Пилотная реформа времен Дмитрия Медведева. На встрече в Вашингтоне с представителями Совета по международным отношениям российский президент неожиданно признался: «Мы пока не создали эффективную защиту права собственности и не создали эффективный суд». Свое правление Медведев начал, пообещав судебную реформу. По плану важные инициативы должны были быть предложены в виде законопроектов еще в сентябре. Почему этого не произошло — разбирался The New Times
Судейское сообщество России ждет очередного, VII Всероссийского съезда судей, который откроется 2 декабря (аккредитация, что характерно, через администрацию президента). Судьи, как и любая цеховая корпорация, сообщество весьма консервативное, не очень расположенное к переменам. Оно скорее может высказать свое отношение к предложениям власти. (А ожидания такие есть — в связи с профессией, кругом интересов и заявлениями президента.)
Но, кажется, власть, в которой как никогда много юристов, сама не готова к тому, чтобы чем-то удивить судей. Нельзя же в конце концов считать, что проект закона об особом статусе судебной корреспонденции — это и есть судебная реформа и вообще прорыв на пути к независимости судей. Не случайно на последнем заседании Совета при президенте РФ по вопросам совершенствования правосудия его участники озаботились проблемой — имеется ли вообще у руководства страны концепция судебной реформы.
Что озвучено
На том заседании основной доклад о перспективах изменения законодательства, регулирующего деятельность судов, сделала начальник Государственно-правового управления президента РФ Лариса Брычева. Вот что она сказала. Во-первых, предусматривается изменение принципа финансирования мировых судей. Если регионы не могут обеспечить мировых судей достаточными средствами, эта обязанность перейдет федеральному центру. Во-вторых, предполагается ограничить функции председателей судов, многие из которых превратили свою должность в механизм давления на подчиненных. В-третьих, уже в ближайшее время Госдума примет закон, обеспечивающий открытость правосудия. Чтобы граждане знали, что происходит в судах, все его решения должны быть обнародованы в интернете. И в-четвертых, будет принят так называемый антикоррупционный пакет, в котором вводится имущественный контроль в отношении действующих судей и кандидатов на должность судьи.
Говоря о деталях, которые еще подлежат обсуждению, Брычева отметила, что в парламенте хотят расширить число лиц, за которых судьи (и другие госслужащие) подают декларации о доходах и имуществе. Кроме того, надо решить вопрос о том, кто и как будет проверять эти декларации — в отдельных случаях предполагается проводить оперативные разработки с целью выявить сокрытое имущество.
Выступивший сразу после докладчика председатель Верховного суда России Вячеслав Лебедев выразил недоумение тем, что не было сказано ни слова об административном судопроизводстве. Именно Лебедев давно выступает за создание специальных административных коллегий, рассматривающих жалобы на чиновников, в судах общей юрисдикции. Но эта идея почему-то была забыта.
Напомнил он и о проблеме возмещения ущерба, нанесенного гражданину государством. Если отечественный суд не может компенсировать ущерб в полном размере, гражданин вынужден обращаться в Европейский суд по правам человека. Хотя все такого рода вопросы можно решить внутри страны, надо только предусмотреть соответствующие расходы в бюджете. Кстати, законопроект, предусматривающий такие выплаты, уже внесен в Госдуму по решению пленума Верховного суда.
Кризис реформы
Но вот что интересно: Брычева указала на то, что в условиях финансового кризиса судебную реформу придется проводить не в полном объеме, так как полноценные преобразования требуют средств, которых в стране сегодня нет. Этот аргумент примечателен тем, что в принципе отсутствие любой реформы теперь можно оправдать кризисом и отсутствием денег.
Примечательно и другое: начальник Государственноправового управления возглавляет рабочую группу по вопросам совершенствования законодательства о судебной системе — к ней стекаются все предложения по реформированию. Согласно распоряжению президента № 279-рп, рабочая группа должна была до 1 сентября подготовить проекты законов для внесения в Госдуму по «приоритетным направлениям деятельности». Потому что главное, согласно тексту распоряжения, — «повышение качества функционирования судебной системы, обеспечение ее независимости, гуманизация правосудия».
Конечно, тезисы, которые перечислила Брычева, имеют прямое отношение к «повышению качества» системы. Но вот с гуманизацией — совершенно очевидные проблемы. С защитой частной собственности — проблемы. С независимостью судей и судов, которые иначе как «бесманными» нынче не называют, тоже проблемы. А на этот счет никаких внятных и, главное, системных предложений ни до 1 сентября, ни в преддверии съезда судей не было обнародовано. (Если не считать первых шагов к электронному правосудию, которые предпринимает Высший арбитражный суд: речь идет об изменении процессуального законодательства, например, в части подачи исковых заявлений в электронном виде, видеосвязи на процессах и т.д.)
Механизм торможения
В чем причина торможения? Один высокопоставленный представитель судебной системы, который вполне может влиять на процессы судебной реформы, сказал The New Times: «Есть серьезное сопротивление новациям. Многие не хотят независимости судей. Больше я вам ничего не скажу».
Кстати, толком не известно, что же это за новации. Летом этого года в интервью The New Times, отвечая на вопрос, в чем их содержание, председатель комитета Госдумы и эксминистр юстиции Павел Крашенинников заметил: «Ну дайте же их сначала внести».
Все это происходит в ситуации, когда судебная реформа является широко объявленным приоритетом президента, а ею занимаются его ближайшие соратники — молодые юристы: председатель Высшего арбитражного суда РФ Антон Иванов, министр юстиции Александр Коновалов, председатель думского комитета Павел Крашенинников. Если уж эти люди не могут протолкнуть важные и, судя по всему, радикальные предложения по совершенствованию правосудия, то что говорить о какихлибо еще реформах в нашем государстве.
Это обстоятельство не остается незамеченным элитой судебной системы, заседающей в Совете по вопросам совершенствования правосудия. Многие на последнем заседании говорили о том, что власть хочет продолжать судебную реформу в отсутствие строгой концепции предложенных преобразований. Нельзя тратить деньги на второстепенные меры, забывая об основных целях и задачах, подчеркнула советник Конституционного суда РФ Тамара Морщакова. В первую очередь надо думать о том, чтобы обеспечить конституционные гарантии права граждан на доступ к правосудию. А само правосудие должно быть не только честным и независимым, но также эффективным и неподкупным. В противном случае мы будем лишь латать тришкин кафтан и не сможем добиться того, чтобы граждане нашей страны стали доверять судам.
Тамара Морщакова, советник Конституционного суда РФ, судья Конституционного суда в отставке
С одной стороны, мы не отказались от судебной реформы, а с другой — мы должны жить в нынешних условиях, исходя из ограниченных финансовых ресурсов. Надо взвешивать мероприятия, которые мы можем провести и которые мы не будем пока проводить. Но если мы хотим контролировать доходы и имущество судей, то проверять надо всех. Если всеобщий контроль невозможен, он превращается в механизм произвола!
Валентин Ершов, ректор Российской академии правосудия
Нужна единая процедура пересмотра судебных решений в случае вынесения решений Европейского суда по правам человека, чтобы принятые в Страсбурге решения выполнялись неукоснительно. И в первую очередь надо принять два федеральных закона: о судах общей юрисдикции и о Верховном суде РФ.
Татьяна Андреева, заместитель председателя Высшего арбитражного суда РФ
Минфин будет выступать против всех законопроектов, требующих финансового обеспечения. Нужно подготовить финансовое обоснование всех наших решений по судебной реформе. Нельзя принимать Национальный план по противодействию коррупции, не имея средств на его реализацию.
