«Приговор написан мною. Приговор мой написан осознанно. Я подписал этот приговор, я его провозгласил и я несу ответственность за этот приговор до конца дней своих», — повторял, как мантру, председатель Хамовнического суда Виктор Данилкин и напряженно глядел на телеведущего Алексея Пиманова, лауреата премии ФСБ и по совместительству сенатора от Республики Тыва. Случайно или нет, но в тот же день, 24 февраля, когда интервью самого известного российского судьи вышло на Первом канале в программе «Человек и закон», были обнародованы результаты проверки, которую на детекторе лжи прошла помощница судьи Данилкина Наталья Васильева. Выяснилось, что все, что она ранее говорила СМИ, — правда. А говорила она о том, что судья Данилкин не писал приговор по делу Михаила Ходорковского и Лебедева, что приговор привезли из Мосгорсуда и что на судью было оказано сильное давление. Полиграф подтвердил, что Васильева искренна в своем желании обличить несправедливость.
Отвечая на вопросы Пиманова, Данилкин был напряжен и скован, как если бы, в свою очередь, проходил проверку на полиграфе и очень бы хотел скрыть правду. Этот напудренный припомаженный господин в шикарном пиджаке с остановившимся взглядом совсем не был похож на того судью Данилкина, которого в процессе видели журналисты. Тот иногда мог позволить себе пошутить и умел улыбаться. Выступление Данилкина многим напомнило телевизионные покаяния советских диссидентов Петра Якира, Виктора Красина и о. Дмитрия Дудко в 70–80 годах XX века. С той лишь разницей, что их на телевидение привозили из камер СИЗО «Лефортово», а Данилкин приехал из дома.
«Меня не сломали», — сказал он миллионной аудитории Первого канала.
Полиграф в этом бы усомнился.
Tweet
