Навстречу славной годовщине либерализации

Жил-был Федор. Такой милый брюнет, мечта домохозяйки. Подмосковные следователи возбудили против предпринимателя Федора уголовное дело — как водится, по заказу партнера. Однако Федор был честным человеком, и, несмотря на то что владел аптекой, повесить на него что-нибудь оказалось проблематично, даже незаконный сбыт наркосодержащих препаратов к нему не прилипал. Года два шло расследование, Федор оказался стойким бойцом, склонным к организации сопротивления, то есть к публичности. В общем, к суду он был готов — как ему, дураку, казалось. 

И высокий суд страшно удивился, когда Федор явился на заседание — вместо того чтобы плюнуть уже на аптеку, сесть в машину, рвануть в Киев и оттуда двигать куда глаза глядят. Ну что ж, дураков учить надо — арестовали Федора прямо в зале суда, и получил он свои 7 лет строгого режима. Это художество было оформлено совокупностью двух статей: ст. 171 («незаконное предпринимательство») плюс ст. 174 («легализация денежных средств, приобретенных незаконным путем»).

В апреле прошлого года президент внес в Госдуму поправки в УК, касающиеся экономических статей. Несколько статей, в том числе гротескное «незаконное предпринимательство», были отменены, часть — как ст. 174 — изменены, а первый пункт в ней так и вовсе вычеркнули.

Но время шло, а из тюрем никто не выходил. Арестованные и осужденные предприниматели доверчиво обращались в суды, где их множили на ноль. И вдруг через несколько месяцев после принятия поправок на свободу вышел Федор.

Я кинулась к Федору: он должен был начертать нам на скрижалях алгоритм, как выйти по поправкам, чтобы по его пути пошли тысячи последователей. Но Федор пропал. Как сквозь землю провалился. Когда он все же отыскался, выяснилось, что он уже в Голландии, куда срочно уехал по изначально предложенной ментами схеме: машина, Украина, бизнес в другой стране. Сказал: «Оль, я не пример, я нечестно вышел — 20 тыс. зеленых прокурору дал». Кстати, такие недорогие прокуроры водятся только в глубокой провинции.

Как только Федор уехал, против него возбудили второе уголовное дело, чтобы уже наверняка не возвращался к своей аптеке. Он и не вернется.

С ментовской точки зрения логично: чего с обезжиренных-то взять? Надо обезжиривать тех, у кого жир остался. Арестовывать, дать понюхать тюрьмы, дербанить бизнес и договариваться о залоге, благо поправки приветствуют залог. То есть следствию и судам дали еще один повод для вынимания денег: битые предприниматели привыкли тихо договариваться, вот и не рыпаются, понимают — все равно денег придется отдать, так еще и посидишь на дорожку. Но как только бизнес начинает платить, он обречен. Кстати, если жестко не платить сразу и поднимать крик, есть шанс отбиться, очень небольшой, но есть. Яркий пример — дело Яны Яковлевой, финансового директора компании «Софэкс», ее отпустили в зале суда, признав полностью невиновной. Правда, 8 месяцев в тюрьме Яна все же провела. Но сохранила бизнес и занимается оказанием помощи предпринимателям, попавшим под каток.

Противоположный пример — дело банка ВЕФК и лично банкира Александра Гительсона. Вкратце так: крыша и крышуемые не договорились, всех посадили. Потом кое-кого начали выпускать, одного — под смешной для банкира залог 3 млн рублей, самого Гительсона вообще как бы бесплатно из тюрьмы вынули, якобы после поправок в ст. 174 («легализация…»). Он уехал, теперь в международном розыске, осужден заочно. Представляется, что следователь, по чьему ходатайству суд принял решение без залога выпустить Гительсона, равно как и судья, это решение принявший, ничуть не жалеют о своем опрометчивом поступке. Бизнес Гительсона полностью растащен, в ближайшее время вернуться на родину ему не светит. Заступаться за него никто не собирается — всем все понятно.

„

С ментовской точки зрения логично: арестовывать, дать понюхать тюрьмы, дербанить бизнес и договариваться о залоге, благо поправки приветствуют залог. Но как только бизнес начинает платить, он обречен

”

Чтобы президентские поправки к предпринимателю, попавшему в тюрьму, применены не были (например, по политическим соображениям или ради укрощения строптивости), необходимо такого человека предпринимателем не признавать, пусть даже Кафка перевернется в гробу. Именно по такому пути пошел Мосгорсуд, когда в январе этого года объявил, что поправки в УК не могут быть применены к Ходорковскому и Лебедеву, ибо они не являются предпринимателями. Кем в таком случае являются Ходорковский и Лебедев, Мосгорсуд уточнять не стал.

На днях думские единороссы предложили запретить возбуждать уголовные дела по некоторым экономическим статьям УК без заявления от потерпевшего. Это очень мило с их стороны, ибо хорошо известно, что в заказных делах в приговоре отсутствует не только материальный ущерб, который был причинен человеком, получившим 10–12 лет лишения свободы, но отсутствует и потерпевшая сторона. Депутаты привели занимательную статистику: только за 2010 год по статье «мошенничество» (это ст. 159 УК) было выявлено 58 154 преступления, из которых 56 811 выявлено сотрудниками органов внутренних дел, по статье «присвоение или растрата» (ст. 160) — 23 549 преступлений (23 149 — без заявлений). «Отсюда следует, что по статье 159 УК («мошенничество») всего лишь 1343 преступления, а по статье 160 УК («присвоение или растрата») — 400 преступлений выявлены по заявлениям потерпевших», отмечают авторы законопроекта. То есть все остальное — это ментовской свист: шли ребята после бани, глядь — а на углу незаконно торгуют акциями завода третьего эшелона, они хвать — и обезвредили мерзавцев. Ну-ну!

И как бы все хорошо устроилось, кабы не одно печальное обстоятельство: депутаты предлагают применять новшество, то есть запретить наконец возбуждать дела, когда потерпевших нет, только по мелким делам: до 250 тыс. рублей.

Перевожу депутатов на русский язык. «Лейтенанты и майоры, не по чину вы стали брать. Уже скоро сержанты начнут выжимать лавочников под ст. 159–160 УК, которые кому угодно можно пришить. Научились на нашу голову, скоро всю контору спалите, опера головожопые. Значит, так: лавочников без дела не трясти или потерпевших им ищите, и делиться с ними не забывайте. А серьезные пассажиры пусть платят, начиная с полковников».

Ну или как-то так, смысл понятен.


Tweet