Инаугурация президента Медведева была похожа на передачу власти внутри корпорации, клана или ордена.Дальнейшее течение событий подтвердило это впечатление The New Times: дуумвират Медведева и Путина сохранил все прежние принципы кланового управления страной
Событие года по версии The New Times
Президент Путин ехал по совершенно пустому Кремлю. Казалось, всех людей вокруг выкосила чума. И хорошо хоть кремлевский полк встречал президента у Большого Кремлевского дворца. Все-таки люди.
Избранный президент Дмитрий Медведев ехал от Белого дома, и вокруг него тоже была какая-то зияющая пустота: ни одного человека. Ни на Знаменке, ни на Каменном мосту, ни на набережной, ни на Красной площади — никого. Не то что Гагарину в Москве, когда вокруг царило всеобщее ликование и летели бесчисленные конфетти, пожалуй, и Джону Кеннеди в Далласе было веселее: люди стояли на тротуарах, махали платками. А Дмитрий Медведев ехал совершенно один. Даже лица мотоциклистов эскорта были закрыты черными масками, так что нельзя было понять, славные ли парни управляют мотоциклами или назгулы (их было девять вокруг машины, как назгулов в фильме «Властелин колец»). Любой нормальный человек предпочел бы Даллас этому беспросветному одиночеству, даже несмотря на Ли Харви Освальда. Но у Медведева в день инаугурации предпочитать не получилось. Хорошо хоть при входе во дворец Медведева встретил комендант вымершей крепости генерал Хлебников.
— Уважаемый Дмитрий Анатольевич, комендант Московского Кремля генерал-лейтенант Хлебников — представился генерал.
— Добрый день, — Медведев попытался подхватить человеческую интонацию, заданную обращением по имени и отчеству. Но генерал козырнул формально и со словами «здравия желаю» отошел в сторону.
Медведев шел один по красному ковру, а кремлевские гвардейцы (в киверах, но с карабинами) лишь вытягивались перед ним на караул и поворачивали вслед ему головы. Лестница была слишком длинной, преодолев ее, Медведев стал перед закрытой дверью — ждал полудня. Тем временем из боковой двери в зал, где должна была произойти инаугурация, вошел Путин, поднялся на сцену и пожал руки уже поджидавшим его главному депутату Грызлову, главному сенатору Миронову и главному судье Зорькину. Одиночество разжижалось постепенно. Вокруг все-таки были уже свои.
Ограниченный доступ
Куранты пробили полдень. Двери распахнулись. Медведев пошел по залам, а собравшиеся на инаугурацию представители властной, духовной и культурной элиты аплодировали ему. Они радовались, наверное, что допущены в Кремль, и не обращали внимания, что их доступ к Медведеву ограничен красным шнуром, протянутым вдоль всего пути следования избранного президента. Непонятно, зачем надо было огораживать бюрократов, как волков флажками. Видимо, вся сакральность власти состоит в ограничении доступа к первому лицу, так что огорожены были все, даже Святейший Патриарх, как будто этому пожилому и степенному человеку могло прийти в голову выбежать на ковер и преградить Медведеву дорогу.
Проход Медведева к трибуне снимали полсотни телевизионных камер. Камеры были установлены и на летавшем над Кремлем вертолете, и на протянутом над Кремлем между двумя мачтами тросе, и вдоль дороги, и на лестнице, и в каждом зале по несколько штук.
Добрый десяток камер укреплен был на специальных кранах. Перед Медведевым бежали два оператора-стадикамщика, один из которых снимал идущего, а другой снимал зал, как бы его глазами. Однако надо отдать должное виртуозности режиссера-постановщика, краны, когда камера оглядывала зал, ловко прятались в ниши, стадикамщики убегали в сторону. В телевизионной трансляции создавалось такое впечатление, будто никаких журналистов и никакой съемочной группы (огромной, несколько сотен человек) на инаугурации не было. То есть не было людей, которых народ делегировал смотреть инаугурацию и быть его, народа, глазами. Единственная, так называемая субъективная камера представляла нам инаугурацию как бы глазами Медведева.
