его не закрыли из-за жалоб соседей на шум.

Сатклифф и Леннон

Битлов перевели в клуб «Кайзеркеллер», где они тут же проломили старую сцену прыжками и скачками, и в дальнейшем выступали уже без сцены, прямо в зале. Выступления «Битлз» чередовались с выступлениями другой ливерпульской группы, Rory Storm and the Hurricanes. Группы играли попеременно, иногда по двенадцать часов в общей сложности, очень мало спали («Когда столько играешь, поешь и не пропускаешь ни одной «птички», тут уж не до сна», — говорил Джон Леннон), но долгие часы работы доставляли им только удовольствие. К тому же они познакомились с ударником из группы-сменщицы, с вроде бы тихим и скромным Ричардом Старки, в будущем — Ринго Старром, с тем, кто через некоторое время, когда битлы уже будут готовить свою первую собственную звукозапись, сменит Беста за ударной установкой.

Чуть не разбежались

Гамбургские гастроли закончились почти под Новый, 1961 год. Если взять «сухой остаток», то провалом. К пожару в одном из клубов добавились проблемы с полицией из-за разрешения на работу. Потратив в Гамбурге все заработанные деньги, выжатые до капли, изнуренные, битлы вернулись домой и довольно долго не собирались вместе. Надоели друг другу. Все предвещало бесславный конец еле-еле начавшейся истории. Но в Гамбурге они познакомились с Астрид Кирхерр, ставшей подругой Сатклиффа, и Клаусом Воорманом, бас-гитаристом, впоследствии игравшим на сольных проектах бывших битлов. Кстати, именно Кирхерр в следующий приезд битлов в Гамбург весной 1961 года предложила для группы новый имидж — челки, пиджаки без воротников. 

 
Когда же участников группы вновь потянуло друг к другу, то «Битлз» (сказался наработанный потенциал) сразу стали самой амбициозной ливерпульской группой. Они резко расширили репертуар. Активно начали писать свои собственные песни. Работать над звуком. Увеличивать число поклонников. Что в конце концов привлекло к ним, осенью 1961 года, Брайана Эпстайна, «пятого битла», первого менеджера группы. Эпстайн встретился с Джорджем Мартином, который давно хотел поближе узнать ставшую лучшей ливерпульскую группу. И надо признать, тут сыграл свою роль человеческий фактор. Не собственно музыка битлов привлекла Мартина, а в большей степени человеческие качества участников группы. Они были молодые, в меру нахальные, остроумные, веселые. Битлов пригласили в студию обсудить перспективы сотрудничества. По преданию, главным для Мартина оказался ответ Харрисона на вопрос: «Что вам не понравилось в моей студии?» — «Ваш галстук!» — ответил Харрисон, и Мартин почувствовал, что с этими ребятами можно иметь дело… 

 

Первый менеджер группы Брайан Эпстайн

Заряженные на успех

Удивительное творческое начало, сочетающееся с работоспособностью, с умением воспринять новое чужое и преобразовать его в свое, неустанный поиск, юмор, самоирония — все это резко выделяло битлов, музыкантов-самоучек, из бесчисленных рок-групп. Они были заряжены на успех, но не успех сам по себе был для них главным. И не деньги. Они видели в том, что делают, лучшую возможность для самореализации. К тому же «Битлз» уже на самом раннем этапе своей истории создали новую концепцию рок-н-ролла, соединив американский, слегка поднадоевший канон со стилем «скаффл», выросшим из английских народных песенок, шотландских баллад, ливерпульского «городского романса». Многие музыкальные критики также отмечали, что «Битлз» сумели соединить, казалось бы, несоединимое: «белый» стиль, выросший из американской музыки кантри, и «черный», выросший из блюза. Добавив свое, в значительной степени импровизационное, иногда абсурдистское начало, битлы создали уникальный стиль, предвосхитив также появление и совершенно новых стилей — арт- и хард-рока. Причем свободные от условностей и стандартов, они тем не менее создали как минимум один рок-музыкальный стандарт. Их состав группы — бас, ударные и две гитары — стал классическим. 

 
История, в том числе история музыки, не терпит сослагательного наклонения. Что было бы, если бы «Битлз» не поехали в Гамбург 50 лет тому назад? Что было бы, если бы Сатклифф в конечном счете не остался в Гамбурге и не умер через некоторое время от инсульта? Что было бы, если бы Ринго Старр не сменил Пита Беста? Пустые вопросы! По гамбургскому счету, битлы были и остаются лучшей группой ХХ века. В веке нынешнем, скорее всего, такого интереса к музыке как таковой уже не будет. Как и такого стремления к самосовершенствованию и самореализации. К успеху — да, стремление будет только усиливаться. Но этого, видимо, мало…