Большой развод — чем он грозит? Доктор экономических наук, один из ведущих специалистов в области изучения российского олигархического бизнеса Яков Паппэ — о том, каких сводок ждать с батальных полей
Мы на пороге новой олигархической войны и очередного передела собственности?
Пока я не вижу никаких грозных признаков передела собственности в том смысле, который обычно в это выражение вкладывается, то есть с участием государства, с применением силовых акций и неправовых методов. Этим летом просто произошло некоторое наложение событий в мире большого бизнеса, которое привлекло повышенное внимание общественности. Большинство из этих событий — результат процессов, идущих уже года полтора. Почему они привлекли повышенное внимание именно сейчас, тоже понятно: лето — традиционное время проведения собраний акционеров. Вот и выплескивается в СМИ конфликтная информация. И это хорошо, поскольку означает, что конфликты между акционерами публичных компаний развиваются в рамках корпоративного права. Возможно, завтра ситуация изменится — тогда будет повод для иных выводов.
Козырные миноритарии
Вы говорите, что многие конфликты тянутся уже года полтора. Имеется в виду «развод» Владимира Потанина и Михаила Прохорова?
Не только. Но можем начать с Прохорова и Потанина. Решение о «разводе», то есть о разделе собственности, было объявлено в конце 2006 года. Уже в тот момент было ясно, что процесс будет долгим и сложным. Потому что никто из них не обладает контрольным пакетом акций своих основных активов — «Норильского никеля» и «Полюс золота». Оба они владеют лишь блокирующими пакетами, а еще примерно половина акций обеих компаний — у миноритарных акционеров, которым, возможно, предстоит сыграть главную роль. Правда, в конце 2006 года было объявлено, что раздел будет «полюбовным»: Потанину достанется «Норникель », а Прохоров возьмет «Полюс золото » и большую часть остальных активов. Вскоре стало ясно, что «полюбовный» вариант не получился. На формальную продажу и обмен акций потребовался год. В результате Дерипаска стал владельцем блокирующего пакета «Норникеля», а продавший ему свой пакет Прохоров стал миноритарным акционером в «Российском алюминии». Причем сразу было очевидно, что Дерипаска добровольно не согласится быть вторым в «Норникеле». Но на собрании акционеров Потанину удалось привлечь на свою сторону большинство миноритариев. Соответственно, избранный совет директоров по большей части составлен из его сторонников, а сам он стал председателем совета директоров.
Все это укладывается в логику нормального корпоративного процесса?
Да, поскольку процесс происходит «под прожекторами » фондового рынка — причем не только российского, но и мирового. В частности, под контролем тех структур, которые представляют миноритарных акционеров, а это совсем не слабые субъекты. И пока все согласны с тем, что все произошло в рамках права. На мой взгляд, единственное, в чем можно упрекнуть противоборствующие стороны, — так это в излишней бескомпромиссности. Потанин уж слишком жестко воспользовался плодами своей победы. Но это уже вопрос этики и вкуса, а не совершения каких-то неправовых действий.
Чем вызвано активное вовлечение в процесс Олега Дерипаски?
А как же иначе, если он, владелец 25% акций, оказался полностью оттесненным от управления? Конечно же, он продумывает ответные шаги, о чем и заявил публично. Но никакой войны Дерипаска пока не начал. Вот если это произойдет, то можно будет порассуждать, насколько это законно и какими методами он действует.
За и против BP
Что происходит между акционерами ТНК-BP — тем более что эта история обсуждалась, как говорят, между Медведевым и Брауном на встрече в рамках «Большой восьмерки» в Японии?
Возможно, но никакого повода для серьезного выяснения отношений между государствами и правительствами нет. Браун мог пожаловаться на действия Федеральной миграционной службы России, которая затягивает выдачу виз британским подданным из числа топ-менеджмента ТНК-BP. Мог сказать, что считает недопустимым использование административного ресурса в корпоративном конфликте. В ответ ему могло быть сказано, что назначение на ключевые должности в российской компании ТНК-BP прикомандированных сотрудников из «большой» BP тоже выглядит не вполне этично. Но это все, в чем стороны могут упрекнуть друг друга.
То есть конфликт внутри ТНК-BP не политический, а сугубо деловой?
