#Культура

#Суд и тюрьма

«Власть уничтожает жизнь»

2009.06.04 |

Старовойтенко Надежда

Дирижер Теодор Курентзис — The New Times

«Власть уничтожает жизнь». Дирижер Теодор Курентзис, режиссер Дмитрий Черняков и руководитель Парижской оперы Жерар Мортье осуществили невероятный по масштабности и сложности проект: парижско-новосибирскую постановку «Макбета» Верди. Накануне премьеры спектакля в Новосибирске Теодор Курентзис рассказал The New Times о своем отношении к Макбету и Спилбергу, о том, почему он не хочет идти на компромисс с властями и какие грехи нельзя отмыть


Наш «Макбет» — это история о человеке, который живет, не подозревая о том, что внутри него поселился вирус, превращающий его в страшного гада. Этот вирус очень часто поражает тех, кто находится у власти. Эти люди, совершив одно преступление, не могут остановиться: первое преступление тащит за собой второе, третье, четвертое… Такие люди есть везде — в России, Германии, Англии… Да где угодно! И это очень страшно. Потому что власть уничтожает жизнь.

То же самое нередко происходит и с творческими людьми, в частности, с музыкантами — если они идут на компромисс с властью, поступаются своими взглядами на творчество лишь для того, чтобы заработать деньги, построить дом, обеспечить себя и семью… Раз оступившись, они уже не могут остановиться — дороги назад нет. Грехи, которые ты совершаешь, соглашаясь на компромисс, уже не отмоешь… В итоге такие люди становятся просто жуткими музыкантами, которые элементарно плохо играют. Но при этом считают, что те, кто идет другой дорогой, должны быть уничтожены. Вместе с ними — потому что они-то уже не живут. Примеров тому — миллион. В музыке и бизнесе, в поэзии и кино…

Оркестр боялся Верди

Вы говорили о вердиевской «Аиде», которую тоже ставили с Черняковым: «Эта опера — моя любовь». Как сложились отношения с «Макбетом», поставленным по предложению Мортье?

У нас с «Макбетом» не получилось любви с первого взгляда. Я всегда думал, что если ставить оперы Верди, то уж «Отелло», «Фальстафа» или, скажем, «Травиату»… Я, например, ненавижу «Набукко». Эту оперу я просто не могу слушать! Не складывалось и с «Макбетом». Но однажды утром, после долгого ознакомления с материалом, у меня не то чтобы внезапно вспыхнула любовь… Скорее возникло чувство к старому знакомому — человеку, которого ты знаешь много лет и вот однажды понимаешь, что жить без него не можешь. А для меня невозможно работать с произведением, не влюбившись в него. И я начал эту долгую работу… Над постановкой этой оперы ведь и Верди работал как бешеный — один из дуэтов он репетировал 120 дней! И я его понимаю — потому что музыка совсем непростая, действительно требующая большой работы.

И потому мы беседуем в полпервого ночи — в это время вы обычно заканчиваете репетиции…

Иногда у нас репетиции длятся по 12 часов. Пока мы не сделаем так, как мне бы хотелось услышать — на самом высоком мировом уровне, мы не отступаем. Мои помощники, оркестр и хор понимают, что необходимо сделать именно так, как надо, а не по-другому. А это и есть главное счастье.

Мне думается, никто не репетировал «Макбета» столько, сколько мы. Наверное, лишь во времена Верди репетировали так много — с каждым оркестрантом отдельно, работая над каждой нотой…

Верди, ставя «Макбета», не раз говорил певцам, что им необходимо служить «более поэту, чем композитору». А вы на чем акцентируете внимание музыкантов?

Моя задача — передать все мельчайшие акценты и детали, заложенные в партитуре оперы. На каждой репетиции Верди работал с нюансами музыкального текста: что-то постоянно менял, совершенствовал и потому ругался с оркестром, а музыканты его боялись.

Мы хотим стопроцентного следования тексту партитуры. Может быть, это звучит парадоксально, но сегодня очень радикальным выглядит такое исполнение, когда музыканты выполняют все штрихи и нюансы, определенные композитором. Нередко на первый взгляд эти акценты выглядят сумасшедшими, неестественными. Но через некоторое время ты понимаешь, что именно они и определяют суть музыки, раскрывают глубокий подтекст, заложенный в ней и в произведении Шекспира.

Изгоняя демонов

Вы не раз говорили о том, что вам не интересен мейнстрим — в любом виде искусства, в том числе и академической музыке. Неужели в рамках мейнстрима не возникает ничего хорошего?

Нет, есть какие-то исключения. Есть 2–3 хороших мейнстримовых оркестра. Но вот пример из кино: я не могу сказать, что, например, Спилберг или Кроненберг не мастера. Конечно, мастера. Но все равно: сколько ни старайся, они никогда не достигнут того, что создал, например, Параджанов. Потому что задачи мастеров мейнстрима очень просты: завоевать массы, сделать деньги. Эти люди не думают над тем, что каждый день им нужно бороться с одолевающими их демонами. В результате человек, сходивший, например, на мейнстрим-концерт, рассказывает дома жене: я видел то, слышал это… Только и всего.

А чего вы ждете от людей, которые посмотрят вашего «Макбета»?

Мне бы хотелось, чтобы они немножко проснулись и увидели то, что происходит в нашем мире. Ведь здесь — то же самое, что и в «Макбете». Ничего не изменилось. И если к людям придет это осознание, оно сможет приблизить наступление катарсиса.

Не хочу играть в Кремле

В эти дни пройдут премьерные спектакли «Макбета» в Новосибирске, в апреле постановку покажут в Париже. А москвичи когда-нибудь ее увидят?

Я не знаю, где бы мы могли показать оперу в Москве, это слишком большая (в прямом смысле слова) постановка. Можно было бы на сцене Большого театра, но она не скоро будет готова. А в Кремлевском дворце я больше не хочу играть.

Москвичи смогут увидеть вас только 31 декабря — на концерте «Другой Новый год». Что «другого» будет на этом концерте?

Приходите — и увидите сами. Пока это секрет!

Теодор Курентзис — музыкальный руководитель и главный дирижер Новосибирского академического театра оперы и балета. На базе театра создал камерный оркестр Musica Aeterna Ensemble и хор The New Siberian Singers. Постоянно сотрудничает с оркестром «Виртуозы Москвы», Большим симфоническим оркестром (БСО), Российским национальным оркестром (РНО), Государственным академическим симфоническим оркестром (ГАСО), оркестром «Новая Россия». За последние несколько лет исполнил более 20 мировых премьер. В 2007 году спектакль «Золушка» из Новосибирска стал лауреатом Национальной театральной премии «Золотая маска», а Теодор Курентзис был награжден специальным призом жюри «За яркое воплощение партитуры С.С. Прокофьева ».

Shares
facebook sharing button Share
odnoklassniki sharing button Share
vk sharing button Share
twitter sharing button Tweet
livejournal sharing button Share