Многоликий партийный лидер и главный финансист большевистской фракции, Красин был убежденным террористом. Соблазнительная идея произвести государственный переворот с помощью динамита осенила его еще когда он учился в Петербургском технологическом институте. «Ну а как же отрицать целесообразность террора, — спрашивал он у своих друзей социал-демократов, — если, скажем, технический прогресс в области взрывчатых веществ позволил бы осуществлять террористические акты не с громоздкими бомбами, а со снарядами величиной в грецкий орех?»
Человек просчитанной цели, одаренный авантюрист, лишенный сомнений и сантиментов, он руководил всей легальной, полулегальной и нелегальной деятельностью большевиков в период великой российской смуты 1905–1907 годов. Неутомимый заговорщик и первоклассный конспиратор, он пользовался непререкаемым авторитетом у сподвижников...
Высокий и стройный, элегантный и холеный, ироничный и обаятельный, он производил неизгладимое впечатление на внушаемых женщин и азартных мужчин, подавлял их своим интеллектом и волей, а подчас и принуждал выполнять его распоряжения безропотно, словно под гипнозом. Природная сметливость и неотразимая дерзость помогали ему обкладывать данью все оппозиционные слои российского общества. Актрисы и адвокаты, инженеры и врачи, чиновники и даже отдельные банкиры регулярно выплачивали его агентам денежные суммы для пополнения партийной казны…
«Боевая» задача
В конце 1905 года, когда расходы Боевой технической группы чрезвычайно возросли, а прежние источники партийного финансирования почти иссякли, Красин подобрал себе команду из неугомонных искателей приключений, воодушевленных революционной романтикой, и сделал ставку на идеализированный бандитизм. Как писал впоследствии Троцкий, «в качестве химика Красин знал, что такое динамит, в качестве политика он не боялся его употребления». Именно Красин в роли «крестного отца» всех большевистских экстремистов разрабатывал планы боевых операций и вооруженных ограблений, совершенных прибалтийскими и закавказскими террористами, но никогда не опускался он при этом до мелочной опеки исполнителей его предписаний. Впрочем, рядовые большевики полагали обычно, что они воплощали в жизнь поручения строго засекреченного ЦК партии. /.../
От имени ЦК РСДРП конкретную боевую задачу по восполнению оскудевшей партийной казны (взять отделение государственного банка в Гельсингфорсе. — The New Times) поставил перед Лютером¹ незаменимый помощник Красина в многочисленных рискованных предприятиях Н.Е. Буренин, курировавший всю подпольную деятельность большевиков в Финляндии. Входившее в состав Российской империи с 1809 года Великое княжество Финляндское пользовалось автономией, но давно стремилось к полной независимости. В то лихолетье значительная часть коренного населения Финляндии считала необходимым оказывать систематическую помощь революционному движению в империи, усматривая в этом наиболее реальный путь к собственному освобождению. Большевики же, в свою очередь, воспринимали Финляндию как свой «красный тыл», где находились превосходные явочные квартиры и где были созданы оптимальные условия для бесперебойного транзита в Российскую империю оружия, взрывчатки и крамольной литературы.
Для выполнения ответственного партийного поручения Лютер выбрал тринадцать рижских боевиков, отлично зарекомендовавших себя в схватках с полицией, а также в периодических убийствах городовых, драгун и казаков. К ударному отряду экстремистов по распоряжению Красина присоединилась команда прикрытия из десяти петербургских большевиков (их фамилии и клички остались неизвестны). Детали предстоявшей операции уточнили на месте. Пистолеты получили на одном из оружейных складов Боевой технической группы, размещенном в мастерской финского скульптора Альпо Сайло. Непосредственно перед налетом один из служащих банка испортил сигнализацию, связывавшую банк с расположенной в 200 метрах от него гауптвахтой, где размещалось небольшое армейское подразделение. /.../
После экспроприации боевики рассредоточились по городу и с помощью финских красногвардейцев затаились в заранее приготовленных убежищах. Янис Чокке и Петр Салынь тем же вечером отправились в Таммерфорс на явку к редактору местной социал-демократической газеты, тогда как Лютер (вместе с Дубелштейном и Калниным) укрылся в доме виноторговца Вальтера Шеберга — одного из лучших агентов Боевой технической группы в Гельсингфорсе... На этом «массовом явочном пункте» Лютера с его друзьями ожидала Е.Д. Стасова.
Внучка знаменитого архитектора, дочь председателя Петербургского совета присяжных поверенных, племянница популярного художественного и музыкального критика, 32-летняя Стасова по кличке Абсолют была к тому времени искусной подпольщицей с приличным партийным стажем. В феврале 1906 года Красин перебросил Стасову в Финляндию взамен Буренина, поручив ей сосредоточиться главным образом на контрабанде оружия и подготовке очередного съезда РСДРП в Стокгольме...
Оружие оптом
По данным ревизии, проведенной вскоре после ограбления банка, налетчики унесли 175 643 рубля. У арестованных боевиков, а также их пособников полиция изъяла в общей сложности 41 963 рубля и 36 579 финских марок. Поскольку 25 финских марок приравнивались к 10 рублям, 36 579 марок составляли 14 632 рубля. Таким образом, финская полиция вернула государству 56 595 рублей, а в руки большевиков свалился капитал в размере 119 048 рублей.
Заниматься контрабандой оружия (прежде всего на территорию Закавказья) Красин поручил М.М. Литвинову по кличке Папаша (будущему наркому иностранных дел СССР). Ближайшим сотрудником Литвинова в этом промысле стал Лютер, с помощью Буренина и Стасовой ускользнувший за границу вкупе с несколькими рижскими боевиками.
