Европейский символ чеченского сопротивления Ахмед Закаев может вернуться на родину. Накануне двухлетия президентства Рамзана Кадырова в республику вернулся и другой видный лидер боевиков — Бухари Бараев. Почему они рискуют возвращаться — пытался понять The New Times
Бухари Бараев уже в Чечне, а Ахмед Закаев может вернуться туда в ближайшее время. Один — представитель нынешнего президента непризнанной Ичкерии Доку Умарова в Европе. Второй — представлял сепаратистов во времена Аслана Масхадова. Закаев знаменит своими выступлениями, Бараев — родственниками. Братом эмиссара Умарова был знаменитый своей жестокостью полевой командир Арби Бараев, уничтоженный в 2001 году, а сын Бухари Бараева Мовсар руководил боевиками, захватившими в 2002 году театральный центр на Дубровке.
Аргументы «за»
Аргументы за возвращение у Закаева и Бараева похожие. Уже прилетевший в Грозный Бараев в интервью местному телевидению заявил: «Я наблюдал по сводкам мировых информационных лент за масштабными и позитивными изменениями, которые происходят на родине. Именно по этой причине я пришел к тому, что ранее я глубоко заблуждался, так как разум мой был ослеплен фанатичными идеями». Ахмед Закаев, пока только заявивший о своей готовности вернуться, был более дипломатичен, сделав при этом несколько реверансов в сторону президента Чечни: «Рамзан Кадыров, учитывая сегодняшние реалии, имеет все шансы инициировать политический процесс по консолидации чеченского общества, содействовать выработке единой, общеприемлемой политической платформы для определения взаимоотношений с Россией», — сказал Закаев в интервью сайту чеченских сепаратистов «Чеченпресс» на прошлой неделе.
В разные годы российские власти пытались добиться экстрадиции Закаева, обвиняя его в причастности к теракту на Дубровке и разжигании межнациональной розни. На него заведены как минимум два уголовных дела, и нигде не сообщалось, что они были закрыты. Очевидно, что всем «возвращенцам» чеченские власти давали определенные гарантии безопасности от уголовного преследования. 19 февраля в эфире грозненского телевидения Кадыров посетовал: «У меня лично от его (Закаева. — The New Times) возвращения только прибавится хлопот. Придется заниматься решением многочисленных вопросов». Зато спецпредставитель президента России по международному сотрудничеству в борьбе с терроризмом и оргпреступностью Анатолий Сафонов уже заявил, что «Закаеву не закрыт путь к амнистии». Мало того, подтверждая свою готовность к диалогу, Кадыров готов даже идти на конфликт с федеральными ведомствами в своей борьбе за возвращение лидеров боевиков в Чечню. В январе 2009 года ФСБ обвинила Закаева в создании новых вооруженных формирований в Чечне, на что администрация Кадырова ответила резким заявлением: не мешайте налаживать диалог между властями республики и чеченским сопротивлением. ФСБ промолчала и с дальнейшими обвинениями в адрес Закаева не выступала.
Глава пресс-службы президента Чечни Лема Гудаев в интервью The New Times подтвердил, что Рамзан Кадыров вел телефонные переговоры с Закаевым по вопросу его возвращения. Правда, назвать какие-то конкретные сроки, когда бывший эмиссар Аслана Масхадова в Европе мог бы появиться в Грозном, Гудаев затруднился. «Поиск путей прекращения внутричеченского противостояния не прекращается, — подтвердил факт переговоров и советник Кадырова Тимур Алиев. — Но в случае с Закаевым есть слишком много нюансов. Необходимо найти какой-то приемлемый формат. Это может быть амнистия либо что-то еще».
