Рядовой россиянин верит премьер-министру, Сбербанку, но колеблется между рублем и долларом. И иногда запасается евро
Члены Клуба региональной журналистики собирают по всей стране частные и бытовые проявления кризиса. Присылаемая ими информация публикуется в блоге журналистки Ирины Ясиной (см. ее статью на стр. 18). И если читать этот блог, Россия выглядит этаким перегретым паровым котлом, который взрываться не собирается, но в котором сквозь прорехи и щели сифонит пар кризиса.
Перекличка городов
В Калининграде приостановлена работа некоторых предприятий. Начались увольнения. На предприятии «Снайге», где производят холодильники, объявлено об увольнении 180 рабочих. Во многих банкоматах лимитирована сумма, которую можно снять за один раз.
В коммерческих банках Челябинска, Магнитогорска, Миасса, Златоуста, Троицка сотрудникам сообщили, что в январе ожидается 50-процентное сокращение штатов. Кроме того, отменены премии и бонусы, составлявшие 50% дохода клерков.
В банках города Шахты заморожены продажа валюты и выдача вкладов населению.
Во Владивостоке уличные пункты обмена валюты только покупают доллары, евро и иены, но не продают. В банках валюту нужно заранее заказывать.
В городе Белово Кемеровской области приостановлена выдача кредитов — пока до 1 ноября.
В Самаре увольняют газетчиков. Местный деловой еженедельник «Время» — на грани банкротства и сокращает журналистов. Начались сокращения в региональном представительстве «Российской газеты» и газеты «Жизнь».
Во Владимире банки отказываются предоставлять потребительские кредиты. Государственная служащая рассказывает, что вместо кредита 30 тысяч банк согласился выдать ей только 5 тысяч рублей. Владимирский моторно-тракторный завод отправил всех сотрудников в отпуск до 10 ноября с сохранением 2/3 заработка.
В Омске — очереди у банкоматов. В магазинах сети «Пятерочка» — полупустые полки. Продавцы объясняют дефицит не высоким спросом, а резко сократившимися поставками.
В Каменске-Уральском в банке деньги вкладчикам выдают не сразу: записывают в очередь за 5 дней.
В Татарстане объявлено было, что Татфондбанк — банкрот. К кассам и банкоматам стояли огромные очереди до тех пор, пока правительство Татарстана не сообщило, что покупает банк.
В Ульяновске люди стояли в очередях к банкоматам под дождем — снимали зарплату.
Крупнейший завод Тулы «Тулачермет» перешел на четырехдневную рабочую неделю. При въезде в город обочины дорог заставлены грузовиками, груженными новыми автомобилями. Автосалоны не смогли оплатить поставку.
Подобных примеров много. Но значительно больше других сообщений типа «все спокойно » или «все как обычно, только...»
Учения идут
В Москве, где были и увольнения, и сокращения штатов, и банкротства, кризисные явления все еще меркнут на фоне общей картины благополучия. Даже розничные торговые сети до сих пор не подверглись набегам бабушек. В «Ашане», «Пятерочке», «Копейке», как проверил The New Times, полки ломятся, как ломились до кризиса. И даже не наблюдается никакого ажиотажного спроса на гречку и макароны. И даже мясо, про которое ходили слухи, будто оно кончается, лежит себе на прилавках в раблезианских количествах хоть мороженое, хоть парное. И только в примыкающем к «Ашану» бутике «Вино, табак, подарки» табак и подарки были, а вина не было.
Как выглядят евро
Системный ажиотаж наблюдается только в московских обменных пунктах. Юноша и девушка чуть старше двадцати идут по Тверской, он — от Пушкинской, она — от Маяковки, и, созваниваясь по мобильным, сообщают друг другу, какой в каком обменном пункте курс. Валюта им нужна для давно запланированного отпуска, каковой, впрочем, молодым людям не пришло в голову отменить. В маленьких обменных пунктах курс покупки долларов запретительный, приблизительно на рубль выше разумного. Разумный курс — в банках. Самый разумный — в Сбербанке, и девушка кричит в телефон: «Я нашла!»
Однако в обменном пункте Сбербанка — очередь. Примерно на полчаса. Человек восемь. В основном очередь состоит из пожилых женщин. А дедушка в ободранной кепке наклоняется к кассе и спрашивает: «У вас евро купить можно?» — «Можно, — отвечает клерк. — Только если большая сумма, то надо заказывать». Дедушка обреченно вздыхает, отходит от окошечка и бормочет: «Очень большая сумма. У меня же двадцать тысяч рублей».
Соседи по очереди объясняют старику: «Это небольшая сумма. Им (имеется в виду Сбербанк) 500 млрд выдали, у них есть». Старик возвращается к кассе, получает евро, разглядывает их, явно видя впервые, и спрашивает: «Это настоящие евро-то?»
А на вопрос, зачем ему евро, отвечает: «На всякий случай. Какой-никакой, а кризис есть все-таки. Сгорят рубли-то». — «Почему же тогда вы переводите рубли в евро, а не в доллары? Доллар ведь растет». — «Доллар? — старик хитро улыбается, похоже, довольный тем, что разгадал какую-то уловку заокеанских воротил. — Доллар американский. В Америке кризис». А в Европе его нет? При этом большинство людей в очереди про кризис разговаривать отказываются.
