ГУЛАГ по соседству

На сеульском аналоге Арбата — улице Инсадонг — полно антикварных лавок и галерей современного искусства. В одном из них, Gana Art Space, в этот раз все было гораздо серьезнее, чем обычно. О тяжелых судьбах людей, прошедших лагеря КНДР, рассказывали фотографии и киноролики, плакаты и другие творческие работы. Но особое внимание было уделено кампании по спасению двух дочерей северокорейского перебежчика доктора О Гиль Нама, которые находятся в заключении в печально известном северокорейском концлагере «Йодок», откуда почти никто не выходит живым. Двух девушек (младшей 15 лет, старшей 18) отправили сюда сразу же после того, как отец через Китай ушел на Юг.

В лагере «Йодок», который носит порядковый номер 15, политзаключенные и дети перебежчиков составляют 80% 15-тысячного контингента. Еду — тарелку баланды — дают только на исходе трудового дня, который длится 19 часов. Горячей воды нет. Баня — раз в три месяца. Врачи и лекарства не положены: заболел — подыхай. При этом обязательны ежедневные профилактические экзекуции. О нечеловеческих условиях содержания в этом и других лагерях КНДР на выставке можно было узнать и от тех, кто сам побывал в «аду» и смог бежать: экс-заключенного концлагеря № 18 «Букчан» Ким Хэ Сук, а также Чун Кван Илю и Кан Чхоль Хван, ныне — журналиста ведущей южнокорейской газеты «Чосон Ильбо» и автора книги «Пхеньянский аквариум» — о репрессивной системе КНДР. Последние двое сбежали из «Йодока».

Особенности тюремных застенков испытал на себе и Шин Дон Хёк, еще один северокорейский перебежчик. По его словам, в концлагеря власти КНДР «отправляют всех, кто представляет собой малейшую угрозу режиму. «Если вы забыли приколоть на пиджак портрет вождя, значит, вы — угроза», — поясняет Шин. Вслед за главными инакомыслящими в лагеря отправляют членов их семей — вплоть до третьего поколения. Там они находятся в полной изоляции от внешнего мира. До конца срока редко кто доживает: как и в сталинских лагерях, заключенные погибают от непосильной физической нагрузки на месторождениях и лесоповалах.

«Там таких слов, как «любовь», «счастье», «веселье», «сопротивление» и «возмущение», не существует, — вспоминает Шин Дон Хёк свое пребывание в концлагере № 14 «Гечун». — К нам обращались с минимумом слов и эмоций, только указывали, что мы должны сделать. Регулярно избивали кулаками и дубинками — ожесточенно, но тоже без эмоций».

Южнокорейский правозащитник Роберт Пак (он родился в США), сопредседатель движения «Свобода и жизнь-2009», выступая на открытии выставки, призвал немедленно закрыть северокорейские лагеря. Выглядит, конечно, наивно. Но нужно понимать: эти люди не циники. И не имитаторы. За воссоединение страны они борются не на жизнь, а на смерть, причем отнюдь не фигурально выражаясь. Сам Пак в 2009 году совершил безрассудный поступок: пересек пограничную реку Туманган, чтобы там, на Севере, пропагандировать воссоединение. Его схватили. Несколько месяцев провел в северокорейском плену, вернулся назад благодаря давлению на Пхеньян правозащитных организаций. Северянам, борющимся за гражданские права, везет куда меньше. Полтора месяца назад в городе Саривон, в 45 км от Пхеньяна, власти публично казнили мужчину и женщину за распространение листовок, изготовленных в Южной Корее. Их малолетних детей и престарелых родителей отправили в лагеря. К листовкам были прикреплены однодолларовые купюры, чтобы у обнищавших местных жителей был дополнительный стимул их подобрать и прочитать…

Кстати, очень часто призывы к свержению режима прилетают в КНДР на самых обыкновенных воздушных шарах, которые правозащитники отпускают в небо по ту сторону границы. В сентябре прошлого года недовольные северокорейские пограничники пригрозили обстреливать места, откуда запускаются шары с листовками.

«Мы полностью осознаем: те, от кого реально зависит судьба заключенных на Севере, к нашим словам не прислушиваются, — разъясняет в разговоре с The New Times Роберт Пак. — Для нас важно быть услышанными в первую очередь южнокорейской молодежью».

К молодежи Пак обратился не случайно. Организатор выставки — южнокорейская молодежная правозащитная ассоциация SAGE, сформированная студентами Университета Хандон города Похан — центра южнокорейской сталелитейной промышленности, расположенного неподалеку от крупнопортового города Пусан. «Для нас выставка — повод посопереживать северянам и сделать маленький шаг навстречу воссоединению родины и единству корейской нации», — замечает в разговоре с The New Times студентка факультета промышленного дизайна Ха Им Сук. Инициатива студентов говорит о серьезных сдвигах в настроениях южнокорейской интеллектуальной элиты, прежде сравнительно индифферентно относившейся к теме прав человека на Севере и воссоединения страны