Предположим на секунду, что отношения между Россией и Западом дойдут до широкомасштабного противостояния — за исключением, разумеется, военного сценария. Чем может ответить Россия? При всей фантастичности такого сценария это именно тот вопрос, на который пытаются сегодня ответить аналитики на Западе, вырабатывая рекомендации для своих правительств по поводу степени жесткости действий в отношении России
Способов невоенного ответа на серьезные санкции у России не так уж и много — по сути единственным является пресловутое перекрытие нефтегазового вентиля. Хотя такая перспектива вселяет ужас во многие умы на Западе и излишнюю самоуверенность в российских политиков, переоценивать наши возможности пойти на такой шаг не следует.
Нефтяное оружие
Стоит сразу разделить нефть и газ, поскольку специфика двух рынков серьезно различается. Роль нефти важнее и уникальнее по сравнению с ролью газа: в мировом энергобалансе нефть занимает примерно 36% против 24% у газа, при этом в качестве источника энергии на транспорте нефть нельзя заменить, а газ в основном заменим другими видами топлива. Зависимость стран Запада (Организации экономического сотрудничества и развития) от импорта нефти составляет сегодня 60%, в то время как газа — только 25%. Но извлечь из такого положения выгоду намного сложнее. Политически мотивированное «перекрытие нефтяного крана» в мире уже случалось — речь об арабском нефтяном эмбарго 1970-х. После него Запад предпринял серьезные меры, создав систему поддержания складских запасов нефти и нефтепродуктов в объеме, достаточном для удовлетворения собственных потребностей в нефти в течение 90 дней (запасов коммерческих структур хватит более чем на 50 дней, остальное — стратегические запасы правительств). Эта система защищает сегодня рынок нефти от шоков, связанных с краткосрочным прерыванием поставок. Не случайно арабское нефтяное эмбарго больше не повторялось: новая система лишила смысла краткосрочное перекрытие нефтяного крана, а готовность стран-производителей нефти к длительным позиционным войнам с учетом относительной слабости их экономик вызывает сомнения.
К тому же, реши Россия объявить нефтяную войну Западу, ее возможности по эффективному ведению такой войны были бы ограниченны. Нетто-экспорт нефти и нефтепродуктов из России составляет сегодня примерно 7 млн баррелей в день. Это довольно много — 8,5% от мирового потребления. Изъятие этих российских баррелей с рынка приведет к серьезной панике, мировые цены на нефть непременно взлетят вверх. Но с другой стороны, только коммерческие запасы нефти в странах Запада составляют сегодня 2,6 млрд баррелей, что равно годичному объему экспорта нефти из России. Если предположить (чисто условно), что российская нефть полностью перестанет поступать на мировой рынок, проедание накопленных на Западе складских запасов нефти будет замещать недостающие российские поставки в течение 12 месяцев.
…и газовое
Технически проще перекрыть газовый вентиль. Но зато последствия этого для западных стран будут куда менее значимыми. Прежде всего, от них мало зависят страны Западной Европы, поставки российского газа в каждую из этих стран составляют не более 10 млрд кубометров в год, или единицы процентов в энергобалансе этих государств. Исключение — Германия и Италия, куда идет около трети газа, экспортируемого в Европу, — более 55 млрд кубометров. Но зависимость, скажем, Германии от российского газа не катастрофична, в выработке электроэнергии здесь по-прежнему доминирует уголь, и в общем германском энергобалансе доля российского газа — менее 10% (у Италии — около 11%). Резко выросли поставки газа в Великобританию — до 15 млрд кубометров в прошлом году, однако это всего лишь 6,3% от общего потребления энергии в этой стране.
Более сильно зависят от российского газа Финляндия, а также страны Центральной и Юго-Восточной Европы: Венгрия, Румыния, Словакия, Чехия, Австрия, Болгария. Здесь доля нашего газа в структуре баланса первичных энергоносителей колеблется от 15% до 35%. Польша зависит минимальным образом, поскольку здесь энергетика строится в основном на собственном угле. В Европе также существует система газохранилищ на случай краткосрочных перебоев в поставках. Зато прекращение поступления экспортной выручки и выделения западными банками кредитов «Газпрому» немедленно финансово обрушит российскую газовую монополию.
Цена для России
При этом надо понимать цену, которую будет вынуждена заплатить Россия. Мы полностью перестанем получать доходы от экспорта нефти. Остановится нефтедобывающая промышленность, которую придется поддерживать из госбюджета (в объеме не менее $1 млрд в неделю). В 1990–1995 годах сокращение нефтедобычи на 40% стало настоящей катастрофой, а для полномасштабной нефтяной войны с Западом придется сократить добычу на 70%, полностью остановив экспорт, и удерживать такую ситуацию долгие месяцы.
Причем придется именно сокращать добычу и экспорт, а не перенаправлять экспортные потоки, скажем, в Азию — тогда азиатские страны просто перестанут покупать нефть на Ближнем Востоке, которая, в свою очередь, пойдет на Запад, замещая российскую.
В возможном «нефтяном эмбарго» Россию, скорее всего, не поддержат арабские страны, прежде всего Саудовская Аравия, являющаяся важным союзником США. Сегодня только свободная нефтедобывающая мощность Саудовской Аравии (скважины, которые могут быть задействованы в течение месяца) составляет примерно 1,2 млн баррелей в день, или почти пятую часть российского экспорта нефти и нефтепродуктов. В случае, если дойдет до геополитического противостояния с Россией, Саудовская Аравия, скорее всего, пойдет на расконсервацию этих мощностей.
Более вероятными могли бы считаться «точечные» сокращения российских поставок отдельным странам — по аналогии с тем, как мы это практиковали в последние годы в отношении Литвы, Польши, Чехии. Впрочем, не надо забывать, что страны Восточной Европы имеют возможность купить нефть в другом месте, просто на несколько долларов за баррель дороже.
Основной же объем нефти, экспортируемый из России морем и доставляемый в Роттердам или средиземноморские порты, вообще продается не западным правительствам или государственным компаниям, а абстрактным частным трейдерам, многие из которых, кстати, аффилированы с российской стороной (как тот же Gunvor Геннадия Тимченко) и понесут миллиардные убытки.
В целом, несмотря на всю грозность нефтегазового рычага, в реальности представить себе полномасштабную нефтегазовую войну России против Запада трудно. Война эта будет слишком затяжной, инструменты ее ведения чересчур сложны, потери России весьма серьезными.
