Зураба Цечоева, сотрудника ингушской правозащитной организации «Машр», в которой работают родственники пропавших без вести людей, похитили на рассвете. Избили. И выпустили в тот же день. В больнице он до сих пор: у него отбиты почки и сломана нога. Что произошло — выяснял The New Times
Станица Троицкая, Сунженский район. 25 июля. Около 6 утра. Дом семьи Цечоевых окружен. 50–60 человек в камуфляже, три бронетранспортера, четыре «газели». У каждой соседской двери, у каждой калитки на улице Курортная в то утро стояло по человеку в камуфляже. Если кто-то из соседей вдруг высовывался, на них цыкали: «А ну-ка домой!»
«Я лежал, окно у меня было открыто, дремал, — вспоминает Зураб Цечоев. — Шум услышал, выглядываю. Вижу: БТР, «газели», спецназ бежит в касках, со щитами, вооружены. Я сразу вышел на крыльцо, руки показал, говорю: «Жена и дети дома. Не стреляйте. Я сейчас калитку открою». Открыл, они меня сразу положили. Выставили меня вместо щита впереди, сзади автомат приставили, обошли дом весь. Мальчики мои спали. А дочка проснулась, испугалась». У Зураба Цечоева забрали компьютер и два мобильных телефона, посадили в БТР и увезли.
С пакетом на голове
Ехали около получаса. Цечоев уверен, что его привезли в здание республиканского Управления ФСБ в Магасе. «Мне же смотреть не давали, когда ехали, держали голову вниз. Но когда из БТР выводили, я краем глаза видел подземный гараж. Его описание я прекрасно знаю, столько людей через него прошло. Там много машин, БТР туда спокойно заехал. Я не знаю, где еще в Магасе есть такой огромный гараж под землей. Может быть, в президентском дворце. Ну тогда, значит, я в президентском дворце был». Зураба посадили в камеру. Голый цементный пол. «На голову пакет надели. Били долго, профессионально, по почкам, по ногам, в район сердца, по затылку. По лицу не били, один раз только, когда я им что-то не так сказал. Пакетом этим душили, но не до потери сознания: как только я начинал задыхаться, тут же расслабляли».
Магомеду Муцольгову, руководителю правозащитной организации «Машр», в которой Зураб Цечоев работает редактором сайта, позвонила жена Зураба и попросила о помощи. Они поехали в милицию и прокуратуру. Те побежали будить следователя, но потом занялись обычной бумажной волокитой, составляли протоколы, опрашивали свидетелей.
Тайные списки
Зураба Цечоева били уже несколько часов подряд. Как он говорит, от него требовали признания в том, что это он скинул на сайт Ингушетия.ру списки сотрудников ФСБ и МВД, опубликованные там накануне. На сайте тогда сообщалось, что в этот список вошли силовики, якобы участвовавшие в расстрелах жителей.
«Я им говорю: мой домашний компьютер никогда не был подключен к интернету, — вспоминает Цечоев. — А они: ну, значит, с работы послал или знаешь, кто послал. Утверждали, что это я так мщу за похищенного брата. Про организацию нашу говорили, как будто мы враги России. А под конец вообще заявили: ну ты хотя бы каких-нибудь боевиков назови. Где-то в 11.30 потребовали подписать бумагу, что я не имею претензий и никаких сведений на оппозиционный сайт не посылал». По словам Цечоева, напоследок ему посоветовали обо всем молчать, бросить работу и уехать.
Когда неизвестные забрали Цечоева, его родственники с помощью правозащитников начали призывать всех сочувствующих собраться у дома Зураба, чтобы принять решение о дальнейших действиях. «У нас есть сведения, — сообщали они, — что его пытают в Магасе и хотят убить». Они были намерены идти в город к зданию УФСБ. Началась подготовка к митингу. «Было получено принципиальное согласие 700 человек, — говорит Магомед Муцольгов. — Часть собралась около дома Зураба, часть готова была выехать из других сел. Я поехал в Назрань поговорить с людьми насчет митинга. Потом мне вдруг позвонил Зураб…»
На фоне дворца
С Цечоева не сняли пластиковый пакет. Идти он не мог. Его взяли под руки и посадили в легковую машину. Ехали буквально 5–10 минут. Потом точно так же за руки вынесли, положили на землю. Рядом поставили компьютер, мобильники вернули раньше. Это происходило в ста метрах от дороги, между Магасом и селом Экажево. «Говорят, две минуты пакет не снимай и помни наш уговор, а не то будет плохо тебе и твоей семье. Они уехали. Я снял пакет. Первое, что увидел: вдали виднеется президентский дворец. Я как-то дополз несколько метров до дороги, поставил компьютер, сел на него, голосовать начал. Кто-то остановился. Я достал мобильный, вставил в него сим-карту...»
Позвонил Муцольгову и сказал, где находится. Тот тут же сел в машину и поехал. Цечоева отвезли в офис правозащитной организации «Мемориал». Глава ингушского представительства «Мемориала» Тимур Акиев находился там: «Когда привезли Зураба, он был в очень тяжелом состоянии, задыхался, не до конца все осознавал. Коротко что-то сказал. Мы вызвали «скорую», та сделала ему обезболивающий укол и отвезла в больницу».