Да, по форме это спор акционеров. А если говорить о содержании конфликта, то считаю, что он был заложен в структуру ТНК-BP с момента ее создания. Акции компании были поделены 50 на 50. Значит, нет контролирующего акционера и можно заблокировать любое решение. И вот российские акционеры Фридман, Вексельберг и Блаватник говорят представителям BP: ребята, вы ведете себя так, как будто ТНК-BP — ваше подразделение, и развиваете ее только так, как это выгодно вам. Вы любой ценой стремитесь увеличить запасы в России, но не даете осуществлять экспансию за рубеж. Ваш менеджмент работает не на капитализацию ТНК-BP, как положено, а на капитализацию «большой» BP. Нас, российских акционеров, это не устраивает. Поэтому основное требование российских акционеров — смена исполнительного менеджмента во главе с Дадли, который руководит компанией уже пять лет и привел ее к подобному результату.
Подобные обвинения в адрес «большой» BP оправданны?
Важно то, что они вполне могут возникнуть, и российские акционеры вправе их предъявлять. Тут интересно другое: почему в 2003 году, когда создавали ТНК-BP, стороны не позаботились о том, чтобы создать механизм разрешения таких конфликтов. Ведь Фридман и Вексельберг, изначально соглашаясь на такую структуру собственности, понимали, что некая «сдвижка» интересов в сторону «большой » BP будет неизбежна. Вероятно, тогда их это не сильно волновало. Важнее было, чтобы компания воспринималась российской властью как часть международного гиганта. Сейчас ситуация, по их мнению, изменилась и, выступая в качестве защитников национальных интересов России, можно рассчитывать, по крайней мере, на моральную поддержку государства. Кроме того, «Альфа-групп» Фридмана за последние несколько лет удачно сыграла несколько юридических партий против своих партнеров по бизнесу — ведущих телекоммуникационных компаний. Поэтому страх перед вынесением конфликта в международное юридическое поле отсутствует.
И никакой политики за всем этим не стоит?
Возможно, тут есть некая подводная часть. То ли наше государство хочет выгнать BP, то ли, напротив, «Газпром» хочет стать партнером BP и купить недорого акции российских акционеров. Но это версии и домыслы. А поскольку я профессиональный экономист, а не практикующий политик, мне их обсуждать неинтересно.
Выход из тени
Почему эти конфликты развиваются не в тени, как принято у «олигархов», а в самом что ни на есть публичном пространстве. Что, правила игры изменились?
Я не считаю, что конфликты внутри большого бизнеса начали выносить на публику только сейчас. Вот вам примеры. Долго и широко обсуждалось планировавшееся, но так и не состоявшееся создание СП крупнейшей угольной компании СУЭК и «Газпрома ». Это ведь тоже некоторый конфликт владельцев СУЭК Мельниченко и Попова, которым в результате не дали полностью «развестись». Между прочим, Мельниченко и Попов в списках миллиардеров стоят не намного ниже Потанина. Далее вспомним, какой громкий резонанс в обществе имела неудачная попытка объединения «Северстали» и европейской Arcelor (ныне — часть Arcelor Mittal). И вообще я не припомню серьезных конфликтов между олигархами, которые бы не стали достоянием общественности.
После «дела ЮКОСа» для всех стало очевидно, что любые крупные сделки с участием российского бизнеса санкционируются Кремлем. Но если судить по нынешней череде событий, это правило перестало работать. Почему?
Оно не перестало работать. Я уверен, что на уровне высшего политического руководства давалось разрешение и на развод Потанина и Прохорова, и на продажу последним своего пакета акций Дерипаске. Напомню, все трое достаточно регулярно встречаются с президентом. Но власть, принимая принципиальные решения, сознательно отказывается от обсуждения деталей, оставляя их заинтересованным сторонам и рынку. Еще один важный момент: мне кажется, власть сейчас не стремится к увеличению госсектора в экономике. Это подтверждается, в частности, ее сдержанным отношением к «захватническим » планам «Газпрома». Совсем недавно ему не рекомендовали покупать СУЭК, ранее было не велено поглощать «Роснефть». И я отнюдь не уверен, что государство собирается «дарить» «Газпрому» ТНК-BP.
Паппэ Яков Шаевич родился в 1953 году. В 1975 году окончил отделение экономической кибернетики экономического факультета МГУ. Работал в Институте мировой экономики и международных отношений АН СССР, ныне — главный научный сотрудник Института народнохозяйственного прогнозирования РАН. Преподавал в МФТИ и ГУ-ВШЭ. Доктор экономических наук, автор монографии «Олигархи: экономические хроники, 1992–2000».
