Станет ли Сирия Ливией?

«Пока НАТО разбирается с Каддафи, в Дамаске могут спать спокойно», — заметил в разговоре израильский дипломат. Что ж, НАТО в какой-то степени повезло с противником: полковник Каддафи непопулярен в арабском мире. Он эксцентричен, обидчив, финансировал террористов всех мастей да еще претендует на роль мессии — то ли нового Насера, то ли духовного наследника самого пророка Мухаммеда. «Сам виноват» — так можно описать отношение арабских элит к лидеру Джамахирии.

С Сирией все сложнее. С одной стороны, режим 46-летнего президента Башара Асада соседям не досаждает, к тому же с 1967 года находится в состоянии войны с Израилем, оккупировавшим принадлежащие Сирии Голанские высоты. Так что, по идее, на подавление Дамаском народных выступлений на юге страны можно закрыть глаза. С другой стороны, сам Башар и клан его отца, покойного президента Хафеза Асада, — алавиты, представители небольшой секты, отколовшейся от шиизма более тысячи лет назад. Для суннитов, составляющих подавляющее большинство арабов и вообще мусульман, алавиты — еретики. Три четверти населения Сирии тоже сунниты. Вдобавок режим семьи Асад давно и прочно связал себя с Ираном. С точки зрения большинства арабских режимов, и особенно влиятельных монархий Персидского залива, режим мулл в Тегеране — главное зло. Наконец, на фоне внутренней нестабильности противостояние с Израилем отходит для арабских режимов на второй план. Поэтому роль Сирии как пресловутого «передового рубежа борьбы с сионистским агрессором» в глазах арабов уже не так важна.

Башар Асад, выступая 30 марта в декоративном сирийском парламенте, заявил, что его правительство «не пойдет на уступки под давлением, потому что это признак слабости». Разумеется, не обошлось без намеков на «внешние силы», «заговорщиков» и «подрывные технологии» — стандартный набор арабских диктаторов для объяснения внутренних проблем, ими же созданных. Сирийский президент выпустил из тюрем нескольких политзаключенных и отправил в отставку правительство. Но главного он не сделал — не отменил действующее в стране с 1963 года чрезвычайное положение. Оно дает неограниченные права спецслужбам, фактически запрещает любую оппозиционную деятельность, отменяет свободу слова и собраний.

Что будет делать Асад дальше? Выбора особого нет. Без ущемления интересов коррумпированной верхушки страны, в том числе военной, ему не провести даже экономических реформ. Лучшим способом отвлечь внимание всегда была внешняя политика. Можно попытаться спровоцировать старинных клиентов Дамаска — шиитских радикалов из ливанской организации «Хезболлах» — на новый приграничный конфликт с Израилем. Но это неминуемо привлечет внимание всего мира к основному спонсору Сирии — Ирану, чего муллы сейчас хотят меньше всего. Еще Асад может сам начать войну с Израилем: тут и поддержка арабского мира гарантирована, и чрезвычайное положение можно вовсе заменить на военное, чтобы дома никто и пикнуть не думал. Правда, в этом случае израильская бронетехника пожалует в Дамаск через два-три дня, а пополнить арсеналы разгромленной сирийской армии будет негде.

В общем, у Башара остается два пути: либо начать выпуск пара, либо продолжать давить недовольных, что чревато большим кровопролитием. Однако картина под названием «Еретики уничтожают правоверных мусульман» уже не нравится и арабским режимам, и арабской улице. При этом западным странам трудно объяснить, почему сирийские жизни дешевле ливийских. А стало быть, возможность новой, антиасадовской коалиции вовсе не исключена.


Tweet