Правительство определилось с параметрами пенсионной реформы, которые обсуждало весь нынешний год. Гражданам говорят, что средняя пенсия к 2020 году достигнет уровня, который считается минимально необходимым в соответствии с конвенцией Международной организации труда: 40% от средней зарплаты. Действительно — достигнет, но не для всех. И «ценой» за будущее повышение пенсии станет сегодняшний рост налогов, а вслед за ним — либо сокращение зарплат, либо сокращение штатов, либо уход экономики в тень
Напомним, что летом стало известно о разработке сразу двух концепций пенсионной реформы — Минздравсоцразвития и Минфина (об их сути рассказывалось в The New Times, № 34 от 25 августа). Однако итоговое решение оказалось отличающимся от всех прежних предложений — и вряд ли оптимальным.
Сомнительная регрессия
Квинтэссенция очередной (пятой по счету) пенсионной реформы — отказ от Единого социального налога (ЕСН). Платежи в Пенсионный фонд, фонды обязательного медицинского и социального страхования, которые в 2001 году объединили и назвали Единым социальным налогом, теперь снова разделяются на три финансовых потока. И «мощность» этих потоков существенно усиливается.
Так, выплаты в Пенсионный фонд, которые сейчас составляют 20% от фонда оплаты труда (эти деньги платят не работники, а работодатели), в 2010 году увеличат до 26%. Увеличиваются и выплаты в Фонд обязательного медицинского страхования (ОМС): с 3,1% до 5,1% от фонда оплаты труда. И только выплаты в Фонд социального страхования остаются прежними: 2,9%.
Если сложить все цифры вместе, получится 34%. Такой и будет «социальная» налоговая нагрузка: почти на треть выше, чем сейчас. При этом пенсионные выплаты будут идти только с годового фонда оплаты труда, не превышающего 415 тыс. рублей. Все, что сверх того, облагаться на эти цели не будет. Что касается выплат в фонды ОМС и соцстраха, они не зависят от размера фонда оплаты труда.
Далее правительство обещает переоценку «пенсионных прав»: с 2010 года пенсионный капитал, накопленный до 2002 года, будет увеличен на 10%. Еще по одному дополнительному проценту индексации пенсионного капитала всем работникам добавят за каждый год трудового стажа, заработанного ими до 1991 года, чтобы лучше учесть их трудовой вклад в советское время. И наконец, начиная с 2015 года правительство обещает пенсионерам увеличить пенсию на 6% за каждый год трудового стажа свыше 30 лет.
Результатом всех описанных мер, согласно правительственным расчетам, станет то, что в 2009 году базовая пенсия вырастет на 37%, страховая — на 15%, а к 2020 году средняя пенсия составит три прожиточных минимума. Наконец, при трудовом стаже не менее 30 лет, по словам премьера Путина, «размер пенсии должен составлять не менее 40% заработка, с которого уплачивались страховые взносы».
Последняя оговорка очень важна: не 40% от среднего заработка, а 40% от того, что облагалось «пенсионным» сбором. Разница, как несложно понять, существенная. Ведь что такое 415 тыс. рублей в год? Если вычесть социальные налоги, получается месячная зарплата примерно 26 тыс. рублей. Если вспомнить, что речь идет о 2010 годе, — не такой уж великий заработок. Уже сегодня в Москве среднемесячная официальная зарплата на 10 тыс. рублей больше. В 2010 году согласно правительственным планам (уже вписанным в бюджет) зарплаты должны еще возрасти. А значит, большей части работников рост пенсии по новой системе не светит.
Иначе говоря, выиграют при новой системе только те, кто получает меньше среднего, у них впоследствии пенсия действительно достигнет 40% от зарплаты. Но в таком случае, может быть, логичным было бы вообще отказаться от регрессионной шкалы взимания платежей в Пенсионный фонд, чтобы упомянутые 26% от фонда оплаты труда взимались со всех, какую бы зарплату они ни получали? Нет, правительство крепко держится за регрессию, хотя и не может это разумно объяснить…
«В среду, 9 октября, мы обсуждали реформу на правительственном часе в парламенте, — говорит депутат Госдумы, экс-министр труда Оксана Дмитриева. — И я сказала: новая шкала платежей в Пенсионный фонд с «отсечением» на уровне годового фонда оплаты труда (ФОТ) 415 тыс. рублей — не что иное, как налогообложение средних и бедных! В ответ министр здравоохранения и социального развития Татьяна Голикова сказала: так нужно для того, чтобы бедные не оплачивали пенсии богатых. Но это вовсе не так! Пенсионная арифметика очень проста: даже если бы была плоская шкала ЕСН и пенсии начислялись бы пропорционально отчислениям от зарплаты каждого работника, богатые, при нынешних ставках, получили бы страховую часть пенсии из расчета 20% от своей зарплаты. А большие суммы получились бы только в том случае, если предположить, что богатые дольше живут. Правительство хочет, чтобы большую пенсию никто не получал и чтобы были снижены его пенсионные обязательства — в таком случае их легче выполнить! Но если оно хочет, чтобы не было большого разрыва по пенсиям, надо, как в советские времена, установить ограничение на выходе по размеру пенсии. Например, максимальная пенсия не может быть в 3 или 4 раза больше, чем средняя. А нам предлагают совсем другое — такую шкалу налогообложения, при которой и пенсий больших не будет, и налоги вырастут».