Литвинова манил бельгийский оружейный рынок, где российским революционерам симпатизировали и охотно продавали браунинги калибра 7,65 мм — излюбленное оружие террористов. После ограбления банка в Гельсингфорсе одна из посреднических фирм Льежа предложила большевикам 50 тыс. швейцарских винтовок устаревшего образца по цене 4 франка за ствол и небольшую партию браунингов стоимостью 31–33 франка (вместо стандартных 45 франков) за пистолет. Посетив совместно с кавказскими боевиками ряд оружейных заводов и коммерческих фирм Бельгии и Германии, к осени 1906 года Литвинов остановил свой выбор на магазинных винтовках и автоматических пистолетах различных систем.
Тем временем Лютер, выступавший для конспирации под маской военного атташе Республики Эквадор и установивший доверительные контакты с оружейными фирмами Гамбурга и Берлина, договорился о приобретении 500 маузеров, 500 карабинов, 9 кавалерийских пулеметов, 3 млн патронов и 1 тонны динамита. В тире одного из таких гамбургских предприятий Литвинов, заехавший туда под видом эквадорского офицера, устроился за пулеметом и, прострелив на память свой носовой платок, одобрил всю сделку в целом.
На мели
Заказанное и оплаченное оружие вывозили в опломбированных вагонах из Западной Европы в болгарский порт Варна. В середине сентября 1906 года Литвинов зафрахтовал не то за 36 тыс. франков, не то за 30 тыс. марок яхту «Зора» водоизмещением 47 тонн. Набрать команду из моряков героического броненосца «Потемкин» он сумел только через два месяца. Капитаном судна пришлось назначить беглого матроса из Севастополя.
В середине ноября 1906 года филеры опознали Литвинова на улицах Петербурга и зафиксировали его свидание с Красиным в книжном магазине легального большевистского издательства «Вперед». Заметив слежку, Литвинов ушел от наблюдения, надев пальто и шляпу одного из посетителей магазина и прицепив накладную бороду. Спустя несколько дней агенты российской полиции повстречали его в Берлине, откуда 22 ноября он уехал в Австрию в сопровождении моториста яхты и семи матросов. В ночь на 29 ноября 1906 года яхту загрузили сперва динамитом и боеприпасами с причалившего парохода австрийского общества Ллойда, а потом многочисленными ящиками с оружием. Для укрепления дисциплины и присмотра за малонадежным экипажем на корабль десантировались десять латышских и грузинских боевиков во главе с легендарным Камо (С.А. Тер-Петросяном), взявшим на себя обязанности кока. Предусмотрительный Камо тут же заминировал судно, дабы взорвать его в случае захвата корабля правительственными войсками. Провода от так называемой адской машины он провел в камбуз.
Утром 29 ноября «Зора» снялась с якоря и вышла в море, держа курс к Кавказскому побережью, а в полдень 1 декабря села на мель у берегов Румынии. Команда корабля и боевики во главе с Камо, страдавшим от морской болезни, сбежали немедленно. На опустевшую яхту высадились шустрые румынские рыбаки, утащившие с потерпевшего крушение судна немалую часть оружия. Прибывший с опозданием спасательный пароход снял с яхты всего две тысячи винтовок, свыше полумиллиона патронов и ящик с прокламациями на русском языке, призывавшими к вооруженному восстанию.
Вспоминая впоследствии этот эпизод, Литвинов колебался, не зная, чему приписать провал экспедиции — то ли шторму, то ли неопытности и трусости капитана яхты; однако основную ответственность «за срыв предприятия» он возложил на ЦК партии (иными словами, на Красина), не обеспечивший своевременное финансирование контрабанды.
Разукрашенное фантастическими подробностями, происшествие с яхтой «Зора» попало в европейскую прессу, спровоцировало дипломатический скандал между Россией и Болгарией и послужило основанием для объявления Литвинова в международный розыск. Специальные досье на него завели полицейские управления Бельгии, Болгарии и Румынии.
Сколько всего винтовок и пистолетов находилось в трюме злосчастной яхты, большевики сохранили в тайне. Осенью 1907 года Литвинов уничтожил все квитанции, накладные и всю прочую документацию по делу о неудавшейся попытке контрабанды оружия и взрывчатки, предпринятой на средства, похищенные из банка в Гельсингфорсе. Не исключено, что латышские боевики предъявляли претензии Литвинову в связи с нелепой утратой награбленных денег и оружия. Скорее всего, поэтому Литвинов в мемуарном очерке о провале порученной ему контрабанды старательно лгал, будто яхту «Зора» он снарядил на многие сотни тысяч рублей, экспроприированных грузинскими боевиками...
В № 139 «Континента» читатель найдет также новую повесть Славы Сергеева «Москва нас больше не любит», где автор в свойственной ему чуть ироничной и вместе с тем лирической интонации пытается уловить новую атмосферу жизни сегодняшней столицы — одновременно и пугающую, и обнадеживающую. Журнал публикует масштабное историософское размышление Григория Померанца «Черная харизма», большую статью Андрея Пионтковского «В поисках потерянного времени». Александр Мишулович в статье «Прогноз и диагноз» пишет о современном модном движении защитников окружающей среды. Владимир Можегов в статье «После выборов» анализирует противоречивую фигуру нового патриарха и возможные перспективы нашего «патриархального будущего». События российской жизни за минувший квартал комментирует и анализирует Виктор Шендерович.
1 Янис Лютер — один из основателей Латышской социал-демократической рабочей партии и руководитель всех ее военизированных формирований.