Зураб Цечоев, у которого отбиты почки, сломана нога, есть многочисленные ушибы, до сих пор находится в Назрани, в республиканской клинической больнице в отделении травматологии. До сих пор не возбуждено уголовное дело по факту случившегося, отказано в судмедэкспертизе. И до сих пор маленькая дочка Зураба просыпается каждое утро около 6 часов и ждет, что вот-вот кто-то вновь вломится в их дом и заберет отца.
Другие списки
Зураб Цечоев (1963 г.р.) — редактор сайта ингушской организации «Машр». Ее создали люди, у которых когда-то тоже без вести пропали родственники. Как написано на сайте, они оказывает правовую помощь населению, их спонсором является Национальный фонд за демократию США. Они составляют списки убитых и пропавших без вести.
Зураб Цечоев является также заявителем в Европейский суд по правам человека. Он жалуется на неэффективное расследование похищения его брата. Как сообщается на сайте организации, Цечоев Тамерлан Саварбекович (1962 г.р.) был «похищен сотрудниками УФСБ РФ по РИ в с. Верхние Ачалуки», он был главным редактором газеты «Вайнах». Вместе со старшим помощником прокурора республики Рашидом Оздоевым (занимался надзором за ФСБ) его похитили 11 марта 2004 года. Об их судьбе до сих пор ничего не известно. Теперь у Зураба Цечоева на иждивении девять несовершеннолетних детей: пятеро своих и четверо старшего брата. После похищения самого Зураба 25 июля стали говорить о том, что Цечоев в последние дни часто созванивался с адвокатами из Страсбурга, активно готовился принять участие в рассмотрении своего дела в Европейском суде. Скоро должно пройти первое заседание.
«Но заявителем в Страсбург он является давно, а по времени получается все-таки, что это больше связано со списками, опубликованными на сайте Ингушетия.ру. Хотя я не вижу причин, по которым могли подозревать именно Зураба. Есть к тому же обстоятельства, по которым он точно никак не мог быть связан с этим ресурсом. Редактора Ингушетии. ру Магомеда Евлоева как-то подозревали в гибели одного из родственников Зураба Цечоева,1 они не контактируют друг с другом», — говорит Тимур Акиев из «Мемориала».
Гроздья гнева
Ровно за день до случившегося, 24 июля, на сайте Ингушетия.ру появились те самые списки так называемого эскадрона смерти. Провисели они недолго, всего несколько часов. Потом вдруг исчезли. «Списки, — говорит руководитель сайта Ингушетия.ру Магомед Евлоев, — пришли в редакцию еще в декабре прошлого года, их кто-то прислал нам по электронной почте. По IP-адресу мы установили, что это было из Ингушетии. В принципе мы не хотели их публиковать, но после того как здесь начался целенаправленный отстрел сотрудников силовых органов, повесили, чтобы люди из этих списков тоже знали, что им угрожает опасность. Через несколько часов сайт взломали. Списки мы решили больше не вешать. Я думаю, что нападение на Зураба Цечоева было только из-за этих списков. Потому что тот, кто их прислал, внизу подписался «Зураб». Видимо, когда это письмо перехватили, то наобум решили, что это именно Цечоев».
Магомед Евлоев также заявляет, что не общается с самим Цечоевым, знаком только с руководителем «Машра» Муцольговым, который иногда присылает свои материалы для публикаций. На вопрос, что могло не понравиться в этих списках, Евлоев отвечает: «Там были названы реальные имена сотрудников ФСБ, которые участвовали в реальных операциях. Я потом имел беседу с одним из сотрудников ФСБ Ингушетии. Он мне сказал, что настолько уникально был составлен этот список, что туда попали именно те, кто участвовал в расстрелах, туда не попал ни один невиновный».
Однако депутат прошлого созыва ингушского парламента Дауд Гаракоев считает, что этим спискам нельзя полностью верить: «Это непроверенные данные, а должны быть неопровержимые доказательства».
«В принципе это было давление на нашу организацию, — говорит руководитель центра «Машр» Магомед Муцольгов. — Большинство работающих у нас людей — это родственники похищенных. К 90% преступлений причастны сотрудники ФСБ, у нас есть доказательства, но правоохранительные органы бездействуют. Ни один похититель не найден, никто не наказан. Не был найден и ни один из 150 похищенных. А мы это заявляем, и в открытую. В прошлом году к нам 14 раз с проверкой приходили. Мне лично угрозы поступали. Они глупые, они не поняли, что если бы у нас был этот список, мы бы его, конечно же, опубликовали и в прокуратуру сразу отнесли. Я был бы благодарен, если бы мне дали список участвовавших в похищениях и убийствах».
Представитель пресс-службы УФСБ в Магасе заявил The New Times, что вообще «первый раз слышит» о всей этой истории: «Как этого человека зовут, Зураб?» — «Зураб Цечоев». — «Чечоев?» — «Цечоев». — «Нет, не слышал такого. Я не знаю, было это или не было, ничего не знаю. Пока».
_______________
1 Сулейман Цечоев, родственник Зураба Цечоева. Подозревался в похищении брата-бизнесмена Мусы Келигова в 1998 года. Когда его посадили в СИЗО, через некоторое время по поддельным документам его кто-то вывел оттуда. И в тот же день был обнаружен труп Цечоева с огнестрельными ранениями. Тогдашнего зампрокурора Малгобекского района Магомеда Евлоева обвиняли в подделке документов и пособничестве убийству.
