Картина Павла Бардина «Россия 88» о скинхедах, снятая в жанре документального кино, может быть не выпущена в прокат. Режиссер фильма Павел Бардин рассказал The New Times о том, почему ксенофобия является одной из самых важных проблем российского общества, как немцы на кинофестивале в Берлине были изумлены, что русские националисты копируют символы и знаки приветствия времен Третьего рейха, и о том, что такое фальшивый патриотизм
Проблемы начались на фестивале «Дух огня» в Ханты-Мансийске: источники утверждают, что руководителям фестиваля позвонил Владислав Сурков и запретил присуждать этому фильму приз. Картина рассказывает о российских нацистах: они проводят тайные сборища, устраивают налеты на рынки, преследуют «чужих» и в конечном итоге — убивают. «Скины» тренируются, празднуют дни рождения, планируют нападения и «выходят на охоту».
Фильм снят как документальный: до финала можно не догадаться, что это — игровое кино. Канва фильма — снимается любительское кино о каждодневных буднях группы нацистов, которую возглавляет школьный учитель — преподаватель ОБЖ (основы безопасности жизни), прошедший Чечню и не простивший власти мирного соглашения в Хасавюрте. («Почему вы стали фашистом?» — «Я не фашист, я — патриот», — отвечает учитель.) За главными персонажами постоянно ходит человек с любительской камерой, которого они называют то «Абрамчик», то «жиденок». На самом деле его зовут Эдик, и он наполовину еврей, затесавшийся в ряды скинхедов и глубоко преданный главному герою фильма — Штыку, предводителю нацистов. Зрителя заставляют поверить, что он видит фильм, снятый Эдиком. Сестра Штыка встречается с «кавказцем», и в этом — интрига «России 88».
Фильм могут запретить к прокату?
Я надеюсь на кооперацию с государством в борьбе с ксенофобией. Может быть, наш фильм будет использован как повод поговорить об этой проблеме? История российского кино подсказывает, что запрет проката возможен. К сожалению, существует генетический страх: я на кухне в советское время так много слышал про худсоветы в Госкино, запреты и невыезды, отец рассказывал, как пробивал свои работы и с каким трудом это давалось... Слава богу, такого сейчас нет. Но ведь все это было совсем недавно, и многие из тех, кто заведовал идеологией в советское время, сегодня имеют реальное влияние на политику.
Почему в стране, которой столько страданий принес немецкий фашизм, молодые люди используют именно эти символы, произносят похожие слова?
Этот вопрос чаще всего задавали немцы на фестивале в Берлине: как такое может быть? Да потому что тут очень простая идеологема, с четким образом врага, которого можно найти совсем рядом. И не надо бороться с мировым империализмом. Вот он, враг — метет под окном.
Какие задачи вы ставили перед собой, снимая эту картину?
Задач было три: первая — сделать кино, вторая — попробовать взбудоражить общественное мнение, потому что проблема растущих ксенофобских настроений в современной России, как мне кажется, задвигается на задворки. Третья — заработать. (Смеется.)
Сценаристом фильма был я, консультантов было много, но не было такого «специалиста» по скинхедам, который бы нам рассказал всю правду. У многих членов съемочной группы был опыт общения с фашистами, а несколько человек по глупости и по молодости даже состояли в таких группировках. Фактура почти вся взята из интернета, из книг... Я, кстати, не делаю различий — нацисты, неонацисты, скины — и называю их всех фашистами.
В реакции зрителей на фильм вас что-то удивило?
Я знал, что кто-то будет смотреть этот фильм как обычное кино, и судить его, исходя из этого. Кто-то скажет — кино плохое, но нужное, кто-то — такие фильмы нельзя показывать, причем это будут говорить как радикалы, так и либералы. Так и оказалось, но процент людей, не принявших фильм, очень низкий. Очень немного зрителей говорят: «Зачем вы показали фашистов такими идиотами? Среди них много порядочных, интеллигентных людей».
Вот вы перед началом интервью сказали, что впечатление от фильма тягостное. Мне кажется, это адекватная реакция.
Мы вас прикроем!
Милиционер, который покрывает скинов, чиновник высокого ранга, который предлагает им работу и обещает помощь, — эти персонажи взяты из реальности?
Я читал в блогах про то, что к скинам приходил офицер ФСБ и сказал: «Ребята, продолжайте делать что делаете, мы вас прикроем».
Это, конечно, может быть ложью. Но много людей говорит о похожих ситуациях. Есть вещи, которые редко можно увидеть по телевизору и прочесть в газетах, но люди о них постоянно говорят. И что касается милиционера и чиновника, которые покрывают фашистов, это вопрос к нашим журналистам: почему нет расследований на эту тему?
Наверняка вам будут предъявляться претензии, что вы оперируете слухами, а не фактами. Вы что, знаете имена тех представителей власти, кто помогает скинам? Ваш фильм сделан как документальный, а персонажи вымышлены, и точных фактов нет.
