Перегревшиеся
Николай Вардуль, издание «Газета» — для The New Times
Новое президентство — это всегда новый отсчет. Даже в такой скучной сфере, как экономическая политика, как ее преемничеством ни обкладывай.
Поначалу казалось, что впереди нечто принципиально новое. Группа скандирования, явно ориентирующаяся на Кремль, громко и настойчиво провозглашала необходимость «политики развития вместо бухгалтерского учета». Речь шла о том, что у России (читай: российского государства) аккумулировано столько ресурсов, что складывать их в сундук по примеру скупого рыцаря — значит отказываться от возможности большого рывка. Конечно, прямо так, по-китайски, никто не говорил, но, например, новый заместитель Эльвиры Набиуллиной, пришедший из экспертного управления президента Станислав Воскресенский формулирует задачу построения экономики «прорывного типа». Смысл в том, что на вызовы надо отвечать наступательно: вперед, в будущее, и нечего пугаться таких химер, как риск дальнейшего расширения присутствия государства в экономике («прорывной тип» должны обеспечить щедрые инвестиции, а крупнейший российский инвестор — конечно, государство) или разогрев и без того все более буйной инфляции.
Не думаю, что самый подходящий лозунг для экономической политики: «Даешь!» Конечно, именно им освящены достижения первых советских пятилеток, но погружаться в эту историю, богатую не только лозунгами, но и другими, куда более действенными методами мобилизации ресурсов для рывков и прорывов, не стоит. А вот приглядеться к «прорывным» рискам стоит наверняка. Российская экономика искушает сторонников принципиально разных направлений экономической политики. Продолжается впечатляюще высокий рост ВВП, параллельно еще выше поднимается инфляция. Соответственно, позиции экономистов во власти разделились: одни ставят на инвестиционную поддержку роста, который, расширяя предложение товаров и услуг, должен погасить инфляцию; другие в качестве приоритета выдвигают прямую борьбу с ростом цен.
Искушение длится не первый год, но если до 2007 года рост цен нехотя, но снижался, то теперь цены перешли на бег. Конечно, в этом можно обвинить мировой рынок продовольствия, проснувшийся аппетит китайцев с индусами, что, однако, не отменяет остроты проблемы, к тому же динамика отпускных цен в промышленности гораздо выше динамики цен на продовольствие даже с китайским ускорением. Главный вопрос: что происходит с российской экономикой? Перегрета она или нет. Перегрев — это смещение акцентов во взаимоотношениях роста производства и роста цен. Рост цен всегда сопровождает экономический рост, перегрев же наступает тогда, когда основным двигателем роста производства становится рост цен. Это путь в кризис.
Если оставить российских экономистов на их несовпадающих позициях, то документы, посвященные России, только что написанные в МВФ и во Всемирном банке, начинаются словами: «Российская экономика перегрета». Если так, то Россия нуждается не в инвестиционном рывке, а в целенаправленной антиинфляционной политике, включающей в себя, в частности, замедление роста госрасходов и госинвестиций за счет ограничения нефтедоходов бюджета трансфертом из резервных фондов, а также ужесточение кредитно-денежной политики. Можно сказать и по-другому: чтобы сохранить перспективы роста, которые сужаются на глазах, надо сначала затормозить инфляцию. Противоположный вывод, хотя он и обосновывается инвестиционной поддержкой роста, на самом деле ведет совсем в другую сторону — к подавлению экономического роста инфляцией.
