Понять, кто прав в газовом конфликте России и Украины, человеку, смотрящему телевизор, совершенно невозможно. Точек зрения — множество, аргументы у конфликтующих сторон абсолютно разные. The New Times обратился за разъяснениями к эксперту — директору Института энергетики и финансов Владимиру Фейгину
Владимир Исаакович, давайте разберемся, должна ли что-то Украина России за газ?
Чтобы дать точный ответ на этот вопрос, надо иметь доступ к контрактам сторон. А все международные контракты в Европе конфиденциальны — такова традиция газового бизнеса. Поэтому я могу судить о ситуации не как лицо, которое сверяет цифры по контрактам, а как эксперт, который анализирует открытую информацию. Итак, в начале декабря «Газпром» в лице своего представителя г-на Куприянова заявил: Украина заплатила $800 млн за сентябрь и октябрь, но больше ничего платить не хочет, и до конца 2008 года мы от нее ничего не получим. Была озвучена цифра — порядка $2 млрд — то, что Украина должна за ноябрьдекабрь плюс штрафы и пени. Затем перед самым Новым годом руководство Украины заявило, что они заплатили $1,522 млрд. Это, как я понимаю, плата за газ, полученный в ноябре-декабре, без штрафов и пени, которые насчитал «Газпром» (называлась цифра $681 млн). Но деньги эти ушли посреднику — «Росукрэнерго», и «Газпром» их к 1 января на своих счетах не увидел. Но поскольку в дальнейшем «Газпром» вопрос об этих деньгах не ставил, значит, Украина погасила долг, остались только пени.
Почему образовалась такая огромная задолженность?
Деньги за газ собирают с потребителей. Конечно, это происходит с определенным лагом: какой-то промежуток времени всегда проходит между тем, как газ поставлен, и тем, как оплачен. Очевидно, что Украина столкнулась с большими проблемами со сбором этих денег: гривна резко упала, кризис привел к значительному падению производства. В таких условиях они даже теоретически не могли собрать деньги в размере, соответствующем долгу, с потребителей. Тем не менее деньги они нашли, получив кредит от двух банков, причем это случилось после того, как Украина получила кредит от МВФ на $16,5 млрд. Не сомневаюсь, что кредит от МВФ и кредит на оплату газа взаимосвязаны.
Сомнительный посредник
Что же произошло 1 января?
Начиная с этого дня Россия и Украина должны были перейти на прямые поставки газа между «Газпромом» и «Нафтогазом» — без посредничества «Росукрэнерго». Меморандум об этом подписали премьеры Путин и Тимошенко в октябре 2008-го. Но при этом не должно было быть никаких долгов. Российская сторона заняла жесткую позицию: долг есть, условие не выполнено, значит, мы на прямые поставки перейти не можем.
А как быть со штрафами и пени в $681 млн? Украина не признает их, утверждая, что платежи задерживали не они, а «Росукрэнерго »…
Опять же, чтобы понять, кто здесь прав, надо читать контракты. Но обратите внимание: с немецким «Рургазом» у «Газпрома» таких проблем никогда не возникает. Потому что там долгосрочные, на несколько десятилетий вперед соглашения, где прописаны все возможные спорные ситуации и нюансы. А с Украиной все решается каждый год заново и явно без «лишних» подробностей, что дает право сторонам по-разному интерпретировать одни и те же позиции, в том числе по штрафам и пени.
Какова роль «Росукрэнерго»?
Бизнес «Росукрэнерго» заключается в том, что она комбинирует газ из разных источников: туркменский, который она покупает у «Газпрома», других среднеазиатских республик, и российский. Тем самым образуется пакет, который раньше стоил Украине дешевле, чем собственно российский газ, — за счет того, что газ среднеазиатских республик был значительно дешевле. Но в прошлом году ситуация изменилась, среднеазиатские республики резко подняли цену на свой газ. В начале января Алексей Миллер озвучил новую цену за центральноазиатский газ — $340 за 1000 кубических метров.
Несмотря на договоренности Путина и Тимошенко, «Росукрэнерго» не желает выходить из игры и намерена отстаивать свои права в суде. Основания есть?
Проблема заключается в том, что «Росукрэнерго » не могла с 1 января просто так взять и исчезнуть: ведь у нее еще были собственные контракты на поставку газа, например, в Румынию. Эту проблему стороны должны были как-то заранее решить, но не решили.
Зачем вообще в газовых отношениях России и Украины понадобились посредники? Ведь каждый посредник — это лишние деньги.
Из-за того, что в газовой сфере, к сожалению, отношения между нашими двумя странами не построены на долгосрочной основе. Стороны все время ищут локальные решения, и все время получается какая-то временная конструкция.
В поисках формулы
Известно, что в отношениях с Германией у «Газпрома» есть четкая формула цены на газ, причем она привязана к цене на нефть. Казалось бы, цена на нефть упала в три раза, а цены на газ, мы видим, рвутся вверх. Как же так?
Формулы эти работают с лагом — от 6 до 9 месяцев — и с осреднением. К тому же в использовании формул есть как плюсы, так и минусы, которые особенно проявляются в период резких скачков цен. В результате цена на нефть уже низкая, а на газ все еще высокая. И конкурентоспособность газа ставится тем самым под вопрос: европейские потребители стали снижать потребление газа, переходя на более дешевые виды топлива, и экспорт стал снижаться. В этом году цены на газ неизбежно будут снижаться, но с лагом: к лету, я думаю, мы увидим цены порядка $200 с небольшим за 1000 кубических метров.