Медведев поднялся на сцену. Путин пожал ему руку. А Грызлов, Миронов и Зорькин не пожали, видимо, оттого, что непонятно было, кто такой Медведев, в каком статусе он существует и на каком основании. Народа, проголосовавшего за Медведева, нигде не было видно: мало того, что город на несколько верст вокруг был пуст, но и не было в зале (вопреки имперской традиции) никаких знатных ткачих, никаких героических шахтеров, ни молодежи с флагами, ни даже детей с цветами, а выстроившейся за красным шнуром бюрократии важно было от самого Путина услышать, что он таки власть Медведеву передает.1 Путин подошел к трибуне, вытащил из кармана сложенные вчетверо листки и принялся говорить по ним речь. Справа от президента лежала Конституция. Прочитанные листки Путин клал на Конституцию. И говорил:
— Уважаемые граждане России, дорогие друзья... Неизвестно, надо ли было понимать это обращение так, что граждане смотрят инаугурацию по телевизору, а друзья собрались в зале. Президент говорил о гражданах так, будто они какое-то внешнее по отношению к происходящему явление природы. — Сейчас крайне важно, — говорил президент, — всем вместе продолжить уже взятый и оправдавший себя курс развития страны, руководствуясь при этом интересами ее граждан. Фраза звучала двусмысленно. Выходило так, что курс «друзья» давно взяли, а теперь важно продолжить его, но руководствуясь интересами граждан. Впрочем, президент продолжал:
— Восемь лет назад, впервые принимая присягу президента, я брал обязательство работать открыто и честно, верно служить народу и государству. И своего обещания не нарушил. «Друзья» зааплодировали, как будто не нарушить обещание — это выдающееся достижение вроде мирового рекорда.
— Слагая с себя полномочия главы государства, — продолжал президент, — хотел бы сказать: для меня обязательство беречь Россию было и остается высшим гражданским долгом. Я ему следовал все эти годы и буду следовать всю свою жизнь. «Беречь Россию» — это была скрытая ельцинская цитата, фраза, с которой покидал власть и вошел в историю первый российский президент. Путин, придумавший за свое президентство множество крылатых фраз, собственной великой реплики на финал не приберег, пришлось цитировать. Но для «друзей» важно было другое, важно было, что «обещания не нарушил» и что «всю свою жизнь» — то есть с поста действительно уходит и при этом все же остается пожизненно. При таких условиях «друзья» могли поддержать избранного президента, и Путин сказал им:
— Поддержим его!
Первые сигналы
Медведев принес присягу, подглядывая в текст и запнувшись на слове «свободы». А когда заиграл гимн, он вздернулся как-то, словно по стойке «смирно». Камера на телескопическом кране вылетела в окно и панорамировала Москву — никого. Само собой разумелось, что первые слова нового президента суть сигнал, ответ на мучающий всех вопрос, наступит ли «оттепель». И первые слова Медведева были про свободу. Обратившись, как положено, к гражданам и к друзьям, новый президент сказал:
— Только что мною принесена присяга. И в ее первых строках — обязательство уважать и охранять права и свободы человека. Именно они признаны высшей ценностью в нашем обществе...
Это был, конечно, сигнал. Главной своей задачей Медведев назвал развитие гражданских и экономических свобод. Правда, были в его речи еще два сигнала. Медведев поблагодарил Путина, не граждан, выбравших его, а бывшего президента, за поддержку.2 А всех граждан страны Медведев заверил, что сделает все от него зависящее, «чтобы государство было справедливым и заботливым по отношению к своим гражданам... чтобы как можно больше людей могли причислить себя к среднему классу...»
Высший класс весь стоял тут, в Кремле. Причислять к нему больше никого не следовало.
_______________
1 Лев Толстой описывает, как император Александр I во время коронации бросал в толпу пирожные. На знаменитой фотографии Гурария Сталин изображен с девочкой на руках. В брежневские времена пионеры, поздравлявшие генсека на трибуне Мавзолея, были обязательным элементом праздника.
2 Комментаторы официальной трансляции сообщали, что на Соборной площади Медведева ждут представители молодежных организаций. По информации The New Times, прокремлевская молодежь цветы президенту вручала. Но в трансляцию этот эпизод не попал и на сайтах молодежных организаций ничего о нем не говорится.