Возвращение в тень
Налоги действительно вырастут, особенно сильно для малого бизнеса: те, кто сегодня работает по упрощенной системе налогообложения, будут платить в социальные фонды не 14%, а 34% от фонда оплаты труда. И получается крайне неравномерное распределение налоговой нагрузки для разных отраслей экономики. На машиностроительном заводе будут платить 34% начислений на зарплату рабочего, а в банке или естественной монополии на зарплату финансового директора, который получает в пять раз больше, — 8%.
«Таким образом, будут облагаться высокой налоговой нагрузкой трудоемкие отрасли со средней зарплатой: машиностроение, легкая промышленность, инновации, малый бизнес, — говорит Дмитриева, — а мало платить будут финансовый сектор, ТЭК, естественные монополии. Конечно, это будет стимулировать уход экономики в тень, особенно для малого бизнеса. Опять, как это было еще совсем недавно, станут платить в конверте или будут списывать всю зарплату на кого-то одного, чтобы снизить налоги».
Весьма скептически Дмитриева относится и к переоценке пенсионных прав. «Они собираются переоценивать стаж, — говорит она, — но не собираются переоценивать заработок. А это самое главное, ведь сегодня пенсии низки потому, что расчет их опирается на ограничение заработка человека, который учитывался при начислении пенсии, коэффициентом 1,2 от среднего заработка по стране. Это и надо было исправить, но таких планов у правительства нет».
В итоге, полагает Дмитриева, выиграют от новой реформы только «бедные и малообразованные», а проиграют люди со средним достатком: в отличие от топ-менеджеров госкомпаний и госкорпораций, они не смогут ничего отложить себе на достойную старость. Те, кому в месяц будут платить по 30 тыс. рублей, окажутся не в состоянии позаботиться о своей пенсии сами и ничего не смогут накопить. Ведь рассчитывать на накопительные механизмы просто смешно: по последним данным, при инфляции в первом полугодии 8,8% средняя доходность пенсионных портфелей с учетом показателей Внешэкономбанка (в нем размещено 96% всех накопительных средств) составила минус 2,82%, и реальная покупательная способность пенсионных накоплений еще работающих россиян упала за полгода более чем на 10%.
Другим проигравшим окажется бизнес, причем не только малый. Российские бизнесмены очень надеялись на снижение налогов, между прочим, предусмотренное долгосрочной концепцией развития страны, разработанной Минэкономразвития. Но получился парадокс: концепцию правительство формально одобрило, а налоги повышает. Бизнес, по подсчетам специалистов, в результате пенсионных новшеств в 2010 году заплатит примерно триллион дополнительных рублей. Правда, правительство обещает компенсации из Фонда национального благосостояния (ФНБ), но только отдельным отраслям. Например, как заявил вице-премьер Сергей Иванов, тем, кто занимается нанотехнологиями. Но там, как известно, с деньгами и так все в порядке, в отличие от многих других отраслей.
«Мы обязаны совершенствовать пенсионную систему, мы обязаны поднимать недопустимо низкие пенсии», — заявил в январе тогда еще не президент, а первый вице-премьер Дмитрий Медведев. Увы: результат «совершенствования» оказался не таким, как хотелось бы. Возможно, потому, что те, кто принимает решения о пенсионной реформе, сами не испытывают на себе их последствия.
Евгений Гонтмахер, руководитель Центра социальной политики Института экономики РАН: Что изменилось от замены ЕСН страховыми платежами? Давайте посмотрим на конкретные группы населения.
Нынешние пенсионеры реально получат прибавку к пенсии, причем довольно существенную: Путиным было сказано, что в 2010 году средняя пенсия будет примерно в два раза выше, чем нынешняя. Правда, это номинальная пенсия, без учета инфляции. А для пенсионеров с их потребительской корзиной инфляция, и без того высокая, будет раза в два выше, чем для работающих. И я боюсь, что обещанное удвоение будет довольно сильно обесценено. И все же факт налицо: на нынешних пенсионеров, особенно тех, кто вышел на пенсию до 1991 года, будут потрачены довольно большие дополнительные деньги.
Для людей молодых, у которых есть обязательные шестипроцентные накопительные счета, ничего не меняется.
Для людей среднего возраста, у кого нет этих накопительных счетов и кому до пенсии лет 10–15–20, ситуация тоже практически никак не поменялась. При выходе на пенсию на них будут распространяться стандарты, поднятые для нынешних пенсионеров. Им остается надеяться, что сегодняшняя средняя пенсия, условно говоря — 4500 рублей, через 15–20 лет, когда им придет черед выходить на пенсию, вырастет до 9–10 тыс. рублей, что не так уж и плохо. Плохо же то, что существенно вырастут платежи для бизнеса: в Пенсионный фонд, соцстрах и медстрах теперь в совокупности придется платить не 26, а 34% от фонда оплаты труда. И в условиях экономического кризиса, который в той или иной форме явно будет продолжаться довольно долго, очевидно, что бизнес эти все повышенные тарифы переложит на работников. Это может проявиться как в сокращении премий и бонусов, так и в сокращении персонала. В худшем случае мы можем увидеть сокращение целых предприятий, например, в строительной сфере, которая, как известно, сильно зависит от кредитов и работает «вдолгую».
