Дмитрий Лесневский, владелец международной компании MiniMovies International Channels приобрел 100% акций немецкого эфирного канала Das Vierte у американской компании NBC Universal. 27 июня сделка была завершена. The New Times публикует выдержки из интервью, которое Дмитрий Лесневский дал немецкому журналу «Шпигель»
В пятницу вы подписали договор о покупке телеканала Das Vierte, специализирующегося на показе художественных фильмов. Чем привлек вас немецкий «нишевый» телеканал?
Этот канал — начало глобальной экспансии нашей медиагруппы. Мне кажется, что Германия для этого подходит очень хорошо, ведь это крупнейший телевизионный рынок Европы. Суметь сделать классный канал здесь — задача весьма для меня привлекательная.
Значит ли это, что теперь вы будете усиливать присутствие в телевизионном бизнесе Германии?
Нет, пока нет. Сначала нам нужно постараться, чтобы Das Vierte добился успеха.
Ваши американские предшественники из NBC Universal с этим не справились: канал никогда не приносил прибыли. Почему вы думаете, что будете успешнее их? Или же получать прибыль для вас неважно?
Ну кто же его знает, почему у них не вышло… В России у нас получилось. Что касается прибыли, то для меня сейчас в первую очередь важны идеи. Деньги придут.
Говорят, вы заплатили €13 млн. А сколько вам придется инвестировать еще?
О цене, по которой куплен канал, я говорить не буду, это коммерческая тайна. А инвестировать буду столько, сколько нужно, — может быть, десять миллионов, а может, и сорок. Впрочем, я думаю не о том, во что мне обойдется эта затея, а о том, что предстоит сделать. Я хочу сделать канал современным, модным и прибыльным.
Вы владелец собственного канала MiniMovies. Не выйдет так, что теперь Das Vierte вместо американского и немецкого кино будет показывать только короткометражные фильмы MiniMovies?
Нет, на них в нашем эфире, вероятно, будет выделен час. Мы делаем телеканал для Гер мании, с собственными программами и ново стями. Ведь хороший канал немыслим без но востей. Я человек для Германии сторонний, никак не связанный с политикой, и это дает мне возможность непредвзятого взгляда на происходящее в стране и мире.
А руководство и сотрудники канала останутся на своих местах?
Среди 45 сотрудников нет ни одного лишнего. Я сам только что снял в Мюнхене дом для себя и своей семьи — еще даже не знаю, как называется район, где мы живем. Через четыре недели здесь появится на свет мой третий сын. Однако у меня бизнес по всему миру, и я не собираюсь брать на себя руководство каналом. Этим займется Елена Федорова, на REN TV заведовавшая отделом новостей. Она блестяще знает немецкий язык, несколько лет работала в Германии.
Das Vierte занимает 1% рынка. Что с этим реально можно сделать?
Я об этом думаю, и у меня есть идеи. Но давайте пока не будем так сразу пугать конкурентов — тот же RTL. (Смеется.) Кроме того, меня сегодняшнее место телеканала на рынке совершенно не пугает. Когда мы запускали REN TV, наш канал видели 17 домов в Москве.
Когда мы начинали телевизионный бизнес, маме пришлось заложить свою квартиру. Сняли офис, купили подержанный «Бетакам» и взяли на работу несколько очень талантливых журналистов. Кстати говоря, канал REN TV был назван в честь моей мамы Ирены. Как видите, нам что-то уже удалось сделать. Удастся, надеюсь, и здесь.
REN TV, занимавший 6% рынка, был очень популярным в России телеканалом. Почему вы продали вашу долю — 30% — RTL Group?
Во время второго президентского срока Путина свобода слова подверглась очень сильным ограничениям. Только Кремль или компании, лояльные ему на сто процентов, могут владеть крупными СМИ. У нас был выбор: перестать делать свое телевидение или разделить судьбу тех, кто не вписался в «вертикаль власти».
Вы имеете в виду нефтяного магната Михаила Ходорковского?
Да, его. Или Владимира Гусинского, основателя НТВ, который теперь в эмиграции.
А RTL, значит, отсутствие свободы прессы не испугало?
Сейчас все мировые СМИ хотят попасть на рынок России и Китая, потому что именно там можно заработать приличные деньги. Однако мне не кажется, что в Китае не так уж хорошо обстоят дела со свободой прессы.
Вас не смущает настороженное отношение немцев к российским инвестициям в СМИ или в сферу телекоммуникаций в Германии?
Нет, для меня оно вполне понятно. Но я смотрю на это вот как: я возвращаю в немецкую экономику часть денег, которые RTL увезла в Россию. Ведь для немецкой экономики это неплохо.
В Москве ваша медиагруппа выпускает оппозиционный власти еженедельник The New Times. Почему вы занимаетесь этим? Ведь таким образом вы теряете деньги, разве нет?
Действительно, бизнесы боятся давать нам рекламу. Боятся, что властям это не понравится. The New Times для нас — окно свободы. Это некая миссия. Мы издаем журнал не для того, чтобы заработать. А для того, чтобы нашу страну окончательно не занесли в черный список стран, где нет свободы слова.
У вас есть надежда, что при новом президенте Медведеве у прессы появится больше свободы?
Надежда — да, уверенности — нет. Конечно, я был бы очень рад, если бы вновь смог заниматься телевидением в России.
Вам видны признаки оттепели в СМИ?
Россия великолепно играла на чемпионате Европы. (Смеется.) А если серьезно, то есть один фактор, который еще важнее, чем президент Медведев: в России нет свободы прессы, зато много свободных людей. Они появились в последние двадцать лет, и это необратимо.
