Международный комитет защиты журналистов направил обращение к президенту России в связи со ставшей регулярной практикой недопуска в страну неугодных репортеров. The New Times узнал, чем руководствовался Кремль, предоставляя гражданство криминальному авторитету и генералу, подозреваемому в военных преступлениях, и отказывая в этом журналистам
Комитет по защите журналистов обеспокоен тем, что Россия отказала во въезде иностранным журналистам, постоянно работающим в стране» — так начинается письмо, направленное Дмитрию Медведеву. Копии письма Международный комитет защиты журналистов, а это крупнейшая профессиональная организация мира, отправил главе МИДа Сергею Лаврову и директору ФСБ Александру Бортникову: с 2000 года въезд в Россию был запрещен уже 40 журналистам. «Статья 19 Международной конвенции о гражданских и политических правах, которую Россия ратифицировала, гарантирует «право свободного выражения своего мнения», а также свободу «искать, получать и передавать любую информацию, независимо от границ»,— говорится в обращении.
Поводом стал отказ во въезде в страну британскому журналисту Саймону Пирани. Как рассказал Пирани The New Times, он пишет сейчас книгу о развитии общественных организаций в России и именно поэтому, получив въездную визу, сел в самолет. Однако в аэропорту Домодедово, когда он проходил паспортный контроль, сотрудники погранслужбы ФСБ сообщили ему, что въезд в страну для него закрыт. Сам Пирани теряется в догадках, чем же он мог навлечь на себя гнев ФСБ. Вернувшись в Лондон, журналист обратился за разъяснениями в консульство России. Там ему выдали бумагу о том, что в Россию он не может попасть на основании статьи 27 Федерального закона «О порядке выезда из РФ и въезда в РФ». В ней, в частности, говорится, что иностранному гражданину или лицу без гражданства не разрешается въезжать в Россию, если «это необходимо в целях обеспечения обороноспособности или безопасности государства, либо общественного порядка, либо защиты здоровья населения». Обращаясь к Дмитрию Медведеву, Комитет защиты журналистов напоминает и о других случаях, когда журналистам запрещали въезжать в Россию. В 2006 году в Россию с той же формулировкой не пустили другого британского журналиста и автора книги о Чечне Томаса де Ваала. В декабре 2007 года усилиями ФСБ граница была закрыта перед журналистом The New Times Натальей Морарь. И тоже на основании статьи 27.
Скандальный указ
Никакой реакции от российских властей на обращение Комитета защиты журналистов пока не поступило. Впрочем, объяснить что-то Кремлю будет довольно сложно. Российская миграционная политика последних месяцев с трудом поддается разумному толкованию. С момента вступления в должность президент Дмитрий Медведев подписал пока только один указ о приеме в российское гражданство. И это вызвало целую серию скандалов.
Во-первых, одновременно с этим российские власти отказали в гражданстве журналисту Наталье Морарь. Официальная формулировка: журналист The New Times «выступает за насильственное изменение основ конституционного строя Российской Федерации или иными действиями создает угрозу безопасности Российской Федерации».
Во-вторых, отказав гражданке Молдавии Морарь, Медведев выдал российское гражданство другому молдаванину — Григорию Карамалаку по кличке Болгар. На родине Карамалак обвиняется в совершении как минимум 20 тяжких и особо тяжких преступлений. С 1998 года он объявлен в международный розыск.1
В-третьих, тем же указом российское гражданство было предоставлено бывшему министру обороны Югославии Велько Кадиевичу, которого Хорватия обвиняет в совершении военных преступлений. Хорватские власти утверждают, что в 1991 году, во время гражданской войны в Хорватии, генерал Кадиевич участвовал в вооруженном конфликте и, в частности, отдавал приказы о военных операциях в Дубровнике и Вуковаре.
Сразу после подписания этого указа The New Times отправил в администрацию президента и ФСБ запросы. Обращаясь к Дмитрию Медведеву и Александру Бортникову, корреспондент The New Times интересовался, на каком основании Григорий Карамалак получил российское гражданство (как сказано в статье 16 закона «О гражданстве», если человек имеет судимость или находится в розыске, в гражданстве ему должно быть отказано. — The New Times) и почему Наталье Морарь в «приобретении гражданства» было отказано?
Гостайна
На запрос The New Times ФСБ сообщила, что «принятие решений о приеме в гражданство РФ в компетенцию ФСБ России не входит». В этой отписке была, правда, одна очень любопытная деталь: обращение The New Times рассматривала не пресс-служба или отдел по обращению граждан, а Служба экономической безопасности. Именно СЭБ ФСБ значится отправителем полученного The New Times письма, и именно в СЭБ, по некоторым данным, было передано дело Натальи Морарь после того, как ей запретили въезжать в Россию. И именно руководство Службы экономической безопасности ФСБ фигурировало в серии материалов Натальи Морарь об отмывании денег крупными российскими чиновниками через печально знаменитый банк «ДИСКОНТ» и австрийский Райффайзенбанк. Высший суд Вены продолжает расследование этого дела, а в России оно положено под сукно.
Впрочем, изыски спецслужб меркнут на фоне ответа, полученного из администрации президента. В письме, подписанном начальником департамента Управления президента по обеспечению конституционных прав граждан, сообщается: «В соответствии с частью шестой статьи 11 Федерального закона от 21 апреля 2006 г. № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан РФ» не представляется возможным дать Вам ответ по существу поставленного вопроса в связи с недопустимостью разглашения сведений, составляющих государственную или иную охраняемую законом тайну».
Какая государственная тайна содержится в предоставлении гражданства уголовнику и военному преступнику, с одной стороны, и в отказе в гражданстве журналисту — с другой, остается только гадать. Очевидно, с первыми Кремлю комфортнее.
_______________
1 The New Times подробно писал об этом казусе в № 35 от 1 сентября.
