Алтайская модель идеального государства

«Расскажи ты мне, дружок, что такое Манжерок», — пела юная стильная красотка Эдита. И тут же предлагала свою версию ответа: «Дружба — это Манжерок, верность — это Манжерок». В общем, да, как-то так — ничего более конкретного про Манжерок сказать нельзя, когда проезжаешь мимо села с этим названием по Чуйскому тракту в сторону погранзаставы Ташанта. Справа — Катунь, слева  — горы, в лесочке на мысочке — санаторий УФСИН. В соседнем селе — избушка на курьих ножках, обшитая сайдингом, чуть побольше дачного клозета, зато с надписью на крыше «Сбербанк. Банкомат 24 часа». Не знаю, работает ли — наличные деньги в Республике Алтай не очень-то нужны, если едешь коротенько и по делу, а в сумочке у тебя лежит пирожок с луком, весом примерно в полкилограмма, купленный за 30 рублей в мерзейшем торговом центре a la russe в селе Сростки, что в соседнем Алтайском крае**Республика Алтай и Алтайский край — два соседних субъекта Федерации.. Самая последняя деревня края, как раз перед въездом в Республику Алтай, называется Долина Свободы. Как минуешь перечеркнутую табличку, начинается другая жизнь, резко меняется пейзаж и цены, а также внешний облик местных жителей. Сразу понимаешь — алтайцы. Загадочные, красивые, очень добрые.

Село Кош-Агач — это почти у Ташанты, доплюнуть можно до Монголии. Здесь живут совсем добрые люди, они работают в Кош-Агачском райсуде, где только что был вынесен оправдательный приговор по делу об охоте высокопоставленных чиновников на баранов по имени архары. Поскольку сами бараны опрошены не были, суд пришел к логичному выводу, что обвинения по ч. 2 ст. 258 УК РФ (незаконная охота с использованием своего служебного положения) «носят предположительный характер». Не поспоришь.

Когда разговариваешь с местными жителями о властях и порядках, невольно восхищаешься: в словах сквозит подлинное чувство — так рассказывают о любимом родственнике-шалопае. Главу республики зовут товарищ Бердников. О нем слагают легенды и былины, одна из самых популярных — как товарищ Бердников был рад приезду еще более дорогого товарища Косопкина, настолько искренне, что чисто физиологически не смог сесть в тот роковой вертолет с любителями архаров (архаровцами?). Алтайцы лунолико улыбаются — вот, дескать, наш-то каков! Эти-то, с Алтайского края (жители республики не любят представителей края за постоянные попытки объединения двух субъектов), — взяли и сели. В смысле сели в вертолет, а не на скамью подсудимых и не в тюрьму, алтайцы не настолько кровожадны.

Несмотря на то что Республика Алтай — один из самых депрессивных регионов России, где постоянно сокращаются поступления в бюджет по налогу на прибыль, ощущение полной гармонии и счастья здесь разлито в воздухе. Ну, красота нечеловеческая — но к тому же и полное удовлетворение жителей положением вещей в жизни и в природе. Кажется, что это Идеальное Государство, но не по Платону и не по Аристотелю, а бери выше — по Путину. Недаром, наверное, на Катуни есть остров Патмос, как и в Греции. Сходятся мысли-то, что у греков, что у алтайцев.

Говоря о выдающемся деятеле современности, алтайцы взахлеб рассказывают о строительстве дороги, ведущей к резиденции в урочище Кёк-Кан в Онгудайском районе, а саму резиденцию никто не видел, но уважают интерес высшей персоны к природе. Устойчивого идиоматического выражения «село Кабаево» искренне не понимают, хотя и не просят разъяснить. А потом с гордостью добавляют: да у нас тут и Ралиф Сафин построился, и Кобзон, и Лужков, а у Жириновского есть подземная резиденция размером с метро. «Зачем подземная-то?» — спрашиваю. «А чтобы радоном дышать». — «Так он вредный, — говорю, — его и в Москве навалом…» Но они уже отвлеклись и спорят между собой: «Саша, это не Жириновского под землей, это Газманова!» — «Говорю тебе, Киркорова это!» — «Лужков!» Про отставку последнего они, кажется, или не слышали, или никакого ролекса это здесь не играет.

Здесь все — частное. Каждый клочок земли вдоль Катуни, каждая тропка в лесу, каждый медведь, извлеченный из берлоги и посаженный в клетку на радость трем заезжим туристам — все это кому-то принадлежит. Дивной красоты столовая в селе, где снимался фильм «Живет такой парень», украшена надписью «Продается». Точно такую же надпись я видела на горе, где вроде и нет ничего, кроме самой горы. У водопада две тропинки: по одной ходить можно, другая — частная собственность. Подвесные мосты — частные. А других особо и нет. На те, что побольше, по которым ездят легковые автомобили, небольшие грузовики и китайские микроавтобусы, пешеходов пускают бесплатно. Точно такие же мостики, состоящие из дощечек и проволочек, подвешенных над горной Катунью, но поменьше, пускают пешеходов рублей за 30 — это туристический аттракцион. Сильно сомневаюсь, что все это художество как-то оформлено. Продвинутый местный журналист подтвердил мои догадки. Местные живут натуральным хозяйством и попутно сдают комнаты туристам, вешая на своей избе надпись «Отель. Места есть». А вот две молодухи обсуждают своих мужей на рынке: «А мой вчера в бане был всю ночь, козел. Хоть денег взять не забыл».

„

Говоря о выдающемся деятеле современности, алтайцы взахлеб рассказывают о строительстве дороги, ведущей к резиденции в урочище Кёк-Кан, а саму резиденцию никто не видел. А потом с гордостью добавляют: да у нас тут и Ралиф Сафин построился, и Кобзон, и Лужков

”

Налоги, сборы, пошлины и лицензии существуют в бюджетных планах самого большого села республики, по совместительству столицы — Горно-Алтайска. Но к народу с этими глупостями никто особо не лезет. Народ отвечает сердечной благодарностью и не лезет к властям с глупостями насчет детских садов, школ и больниц.

Да и зачем это, когда тут из-под каждой коряги бьет священный источник, вокруг которого вся растительность увешана разноцветными лоскутками и ленточками, а в любой деревенской лавке вам предложат большой выбор шаманских бубнов. Можно и с шаманом договориться, недорого. Да тут каждый второй может так загнуть про Ойкумену, Шамбалу, месть Алтайской принцессы и Кадылбаш с Тостогошем (даже не спрашивайте, кто все эти люди), что Институт народов Востока без пол-литра не разберется. Главное, не забудьте, что плащ настоящего алтайского шамана называется «маньяк». В другом значении слово почти не употребляется… Сдается мне, что экстрасенсы вместо образования и медицины, собирательство и пчеловодство вместо высокоточного машиностроения, дотации от доброго дяди вместо налогов и сборов — это и есть модель России как оплота стабильности и суверенной демократии. Ну и, конечно, царская охота — взамен отправления государственных функций. И полное, кстати, народное удовлетворение, никакого беспокойства. Да и о чем париться-то при такой жизни? Париться надо в бане, а на Алтае с этим делом все в полном порядке.