Но в том-то и вопрос: почему мы об этих фактах не знаем? Почему их нет? Давайте проведем расследование! Национальный антитеррористический комитет сказал, что нацистские молодежные банды представляют одну из главных угроз безопасности России. А как они могут представлять угрозу, если у них нет своих агентов во власти? Наш фильм посмотрел один человек из МВД, с большим опытом, и сказал важные для меня слова: «Похоже на правду».
Вам не боязно, что вы вступили на такую территорию: с одной стороны — фашисты, с другой — те, кто их, как утверждается в вашем фильме, покрывает?
Мне кажется, тем людям, которые в этом замешаны, нет смысла засвечиваться и со мной как-то пересекаться. То же самое и со скинхедами, тем более что самые умные из них говорят, что для них это все равно будет пропаганда. Но таких голосов — один на сотню.
В блогах некоторые скины пишут, что если фильм сделан качественно — будем его использовать в агитационных целях. Понятно, почему фашисты могут не увидеть в вашем фильме отрицания их идей. Вот если взять любого человека и бесстрастно запечатлеть на пленку его жизнь, которая очень не нравится тем, кто это снимает, а потом показать ему фильм — он скажет: «Правильно живет этот парень!»
Возможно, они будут использовать наш фильм в своей среде. Но если люди решили убивать, никакой фильм не сможет их разубедить, или наоборот, если человек испытывает к убийству отвращение, наше кино никак не сможет на него повлиять. Я читал на фашистских блогах обсуждение нашего фильма — оно интересно тем, что люди обсуждают кино, которое не видели.
Образ еврея-полукровки, который примеряет свастику, нацистские жесты и становится членом группы скинхедов, — тоже результат ваших наблюдений и посещения блогов?
Это очень часто бывает, когда перемешивается кровь: либо ты становишься человеком мира, либо старательно пытаешься соответствовать какой-то одной традиции и откреститься от своей второй половины.
На фестивале в Ханты-Мансийске ко мне подошел журналист и сказал, что он тоже считает, что Россия — для русских. Мы долго с ним говорили, и выяснилось, что у него папа еврей. Я ему посоветовал досмотреть фильм до конца, может быть, он что-то про себя поймет.
Виновата нищета
В фильме есть по-настоящему документальные кадры — интервью на улицах и в электричках, где почти все на вопрос: «Согласны ли вы с тем, что Россия — для русских?» — отвечали: «Да». Но ведь эти люди не знали, что принимают участие в фильме о жизни русских фашистов. Если бы они были в курсе, что в этом кино убивают людей нетитульной нации, они бы не отвечали на ваш вопрос так, как ответили.
Мы им говорили честно: «Мы снимаем фильм о России».
Ну, например, «Мертвые души» — тоже фильм о России.
Вот с таксистом или участковым разговоришься и слышишь: скинхеды, конечно, ужасны, но в чем-то они правы. Если бы мы заранее сказали — мы снимаем фильм о фашизме, а теперь ответьте на наш вопрос, интервью бы не получилось. Потому что люди хотят казаться лучше, чем они есть на самом деле.
А вы сами не считаете, что герои вашего фильма хоть в чем-то правы?
Нет. Они видят следствие и не видят причину. Мир очень велик и многообразен, и проще верить во всемирный заговор, чем думать об исторических механизмах, задаваться вопросом, почему, если мы присоединяем к России какую-то территорию, люди оттуда начинают приезжать к нам? И что если эти люди совершают преступления — виновата не их национальность, а их нищета. А также те коррупционеры, которые привозят их сюда без документов и держат как рабов. Я недавно разговаривал с одним участковым, и он говорил, что сам вывозил целые автобусы нелегалов, а они потом возвращались обратно на стройки. И есть еще такой момент: почему-то убивают несчастных дворников, польза от которых очевидна. А ведь раздражают фашистов совсем другие люди — преступники и те, кто живет богато... Я, конечно, не призываю убивать богатых, но есть в этом какой-то парадокс.
Большинство фашистов просто агрессивны и желают сбиться в стаю. Они не хотят думать, принимают простую схему за подлинную картину мира. Они абсолютно неправы.
Вас, наверное, должны обвинять в очернении русской жизни. Тем более что фильм уже был показан на фестивале в Берлине, наверняка поедет на другие международные фестивали. Так, Льва Додина обвиняли в том, что он позорит Россию перед всем миром, когда он с триумфом показал в Европе свои спектакли «Клаустрофобия» и «Гаудеамус» по произведениям современных российских писателей.
Мы предполагали, что такие обвинения будут звучать, но очень смешно было впервые услышать его в Германии от женщины, которая эмигрировала из России. Она сказала: «Зачем вы позорите нашу страну? Почему вы не снимаете фильмы про то, что в России много хорошего? Может показаться, что в России жить опаснее, чем в Германии!» Я ответил: «Мне кажется, что опаснее. Если вы считаете по-другому, возвращайтесь к нам. Что ж вы здесь-то мучаетесь?» Это — фальшивый патриотизм.