В лондонском окружении Закаева при этом сильно сомневаются, что бывший эмиссар Масхадова действительно решил вернуться на родину. «Полемика идет на уровне публичного обмена мнениями, — считает правозащитник Александр Гольдфарб. — Он хочет вернуться и вести политработу, добиваясь независимости Чечни. Но кто же ему это разрешит? Закаев всегда говорил, что готов вернуться на условиях независимости Чечни. Но в нынешней ситуации, если он приедет в республику, с ним разделаются». Опальный олигарх Борис Березовский был более категоричен: «Я не хочу это комментировать, правда это или неправда. Что говорит Ахмед, то и правда», — заявил он в интервью The New Times. Дозвониться до самого Закаева The New Times не удалось, а его помощник на просьбу подтвердить или опровергнуть информацию о возвращении Закаева в Чечню сказал: «Ничего не могу ни подтвердить, ни опровергнуть, но то, что он завтра не едет домой, — это точно».
Юридический нонсенс
Практика списания старых грехов в обмен на лояльность — любимый конек администрации Кадырова. Под разного рода амнистии ему удалось заставить сложить оружие не один десяток боевиков. Вернулся в Чечню и другой бывший эмиссар Масхадова в Европе Умар Сугаипов. До сих пор самым громким возвращенцем считался бывший министр обороны Ичкерии Магомед Хамбиев, сдавшийся властям в 2004 году. Уже в 2005 году Хамбиев по спискам Союза правых сил избрался в первый чеченский парламент, а в конце 2008 года переизбрался на второй депутатский срок. В этот раз, впрочем, уже по спискам не СПС, а «Единой России».
Насколько правомерна практика «списания» преступлений в обмен на лояльность? Юристы толкуют ситуацию двояко. «Простить человеку уголовные дела нельзя, — сказал в интервью The New Times один из известных чеченских адвокатов. — Возможны два варианта: либо амнистия, либо помилование. Но помиловать можно после того, как человек уже осужден, а никакой амнистии, как известно, в последнее время не объявлялось. Так что, как будет решен вопрос конкретно с Закаевым, сказать очень сложно». Громких процессов над лидерами боевиков история российского права почти не знает. Их было всего два, оба в начале 2000-х годов. Самым громким осужденным был «террорист № 2» Салман Радуев, приговоренный в 2001 году на пожизненное заключение и умерший через год в колонии под Соликамском (Пермская область). Другой, менее известный приговор случился в том же 2001 году. К 15 годам заключения был осужден полевой командир, двоюродный племянник Аслана Масхадова Турпал-Али Атгериев. Но отбыть наказание Атгериеву было не суждено: его едва успели этапировать в колонию в Екатеринбург, как он сразу скончался.
Но эти два примера — скорее исключение из правила. Как правило, федеральные войска предпочитали уничтожать лидеров боевиков при задержании и не мучиться с доказательством их вины в суде. Так были уничтожены все три президента непризнанной Ичкерии: Джохар Дудаев, Аслан Масхадов и АбдулХалим Садулаев — и большинство известных полевых командиров: Шамиль Басаев, Руслан Гелаев, Ваха Арсанов, Арби Бараев, Раппани Халилов, Зелимхан Яндарбиев, Хаттаб, Абу аль-Валид, Абу Дзейт и Абу Умар.
В случае возвращения в Чечню Ахмеда Закаева сепаратисты потеряют самого видного своего представителя. Из ярких фигур, не желающих пока мириться с Рамзаном Кадыровым, можно назвать бывшего представителя Аслана Масхадова в Катаре Усмана Ферзаули, министра иностранных дел Ичкерии времен Джохара Дудаева Ильяса Ахмадова, получившего в 2004 году политическое убежище в США, и бывшего эмиссара Масхадова в Париже Майрбека Вачагаева, который, впрочем, давно отошел от политики и если и появляется в публичном пространстве, то исключительно как историк. Вернувшегося же Закаева, если только он, конечно, вернется, Рамзан Кадыров, скорее всего, «простит». Неважно, как это будет обставлено юридически. Уже сейчас в чеченской администрации обсуждают возможное назначение Закаева на один из руководящих постов в Министерстве культуры республики. Важно, что это возвращение лишний раз продемонстрирует главное: сохраняя добрые отношения с Москвой, Рамзан Кадыров умудрился добиться для Чечни такой независимости, о какой не мечтали ни Джохар Дудаев, ни Аслан Масхадов.
