В Театре.doc приступили к репетициям документальной пьесы Эмилии Казумовой «Однушка в Измайлово» о жизни кавказских девушек в Москве. В феномене молодого дагестанского драматурга разбирался The New Times
«Эмма: породистое кавказское лицо, осветленные, выпрямленные специальным утюжком волосы. Худенькая, невысокого роста. 22 года. Год назад она сбежала со свадьбы, пошла против обычаев, из-за чего от нее отказалась родня. Москву она видела впервые. Было раннее утро, автобус Махачкала — Москва, скрипя тормозами, припарковался на стоянке в Лужниках...»
Девушка, которая читает этот текст со сцены Театра.doc в подвале Трехпрудного переулка, никак не напоминает героиню по имени Эмма: она старше и нисколько не похожа на провинциалку в столице. По сюжету пьесы «Однушка в Измайлово» Эмма — наперсница других героев. Она выслушивает их — Лилю, Марьяну, Тамилу, кавказских девушек, разными путями оказавшихся в Москве, живущих сообща в съемных квартирах. Утром они выходят из дома нарядные, успешные, источающие запах духов, и кто бы догадался, какие драмы спрятаны за этими лучезарными фасадами. «Однушка в Измайлово» — об этой изнанке.
Мужская партия
Помимо женских голосов в ней есть и крепкое мужское слово. Оно принадлежит Гасану, земляку Эммы, у которого в Москве свое дело.
«Гасан: Да-а-а. У тебя как всегда кодла бездомных подруг.
Эмма: Не бездомных. Самостоятельных.
Гасан: Э-э-э, оставь, да, эти разговоры про самостоятельность! Приехали тут, штуку долларов зарабатывают и думают, что они самостоятельные.
Эмма: Что ты хочешь сказать? Что те, кто приезжает в Москву, работают на штуку баксов и их это устраивает — это плохо?
Гасан: Я категорически против этого. Что в этом хорошего? Родителей надо спрашивать, когда куда-то едешь. Надо согласовывать. Я тебе могу по шариату объяснить. А так что мне говорить? Какая у нее жизнь будет, если она пошла наперекор родителям? ...Ты сама должна понимать. Если у молодого, лет двадцати шести, перспективного парня будет выбор между девочкой из села лет семнадцати, которая голову не поднимала, дома с родителями жила, и, например, тобой, двадцатишестилетней разведенной женщиной с непонятно каким образом жизни, то, конечно, он выберет семнадцатилетнюю».
Эмма хохочет в лицо земляку: «Не тебе решать, буду ли я счастлива или нет». И, отвернувшись от него, рассказывает в конце концов о себе самой.
«Моя история началась ровно пять лет назад. Вернее нет, она началась раньше, в сентябре 2002 года, когда я пришла на практику в одно подразделение МВД Дагестана. Практиковалась я в пресс-службе. Мой руководитель Юра вел фотохронику подразделения, и там я как-то случайно попала в кадр. Пачку фотографий милиционеры дружно рассматривали в дежурной части. На одной из них была я, и молодой старлей по имени Магомед поинтересовался: «А кто эта девушка?»
Эмма читает текст по бумаге, но иногда забывает о ней и вдохновенно несет отсебятину. «Какая хорошая актриса», — слышу шепот справа от себя.
Влюбленный милиционер
«Потом он признался, что любит меня и что мечтает на мне жениться. Я сказала: «Расслабься, мальчик, за лакца меня никогда не отдадут». С этого дня началось преследование… В начале 2003-го я приехала к родителям в Кизляр и сказала папе: мол, через пару дней к тебе приедут люди насчет меня, ты посмотри-подумай. Хорошо?» — «А что мне думать, дочка, главное, чтобы ты посмотрела», — ответил мой папа, слегка обалдевший от моей наглости. Хотя я тряслась от страха. Это мама отправила меня к нему, потому что сама боялась ему сказать. Но в итоге первая получила она. Стоило мне только уехать в Махачкалу, как папа закатил скандал маме — с содержанием: «Я вам глотки перережу! Вы кто такие, чтобы решать эти вопросы? Скажи ей, пусть сюда никто не едет! Видеть никого не хочу! Я сам решу, за кого ей выходить!»
Постепенно актрисы, партнерши Эммы, из собеседниц превращаются в слушателей, и на их лицах появляется изумление: как и зрители, они слышат этот монолог впервые. В голосе Эммы звучат неподдельные ожесточение и горечь. В какой-то момент она кладет текст на колени и говорит, тщательно подбирая слова, извлекая их не из текста — из собственного прошлого. Зрители переглядываются: похоже, девушка на сцене рассказывает собственную историю?!
