«Присутствовать при родах — это чудесно». Кто-то давно пустил в ход фразу, что «Форсаж» работает «на Дизеле». Работает, кстати, весьма неплохо: четвертая часть этого гоночно-криминального боевика вышла на первое место в кассовом рейтинге США и Канады, собрав за первый уик-энд рекордные для Америки $71 млн. С актером Вином Дизелем в Нью-Йорке встретился The New Times
В «Форсаже» ваш герой Доминик Торетто, бывший уголовник и авантюрист, дружит с законспирированным агентом ФБР Брайаном О’Коннером. Вроде бы этим ребятам полагается быть по разные стороны баррикад.
Понимаю вашу иронию. Не буду утверждать, что такое бывает в жизни. Но кино имеет право на фантазию, согласитесь?.. Вы в четвертом «Форсаже» лучше обратите внимание на признаки мультикультурности. Действие происходит в Мексике, Доминиканской Республике, США. Америка меняется, у нас президент-афроамериканец... Много нового.
Я простенький грузовичок
Вы с О’Коннером соревнуетесь в гонках стритрейсеров. Причем он сторонник навороченных европейских и азиатских машин, а ваш Доминик — энтузиаст «мускульных» американских тачек. Это как-то соотносится с вашим характером?
Конечно. Я стоик, консерватор, любитель стабильности. И машины мне нравятся неброские, но мощные. Я люблю ездить на большой скорости, люблю дрифтовать, люблю, когда меня сильно заносит на поворотах. В первый день съемок мы приехали в гараж. Мне сказали: выбирай любую. Я пошел прямо к Dodge Charger 1970 года. Все механики, по-моему, сделали ставки, какую машину я выберу. И когда я подошел к Charger, кто-то крикнул: «Ну вот, я вам говорил!»
Если говорить о соответствии, в личной жизни я такой простенький грузовичок-пикап. (Смеется.) Все эти ретромашины хороши для кино. В быту они ненадежны, часто ломаются, а человеку же нужно доехать до дома с работы!
В новом «Форсаже» вы не только играете главную роль, но и выступаете продюсером. Захотелось большего контроля?
Мне важно финальное качество, а не контроль ради власти. Положение босса хлопотно. Становишься подозрительным и скептичным. Тебе говорят: «Вот это клево!» А ты: «Не уверен, братцы, надо подумать». Актером быть проще: ни за что не отвечаешь, только за себя.
Почему вы пропустили второй и третий «Форсаж»?
Конфликт графиков. Снимался в других фильмах — «Черной дыре» (Pitch Black) и «хХх». А в «Умиротворителе» (The Pacifier, в российском прокате — «Лысый нянька») согласился поучаствовать, потому что меня замучили племянники: дядя Вин, ну сыграй в детском кино, ну пожалуйста. Их же не пускают на мои фильмы для взрослой публики.
У вас мощная мускулатура и вы лихо деретесь на экране. Пользуетесь услугами дублеров?
Обожаю боевые искусства с детства. Помню, с пацанами дрались на улице, показывали друг другу приемы карате и кун-фу. Часами спорили, кто победит, если сойдутся в схватке Мохаммед Али и Брюс Ли. Я-то что, дилетант, правда, в юности работал вышибалой в ночных клубах. Но я восхищаюсь мастерством современных гладиаторов-универсалов, владеющих приемами самых разных школ восточных единоборств.
Мой маленький ангел
Ваш отец — театровед, мать — психолог и астролог. Что вы от них переняли?
Веру в свою звезду. Я долго пытался пробиться в Голливуд, ничего не получалось, занимался разной всячиной, продавал электролампочки по телефону. А потом мой первый короткий фильм, снятый за $3 тыс., заметил Спилберг и пригласил в «Спасти рядового Райана». За мной долго грех водился — я очень был придирчив к сценариям. Но мой мудрый папочка как-то сказал: расслабься, сынок, не будь таким привередливым. Люди хотят тебя видеть на экране — не разочаровывай их. И еще я, видимо, унаследовал от родителей цепкость и упрямство. Мне нужно было уговорить Джуди Денч сыграть в «Хрониках Риддика», и я полетел в Лондон, в ногах у нее валялся, цветочки в ее доме поливал. И она согласилась.
У вас в прошлом году родилась дочь. Как ее зовут?
Хания Райли. Мой маленький ангел. Я прячу личную жизнь от прессы, но, видимо, недостаточно. До дня родов я никому не говорил, что Палома (девушка Вина Дизеля. — The New Times) ожидает ребенка. А так распирало от желания кричать всему свету: у меня будет ребенок! (Хохочет.) В ночь, когда позвонили из Нью-Йорка и сообщили, что начались схватки, я был на съемках в Лос-Анджелесе. Я раскололся и все рассказал Полу (Уокеру). Я колебался: ехать ли. Но Пол, отец девятилетней дочери, сказал, что присутствовать на родах — это так нужно и чудесно для отца. В момент, когда я перерезал пуповину, позвонил глава киностудии, которому доложили, что я сбежал со съемок. Но меня простили.
