Старики-разбойники

Пьеса Жеральда Сиблейраса «Ветер шумит в тополях» в Россию впервые попала в середине нулевых, именно в Театр им. Вахтангова, и явно предназначалась для патриархов прославленной сцены. Еще был жив Михаил Ульянов. Владимир Этуш и Юрий Яковлев вполне могли составить ему компанию. Но тогда спектакль не случился.

«Тополя» рванули по планете — интернет пестрит афишами и фотографиями из самых разных театров мира, на которых изображены улыбающиеся старики самых разных национальностей — французы, немцы, американцы, англичане, финны.

Почему-то в наших широтах «Тополя» разыгрывают молодые и здоровые артисты, ловко прикидываясь стариками. Спектакль в «Сатириконе» с участием энтэвэшного «Глухаря» Максима Аверина стал хитом прошлого сезона. Театр им. Вахтангова выпустил свою версию в постановке Римаса Туминаса, трех героев сыграли Максим Суханов, Владимир Симонов и Владимир Вдовиченков.

Путь к этой премьере оказался каким-то мучительным. Долго не могли определиться с артистами. Планировались Сергей Гармаш и Виктор Сухоруков. Гармаш, видимо, не нашел времени, а Сухоруков, не избалованный театральными предложениями, с радостью согласился. А потом начались мучения. Туминас страдал, актеры сбегали с репетиций. Трио явно не строило. В итоге главный режиссер объявил о закрытии проекта. И вот через несколько месяцев премьера все же состоялась…

Действие этой лирической мелодрамы происходит в 1959 году, в доме престарелых, расположенном где-то во французских горах. Три ветерана Первой мировой войны — контуженный Фернан (Максим Суханов), одноногий Рене (Владимир Симонов) и безумный Густав (Владимир Вдовиченков) — пребывают в сумеречном состоянии, их сознание плавает между настоящим и прошлым, их измученные ранениями тела отказываются выполнять простые команды, а неуспокоенная душа требует рывка к свободе. Готовясь к побегу, старики вспоминают героические эпизоды из своей фронтовой юности, тщательно сверяют план с картой, репетируют переход через горы и старательно гонят от себя мысль о возможной неудаче. Грядущий побег — их последняя попытка жизни, их лебединая песня. Мотивы, хорошо знакомые поклонникам легендарного романа Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки»: важна не свобода, а попытка освобождения. И даже если не хватит сил вырвать умывальник из пола, у тебя будет право воскликнуть: «Но я хотя бы попробовал это сделать, черт побери!» В качестве неподъемного умывальника в «Тополях» фигурирует огромная каменная собака, ставшая полноправным членом команды: неподвижная садовая скульптура, которую безумный вояка Густав готов тащить, как пушку, через горы. Попытка побега — главная сюжетная интрига пьесы, наполненной смешными и трогательными диалогами трех забытых в этом мире людей.

Пронзительная нота ухода, так сильно звучащая в тексте пьесы, в спектакле Театра Вахтангова заглушается отстраненностью актерской игры и холодностью, если не сказать равнодушием режиссерского рисунка. Такое ощущение, что режиссер, что называется, перегорел этой историей, потерял к ней интерес, предоставив артистам самим искать необходимый для столь странной, почти абсурдистской пьесы кураж, который позволил бы им существовать чуть глубже или чуть выше сюжета.

Каждый по отдельности подробен и аккуратен в бытовых мелочах и внешних проявлениях, но чтобы сыграть роль в развитии, протянуть эту тонкую нить человеческой судьбы, бытовых характеристик явно недостаточно. И главная беда спектакля — в недостатке информации о персонажах, информации не столько биографической, сколько человеческой, без которой невозможно вызвать сочувствие.

Рене (Владимир Симонов) — вальяжный умиротворенный барин с тростью, не расстающийся с книгой, чем-то неуловимо напоминает патриарха отечественного театра Владимира Михайловича Зельдина с его певучими интонациями и прямой гордой спиной. Рене — ветеран ветеранов, живущий в богадельне четверть века и привыкший к этому образу жизни, к порядку, к размеренности. Как в этой спящей, сытой душе, привыкшей к трехразовому питанию, родилась стихийная тяга к бунту?

Густав (Владимир Вдовиченков) с всклокоченными седыми волосами и безумным остановившимся взглядом воспринимает мир как театр военных действий — между пленом и освобождением от плена. Римский профиль, горящий глаз, железная каска — не человек, а барельеф. Таким он и останется до конца, и даже странная привычка читать чужие письма и отвечать на них от своего имени не добавит к этому образу ни человечности, ни горечи. Пластичный и инфернальный Максим Суханов (Фернан) пытается играть парадоксальную личность, сотканную из разных музык и цветов. Но актер до такой степени увлечен собственной виртуозностью, что присутствие на сцене партнеров кажется ему досадной помехой.

В спектакле много холодной созерцательной красоты, много восхитительно надрывной музыки (неутомимый волшебник аранжировок Фаустас Латенас знакомые классические мелодии делает настоящими драматическими шедеврами), но каждый компонент, включая актеров и каменную собаку, существует отдельно, сам по себе, расцветая своей бесполезной красотой и совершенством без всяких посторонних вмешательств.

Запрятанная в каменную собаку, душа спектакля так и осталась непотревоженной, ничто не разбудило ее — ни пустота и бесконечность серого разлитого неба, ни курлыканье перелетных птиц, ни деревянный протез Рене, ни балетная пачка Фернана, ни поэтические экзерсисы Густава. Секрет столь любимой во всем мире вдохновенной песни «Тополей» пока остался для нас нераскрытым. Видимо, нужно на самом деле прожить свои семьдесят пять, а не пробовать играть в них.