Площадь мучеников

Что видно сегодня из Кассерина при взгляде на столицу — Тунис? Острое желание выдавить соратников свергнутого президента Бен Али из правительственного аппарата — да. Но что еще? Кто осуществит правосудие над преступлениями прежнего режима? А ведь это и есть главный тест для нового Туниса, считают в Кассерине. «Не может быть такого, чтобы в людей стреляли за то, что они бросают камни! Это не может пройти незамеченным! — убеждал автора Адел Баккари, сотрудник местного магистрата. — Дело должны исследовать честные судьи, кто-то должен понести ответственность».

Кассерин, находящийся на самой границе с Алжиром, уже давно чувствует себя забытым. И дело не только в январской драме. В свое время благоприятная экономическая ситуация в стране во многом сложилась благодаря реформам президента Бен Али, либерализовавшего торговлю и туризм. Но в Кассерине плодов реформ практически не видно. Даже заасфальтированные улицы города изрыты ямами и выбоинами, большинство домов — в ужасающем состоянии. Единственный промышленный объект в городе — бумажная фабрика. Среди молодежи непросто найти тех, у кого есть работа. Как и в других регионах Туниса, в Кассерине яростные протесты вспыхнули поначалу из-за царящей безработицы.

Human Rights Watch обнаружила муниципальные и медицинские документы, подтверждающие гибель 16 человек во время массовых протестов. Десятки других, попавших под полицейский обстрел, получили ранения. Иностранные журналисты уже нарекли события в Тунисе «жасминовой революцией». Но в Кассерине жасмином не пахнет — только слезоточивым газом и порохом.

Среди погибших — 17-летний Мохаммед Амин Мбарки, сын механика. Вечером 8 января он сказал отцу, что идет на встречу со своей девушкой. На самом же деле, как рассказал его друг Хамза Мансури, молодой человек направился прямиком на демонстрацию протеста, которая проходила в те часы на главной площади беднейшего района Кассерина — Зехуры. Сотни юношей собрались здесь, громко требуя остановить безработицу и «поставить Бен Али к стенке». Все произошло неожиданно. Как рассказывает Мансури, они с Мохаммедом Амином стояли рядом, в какой-то момент переглянулись, а в следующее мгновение голову его друга пронзила пуля. Мансури попытался найти скорую, в то время как другие пошли искать отца Мохаммеда, чтобы рассказать о случившемся. «Мы все были в шоке», — делится своими чувствами Мансури, статный молодой человек, занимающийся торговлей. Он говорит, что его друга подстрелил полицейский снайпер: «Откуда они (снайперы) взялись здесь? Их никогда здесь раньше не было!»

Жители района Зехур назвали место, где погиб Мохаммед Амин, «площадью мучеников». Здешние молодые люди наперебой суют автору свои мобильные телефоны, на которые они засняли хаос и жестокость полиции. На одном из видео — сцена в реанимационном отделении больницы: молодой человек лежит с раздробленной головой, а все вокруг кричат: «Это Кассерин!»

На следующий день после гибели Мохаммеда Амина сквозь «площадь мучеников» прошла похоронная процессия. И вновь людей поливал слезоточивый газ, и снова из-за всех углов стреляли снайперы. Тогда катафалк с телом Мбарки повернул назад, чтобы доехать до кладбища другим путем. В это время Мансури — он был здесь — заметил буквально в ста метрах от себя хрупкую девочку, 16-летнюю Афаф Доуди, которая была ранена в ногу. Ее нужно было срочно везти в больницу. Единственным свободным такси оказалось то, в котором везли еще одного убитого. По словам Мансури, во время похорон как минимум один человек был убит, а всего в тот день погибло не менее пяти человек.

Афаф Доуди оказалась студенткой. Она рассказала, что не участвовала в демонстрации, а просто навещала подругу и остановилась на площади, чтобы поздороваться со знакомым. Пуля раздробила ей тазобедренную кость. По дороге в больницу, сказала она, их такси остановили полицейские на блокпосту. Пропустили только после того, как им показали мертвеца на заднем сиденье.

10 января, через два дня после гибели друга, Мансури снова пришел на «площадь мучеников» — здесь шла очередная демонстрация. Его ранили в левое плечо: пуля прошла близко к шее. «Я бы протестовал всю оставшуюся жизнь», — говорит он.

В тот же вечер полиция и снайперы вдруг исчезли из города. Разъяренные жители Кассерина подожгли несколько административных зданий…

Одна из самых непостижимых загадок тунисского восстания: чем больше снайперы стреляли в людей, тем целеустремленнее становились люди. А власти полагали, что пули остановят до этого покорный народ. Но они недооценили Кассерин — это раньше город идентифицировал себя как жертву. А сегодня он считает себя очагом свободы. И его жители хотят правосудия, а не «жасминов».

Сала Бен Наср Мбарки, отец убитого мальчика, сказал автору, что пока никто из чиновников не занимается делом об убийстве его сына. А он хочет полного расследования, несмотря даже на то, что у него нет денег на адвоката.

Афаф Доуди, прикованная к дивану на время лечения, смотрит на ситуацию со скепсисом: «До того, что происходит в Кассерине, никому нет дела».

Мансури с презрением говорит о далекой столице Тунисе: «Там они (новые власти) говорят только о политике, а не об убийствах. Как будто они захватили власть во время веселой вечеринки. — И добавляет: — Воры должны быть изгнаны, а власти должны немедленно заняться расследованием убийств».

Мансури прав. Если Тунис действительно хочет двигаться вперед как государство, где царствует закон и соблюдаются права человека, то переходные власти просто обязаны как можно быстрее найти и наказать ответственных за гибель людей: как тех, кто отдавал приказы на убийства, так и тех, кто их исполнял. В противном случае разочарование и отчаяние Кассерина перейдут в цинизм и горькое чувство мести. И как следствие — в новое насилие.