Тогда можно понять Украину, которая категорически не согласна с предложенной «Газпромом» ценой $470 и настаивает на этих самых $200 с небольшим?
Я думаю, такая цена предлагалась на I квартал, чтобы возобновить подачу газа. Затем бы она корректировалась. В любом случае это было бы процессом договоренностей, но на фоне работающей, а не «застывшей» трубы. У Украины был другой аргумент: Тимошенко и Путин договорились о том, что переход на европейские цены будет постепенным вплоть до 2011 года. Видимо, они, торгуясь о цене за газ на 2009 год, настаивали на каких-то льготах. На самом деле переговоры шли долго, но затем, на мой взгляд, украинская сторона совершила ошибку, выйдя из переговорного процесса.
Юлия Тимошенко говорила, что газа в украинских хранилищах хватит на год...
Я вас умоляю... На Украине несколько хранилищ общей емкостью свыше 30 млрд кубометров. Причем там хранится газ, который принадлежит разным физическим лицам, в частности, той же «Росукрэнерго». Но даже если предположить, что все хранилища заполнены под завязку газом, который принадлежит Украине (что на самом деле не так), на год его не хватит. Вероятно, они рассчитывают продержаться, пока идут переговоры и пока цена на газ не упадет.
Спорный транзит
Еще одним камнем преткновения является цена за транзит российского газа в Европу.
До 2006 года были единые двусторонние контракты на поставку газа и на транзит — что неправильно, поскольку это абсолютно разные услуги. С 2006 года их разделили, потому что транзит — это не проблема двусторонних отношений: всегда есть кто-то третий на конце трубы. И по транзиту очень четкие решения прописаны в Договоре к Энергетической хартии, которую подписала Украина, — о том, что нельзя транзит прерывать ни при каких обстоятельствах.
Тариф на транзит согласно договору 2006 года — $1,6 за тысячу кубов. Украина говорила, что, если поднимать цену на газ, должна подняться и цена транзита. Потом Путин на пресс-конференции заявил, что Россия готова платить рыночную цену — $3,4, но цена до сих пор не согласована. Почему?
Изменение цены транзита не может произойти без согласия обеих сторон. Наверное, украинцы вправе ставить вопрос о повышении цены транзита: не может она составлять $1,6 при цене за газ свыше $400. Наверное, и Путин это понимает, потому и соглашается пересмотреть тариф, но это предмет будущих договоренностей. А сильная сторона российской позиции заключается в том, что как бы ни проходили переговоры, останавливать транзит украинцы не имели права: это противоречит и букве, и духу международных соглашений в газовой сфере.
Что такое «кража»?
Когда Россия обвиняет Украину в краже газа, она имеет в виду, в частности, несанкционированный отбор так называемого топливного или технического газа. Насколько эти обвинения обоснованны?
Надо понимать, что газопровод состоит из трубы и компрессорной станции (они стоят через каждые 120 км). Газ перемещается под давлением, которое обеспечивает компрессор. Соответственно, топливный газ как раз и толкает по трубам тот газ, что идет на продажу. Я полагаю, что у украинских партнеров в головах произошла аберрация двух соглашений: на поставку и на транзит. Они думали, что поскольку эти два соглашения всегда были рядом, то все будет нормально и газ всегда найдется. А сейчас ситуация такая, что соглашения на поставку нет, и российская сторона говорит: топливный газ берите где хотите, вы обязаны обеспечить транзит. Украина допустила здесь ошибку: им надо было предусматривать в соглашениях, что поставки топливного газа идут отдельно. Иначе по умолчанию получается так, что раз Россия за транзит платит, Украина должна его обеспечивать, в том числе топливным газом. А по факту они его несанкционированно брали у России — 21 млн кубометров в сутки, на что, разумеется, не имели права.
Через Украину в Европу идет 80% российского газа. Насколько обоснованно Россия перекрыла вентиль?
Через Украину проходит в Европу примерно 300 млн кубометров в сутки. Сама она потребляет импортного газа примерно 140 млн. Россия перестала поставлять эти 140 млн в силу того, что договора о поставке газа на Украину на 2009 год заключено не было. Что касается транзита, то в первые дни года, когда еще шли 300 млн, Украина самовольно стала забирать 21 млн топливного газа, и в Европу газ поступал не в полном объеме. Плюс не поступал газ от «Росукрэнерго» (30–40 млн в сутки), и европейские потребители сразу это почувствовали. Тем не менее в первые дни года ситуация еще не была критической, из нее при желании можно было найти выход.
Почему же тогда Россия 6 января приняла решение остановить поставки полностью?
Здесь есть логика: Россия начала снижать поставки на объем газа, который она считала сворованным, — по 21 млн кубов каждый день. Но Украина на это никак не реагировала, продолжая несанкционированный отбор. В результате поставки и транзит снижались, пока не были полностью остановлены.
Что же делать сторонам в этой ситуации?
Во-первых, немедленно приступить к восстановлению транзита, даже приняв какие-то временные решения по коммерческой стороне этого вопроса Во-вторых, продолжить вести переговоры о ставке за транзит. Если есть возможность договориться о цене $3,4 за 1000 кубических метров — надо договариваться, а не выходить из процесса. В-третьих, надо договариваться о введении гибкой формулы по цене за поставляемый газ, причем на долгосрочной основе. В-четвертых, следует решить вопрос с европейскими контрактами «Росукрэнерго» — продолжают они действовать или передаются «Газпрому».
