Обнародован «длинный список» претендентов на Букеровскую премию. А лауреата «Букера Букеров» (английского) назовут 10 июля. Им, скорее всего, станет Салман Рушди
Cамым интересным в истории с Букеровской премией в России оказалась, как посмотришь с холодным вниманием назад, сама ее история. Поскольку премия литературная, она и подытоживается стихами — Арсения Тарковского, например. «И птицам с нами было по дороге, И рыбы подымались по реке, И небо развернулось пред глазами... Когда судьба по следу шла за нами, Как сумасшедший с бритвою в руке». Объясняем — почему.
Первая ласточка перемен
«Русский Букер» как отечественный аналог знаменитой британской премии за лучший роман возник в конце 1991 года и стал знаком наступивших в России перемен. Однако четкий английский механизм забарахлил с самого начала, и это тоже стало неким знаком. Уже первый лауреат 1992 года Марк Харитонов, обошедший таких безусловных фаворитов, как Людмила Петрушевская, Владимир Сорокин и Фридрих Горенштейн, заставил говорить о сложной подковерной системе «сдержек и противовесов», при которой литературные достоинства лучшего романа года отходят на второй план. Критика не ослабевала, и уже в 1997 году англичане с радостью отдали свое первородство водочному бренду Smirnoff. Поскольку слово «Букер» происходит не от английского book («книга»), а от фамилии производителя куриного мяса, тут же стали шутить, что русской водкой залили английскую закуску.
Сгущаются яйца
Потом у водки возникли свои сложности, британцы воспользовались случаем и окончательно передали дела вновь созданному Букеровскому фонду. Достаточно сказать, что его основателем стала «Открытая Россия» компании ЮКОС. Когда Ходорковский оказался в тюрьме, «Русский Букер» поспешил дистанцироваться от кормильца и нашел нового благодетеля в лице нефтяной компании ТНК-BP. Вы будете смеяться, но сегодня и над British Petroleum сгустились тучи. Если англичан вытеснят подкремлевские хозяйствующие субъекты, то «Русский Букер» опять окажется на холодном российском юру. Большой вопрос, захочет ли один из ведущих акционеров ТНК-BP Виктор Вексельберг добавить к яйцам Фаберже куриные яйца Booker.
А в это время в Лондоне...
Кстати, настоящий британский Букер в эти дни проводит по случаю своего 40-летия выбор лауреата среди победителей прошлых лет. Подобное было уже на 25-летие премии, и тогда Букер Букеровичем был выбран Салман Рушди с романом «Дети полуночи». Есть он, кстати, и в нынешнем шорт-листе с тем же романом 1981 года вместе с Надин Гордимер («Хранитель», 1974), Дж. Фаррел («Осада Кришнапура», 1973), Дж.-М. Кутзее («Бесчестье», 1999), П. Кэри («Оскар и Люсинда», 1988) и П. Баркер («Дорога призраков», 1995).
Но теперь уже в качестве сэра. На днях королева Елизавета II возвела Салмана Рушди в рыцари. Лауреата «Букера Букеров» назовут 10 июля. Букмекеры уверены, что им станет все тот же «полуночный» Салман Рушди.
Как сумасшедший с бритвою
Пересказывать все скандалы и нелепости «Русского Букера» даже последних лет — дело долгое. Важно, что и в этом году он не изменил себе, продолжив идти особым путем. Впервые за 17 лет премии жюри ограничило доступ номинируемых в лонг-лист произведений. Такой фокус был проделан во время председательства Василия Аксенова. Там ампутировали «массовую литературу». Что отрезали сейчас, каждый вообразит в меру испорченности. Было лишь сказано, что на премию номинировали 91 роман — больше, чем когда-либо. Но отныне в лонг-лист будет входить не более двух дюжин книг. За три месяца члены жюри, читая в день по книге, отобрали 23 романа. 24-я позиция осталась пустой, дабы не возникало сомнений, что нечто лучшее не вошло из-за нехватки места. Список получился уникальный.
Реванш проигравших
Как сказал на пресс-конференции председатель нынешнего жюри Евгений Сидоров, «мы хотели показать свежесть литературного процесса». Имелась в виду «оглядка на всю литературно-премиальную тусовку». То есть удалось отобрать тех, кто в ней не замешан. Примерно треть имен я услышал впервые. Вторую треть писателей третьего ряда тоже не считал актуальными. Книжные рецензенты волновались, как им достать книги рижского издательства «Снежный ком» или тель-авивского содружества А. Богатых и Э. Ракитской. Все это выглядело бы курьезно, если бы не вписывалось в историю «Русского Букера», когда комплот (или борьба) председателя с членами жюри приводил к предсказуемо забавным результатам. Но на сей раз лонг-лист «лучших романов 2007/2008 годов на русском языке», в которых, по словам Евгения Сидорова, «поставлены и решены последние вопросы жизни», сам по себе достоин созерцания. Особенно на фоне списка тех семи десятков книг, которых в нем нет и который каждый читатель может составить сам. Как сказал поэт, «и в значенье двояком жизни, бедной на взгляд, но великой под знаком понесенных утрат».