И то правда: Эмма из документальной пьесы «Однушка в Измайлово» и автор пьесы Эмилия Казумова — одно лицо. Московская журналистка Эмилия пишет в интернете об убийстве Руслана Ямадаева, возведении в латвийском Саласпилсе памятника нацистам на месте концлагеря, берет интервью у писателя Липскерова. В Живом журнале, где она известна как miuccia_prada, она пишет про своего друга Ильяса Шурпаева — журналиста Первого канала, его убили в марте этого года. Весной Эмилия впервые написала в своем дневнике о себе самой: о том, как отец выдал ее замуж за дальнего родственника, которого впервые увидела уже на свадьбе. О том, как влюбленный в нее милиционер и его друзья уговаривали ее бежать. Как она сопротивлялась, но все же бежала, когда новенький муж отправился в ванную перед первой брачной ночью.
Влюбленный милиционер ввел ее в свою семью. Казалось бы, а что, романтичная история из жизни народов мира. Но если бы! Влюбленный милиционер в одну минуту превратился в мстителя. Днем молодая обстирывала семью и готовила есть, вечерами он избивал ее: недоступная принцесса оказалась его пленницей, на ней он вымещал уязвленное самолюбие, обиду на ее семью, высокомерно отвергшую жениха низкого сорта. Но и его семья тоже не приняла Эмму. Отвергнутая собственной родней, она вынуждена была бежать и из новой семьи.
Прочитав в Живом журнале этот пост, Эмилию разыскала Елена Гремина, руководитель Театра.doc, театра документальной и социальной пьесы. Предложила собрать документальную пьесу о кавказских девушках в Москве. Эмилия согласилась. Премьеру сыграют в феврале в день рождения Театра. doc. В минувшем сентябре режиссер Руслан Маликов поставил первую читку этой пьесы на фестивале «Любимовка» и вышел на сцену в роли Гасана рядом с актрисами и самой Эмилией.
Кизлярские сплетни
Беглянка устраивается в Махачкале на работу в газету, берет учеников, ночует в редакции, коченея зимой от холода. Моется в спортивном зале, когда оттуда уходят борцы. Тем временем в родном Кизляре ее имя становится излюбленным объектом сплетен.
«Отец во все верит. Представляю, как кипит его сердце. Он отправляет своих братьев на задание: забрать меня, отвезти в село и там прикончить наконец. Эту команду укрепляет мамой, у нее задание — вывести меня из дома… Целое лето меняю место дислокации, скитаюсь, прячусь, плачу, леденею от ужаса, сатанею от злобы. Жить становится невыносимо. Я уезжаю в Москву. Где меня ждет новая жизнь. А для начала — эта однушка в Измайлово...»
Свою историю Эмилия рассказывает даже с юмором. Она уже выстрадала свой персональный ад и способна рассказывать об Эмилии Казумовой как о персонаже. Известный факт: облекшись в слова, перейдя на бумагу, прошлое освобождает…
Отрывок из пьесы
Тамила приехала в Москву на автобусе Москва — Махачкала. Надела все лучшее сразу: туфельки на шпильках, юбочка Фенди турецкого пошива, большие серьги-подвески, свежее мелирование на голове. <…> — Блин, я так рада, что приехала!!! Москва! Москва! Курить на улицах! В ресторанах! Здесь можно делать все, что хочешь! Я знаю, что будет трудно, что придется платить за квартиру, что придется… вставать рано утром, чтобы полтора часа провести в метро, собирать по копейкам деньги на макароны, чтобы было что поесть до зарплаты, что первые два года придется тупо выживать. Я готова ко всему. <…>
— Зачем? Зачем уезжать в Москву человеку, у которого есть где жить, есть семья, мама, папа, братья и все прекрасно. Сидела бы там, вышла бы замуж, родила детей.
— Мне нужна свобода. Так же, как и тебе.
— Я давно свободна и приехала в Москву не за свободой.
— Ну да. Но мне нужна свобода!
— От чего?
— От кавказского менталитета. Я устала от того, что ты постоянно кому-то что-то должен. Я не хочу соблюдать все эти правила: не курить, не общаться с мальчиками, не носить то, что тебе нравится, не ходить на дискотеки. Я устала от установок типа «села в машину — сама виновата», «курит, значит, шлюха». Я не могу видеть традиционные семьи. Девочка растет, на нее тратят все зарабатываемые деньги — внешность, одежда, приданое... Потом водят по свадьбам, чтобы ее кто-то приметил и женился. Бабы зашивают свои целки, а потом эти скромные взгляды: «Ой, ну что вы, что вы, я даже понятия не имею, как выглядит мужская писька». Ну смешно все это. Бесит.
