Госдума одобрила новую концепцию «государственной политики в области духовно-нравственного воспитания детей в России». Этот документ ставит движения готов и эмо (от слова «эмоциональный») в один ряд со скинхедами и называет их «социально-негативными молодежными течениями». The New Times решил встретиться с готами и выяснить, что же могло в них так напугать?
Женя и Даша — студентки. Одна учится на журфаке МГУ, другая — на программиста. Им обеим по 19 лет. Вот уже четыре года, как они носят черные одежды, черные, в огромную сетку, колготы, винил, кожу, на шее кресты. Правда, с косметикой девушки особо не усердствуют: у Жени чуть-чуть черных стрелок, Даша не красится совсем, хотя обычно готы предпочитают яркий вамп-макияж. Больше всего им нравится чувствовать себя частью готической субкультуры. Попросту говоря — готами.1 Обе с удивлением услышали о новой госконцепции, но так и не поняли, с чего это вдруг чиновники поставили их в один ряд со скинхедами.
Мы не скинхеды
«Да, внешне готы выглядят агрессивно, — признает Женя. — Но скинхеды — это политика, а мы — просто стиль и эстетика. Мы не ходим ночью и не бьем людей в переулках».
Зато самих готов, по словам девушек, стали чаще останавливать на улицах милиционеры. «Они же, — возмущаются подруги, — не имеют права только по внешнему виду судить человека».
Девушки называют течение «подпольным», андеграундным. Говорят, что изначально это была «культура отщепенцев». Готическая субкультура зародилась на Западе в конце 70-х годов прошлого века, культивирует индивидуальность, ее представителей объединяет интерес к эзотерике, мистицизму, декадансу. Готы — это обычно подростки и молодежь (12–25 лет), за редким исключением — взрослые люди. В России течение стало популярным после распада СССР.
Dark wave
«Готика появилась на так называемой dark wave — темной волне, — говорит Женя. — Политика нас мало интересует. Готы — антисоциальны, наши мужчины часто отказываются идти в армию». В тексте чиновничьей госконцепции речь идет и о суициде среди готов. Женя и Даша говорят, что никогда еще не сталкивались с подобным среди своих знакомых. Хотя и допускают такую возможность и признают, что это довольно мрачная субкультура, ее философия базируется на том, что жизнь все время идет рядом со смертью. «Но суицид не является ритуалом среди готов, — говорят девушки. — Готика не пропагандирует самоубийство и не считает, что суицид — единственный выход из сложившихся проблем. Но у некоторых людей изначально неустойчивая психика. Может, чиновников напугало то, что у нас присутствует излишняя мрачность, мы довольно много думаем о смерти».
«А что вам больше нравится, жизнь или смерть?»
«Раз я здесь с вами сижу, значит, жизнь, — отвечает Женя. — Но просто смерть — это часть жизни, это некий период». Сама она оворит, что любит ходить на кладбища, чтобы подумать.
Спим не в гробах
Даша начинает перечислять мифы о готах: «Как будто каждый второй вешается, спит в гробах...» — «А еще мы развратные и едим летучих мышей! — смеется Женя. — В гробах мы не спим, хотя, может, и попадаются такие люди, но они считают себя скорее вампирами. Есть, кстати, еще один предрассудок, якобы мы любим физическую боль (плетки, ошейники, отношения «раб-господин»). А еще нас часто с сатанистами путают».
Впрочем, полагают девушки, разработчики концепции если чего и испугались, то уж точно не мрачной готической направленности. «Страх политиков, — говорят они, — вызывает иное — излишнее чувство свободы среди неформалов».
_______________
1 От готики — течения в архитектуре, распространенного во Франции и Германии.
