Минская мина

Минск: «Только б не было войны»

29 мая, когда Александр Лукашенко объявил, что российский министр финансов Алексей Кудрин «полностью консолидировался с... отморозками», которые «на западные деньги вякают», белорусская диаспора в Москве сильно взволновалась. Заявление было похоже на объявление войны. Менеджеры и программисты с белорусскими паспортами, живущие в России, памятуя недавние гонения на московских грузин, особенно встревожены. Сейчас у белорусов в России «особый статус» — их берут на работу на тех же условиях, что и россиян. «Ох, ну зачем Лукашенко так задрался?» — беспокоилась Екатерина, системный администратор крупной компании.
Что касается минских улиц, то на них после воинственной речи белорусского президента никаких следов тревоги не было видно. В трехчасовой очереди на флюорографию в поликлинике «молочный» вопрос не поминали ни разу. Обсуждали ураган и то, что пенсии перестало хватать.

Однако по белорусским СМИ заметно, что «волна пошла»: регулярно демонстрируются «уличные опросы» о «молочной войне», а общественно-политическое ток-шоу Первого канала «Ответный ход» (это его постоянное название) взялось за обсуждение темы «Торговые войны». Эксперты и зрители, впрочем, настаивали, что конфликт с Москвой исключительно экономического порядка. Но в блогах, которыми в основном питается молодежь, стала популярной другая версия: молочная баталия устроена самим белорусским руководством, чтобы поднять рейтинг.

14 июня в Минске проводили «День молока». По площади разгуливали клоуны на ходулях, куклы коров, был концерт местных звезд эстрады, а запивать это зрелище предлагалось молочными продуктами. «Время проведения фестиваля совпало с «молочной войной», но мы решили не менять планы и главной цели достигли: устроили красочный праздник, а заодно пропаганду здорового образа жизни», — высказался Александр Кондрашов из Союза предприятий молочной отрасли.

Если руководство страны не боится резких слов, то белорусские СМИ приучены аккуратно подбирать выражения. Даже когда газеты во всем мире стали писать о кризисе, в Белоруссии был придуман особенный термин — «сис­темные экономические трудности».
Кризис в Белоруссии заметен даже в мелочах. Еще недавно порция популярного пломбира в шоколаде «Каштан» весила 100 граммов, теперь «похудела» до 70. После того как 2 января 2009 года был понижен курс белорусского рубля, то же случилось со всеми зарплатами: в долларах и евро они уменьшились у кого на четверть, у кого — на треть. А цены в магазинах, напротив, выросли. «Зарплату у меня урезали на треть, — рассказывает менеджер Ирина. — Я же от процентов во многом завишу. Обороты уменьшились — уменьшилась зарплата. Ну пусть бы мирно все жили!» Семья Ирины по минским меркам среднего достатка. Муж Николай второй месяц ищет работу и действий Батьки не одобряет: «Зачем ему ругаться с Россией, да еще в кризис! У нас и бизнес весь на Россию завязан.
Сейчас газ отключат — это нас точно убьет!»

«Мне страшно, — признается минчанка Виктория, которая одна растит маленькую дочь. — Ситуация очень напоминает давление России на Грузию, Молдавию... Маленьким странам деваться некуда». Предприниматель Александр высказывается куда более жестко: «Приемы, к которым прибегает Россия, могут лишь настроить белорусов против России. Белорусы не желают жить в стране, где пьяные менты стреляют в супермаркетах, а чиновники творят, что хотят. Такая Россия нам не нужна. Независимость от России, с Лукашенко или без него, — это гарантия безопасности. А ради такой гарантии можно и 400 баксов за газ заплатить».

Ошмяны — небольшой городок в 145 км на северо-запад от Минска и в 20 км — от литовской границы. На главной площади размес­тились костел, православная церковь и чуть поодаль синагога. Уклад жизни здесь немного другой, но отношение к политике, по существу, такое же, как и в Минске. «Люди недовольны: опять великие мира сего чего-то не поделили, а пострадают, как всегда, обычные граждане», — говорит инженер-строитель Ася. Здесь строят большие дома и живут небедно. У многих родня в Литве или Польше, с ней ведут дела. Иллюзий здешние жители не питают, и отношение к любой власти — хрен редьки не слаще, лишь бы не мешали, а мы уж и сами придумаем способ, как выжить.