Почему никто не взялся объяснить действующей российской власти это простое правило, проверенное временем, — загадка.
«Чистые»
16 января 1547 года Иван Грозный был венчан на царство. Он стал первым официальным царем в России. Вот поэтому примерно с него и начну описывать нескончаемый пока что российский цикл: царь (вождь) сажает в яму (или ссылает) инакомыслящих (по разным текущим вопросам) и политических противников, в яме они закаляются и резко мудреют в связи с наличием свободного времени и в силу экзистенциального характера русской тюрьмы; погибшие в тюрьме фактически канонизируются следующим поколением российской же власти, а выжившие становятся властителями дум, даже если до репрессий не блистали моральными качествами и интеллектуальной подготовкой.
Итак, к примеру, Максим Грек. Его тюремные приключения начались за двадцать лет до венчания на царство Иоанна Васильевича, а закончились как раз в год его инаугурации. Ученый монах Максим Грек (из монастыря на Афоне) прибыл в Москву по приглашению великого князя Василия III для перевода духовных книг и был встречен с большим почтением. Перевел Псалтырь и запросился назад, однако его удержали в гостях. Максим насмотрелся мерзостей русской жизни и начал выступать с конструктивной критикой. Разумеется, тут же у Максима и начались крупные неприятности: Собор 1525 года обвинил Грека в ереси, в сношениях с турецким правительством и отлучил его от причастия. И конечно, Максим Грек был заточен в монастырь. Через шесть лет ему приклеили второе дело: он был этапирован из монастыря в суд (простите, на Собор), ему были предъявлены новые обвинения, в частности, в порче богослужебных книг, и сослали на новый срок в другой монастырь. Ну а как власть сменилась, тут же оказалось, что Максим Грек был осужден и заточен несправедливо, его еще при жизни успели частично реабилитировать. А дальше уж он стал властителем дум и прославлен в лике преподобных.
„
Вы ведь знаете, кто будет властителем дум на следующем витке? И это абсолютно неизбежно, и это предопределено всем ходом нашей чертовой истории
”
Борис Годунов начал с арестов политических противников, то есть бояр Романовых. Например, самым первым и самым знаменитым пермским политзэком (почти за 200 лет до образования Пермской губернии) стал Михаил Романов, полный тезка и родной дядя будущего царя Михаила Романова. В 1601 году его по ложному доносу заточили в Ныробе в яму (обвинили в колдовстве). Примерно так же Годунов расправился и с остальными четырьмя братьями Романовыми. «Из Москвы от царя Бориса Годунова в Пермь Великую, в Чердынский уезд, в погост Ныроб, был прислан в заточение боярин Михаила Никитич Романов, святейшему патриарху Филарету брат родной» (из летописи). При этом сопровождающим Михаила Романова лицам было рекомендовано не шибко заботиться о его пропитании. Однако страдальца начали подкармливать местные жители, причем тех, кто попадался за этим занятием, казнили, включая детей. После воцарения на престол рода Романовых в 1613 году ныробские места были объявлены святыми, а его жители были освобождены от государственных налогов. И только Великая Октябрьская социалистическая революция смогла вернуть местное население в лоно продразверстки и госбюджета. В связи с чем, конечно, жители были окончательно приобщены к антисоветской пропаганде и агитации.
По кругу
В общем, при каждой смене власти эта история все повторялась и повторялась. Старообрядцы и стрельцы, Радищев и декабристы, Герцен и Чернышевский, Пушкин и Лермонтов, Достоевский и народовольцы, марксисты и эсеры и т.д. — все побывали в ссылке, в тюрьме или на каторге. Соответственно — «Сижу за решеткой в темнице сырой…», «Оковы тяжкие падут…» — сами знаете. Антон Павлович Чехов, человек мирный и небуйный, прекрасно понимал, что не бывает хорошей русской биографии без тюремного дела, но сажать его было особо не за что — пришлось самостоятельно отправиться на Сахалин и написать знаменитый каторжный цикл. А куда деваться? Значительно позже этот феномен русской жизни точно сформулировала Анна Ахматова: «Какую биографию делают нашему рыжему». Это она, естественно, о Бродском, который впоследствии получил Нобелевскую премию по литературе, живя уже в Штатах: в СССР его судили и осудили за тунеядство.
Эту историю каждый может дополнить великими именами: Вавилов и Мандельштам, Гумилев и Королев, Валленберг и Солженицын, Буковский и Марченко, Шаламов и Гинзбург, Даниэль и Синявский, Сахаров и Боннэр…
А потом, как и положено, мы сделали новый виток. Именами Солженицына и Вавилова названы улицы, Сахарова — проспекты, именем Королева — города. Вы ведь знаете, кто будет властителем дум на следующем витке? И это абсолютно неизбежно, и это предопределено всем ходом нашей чертовой истории. Те, кто, как попка, повторяет, что «вор должен сидеть в тюрьме», просто не помнят (или не знают), что было принято говорить о Синявском или Солженицыне всего-то лет 25 тому назад. Ругательные эпитеты в адрес Ходорковского и Ко покажутся сдержанными комплиментами. А потом ругатели и их прямые наследники?! возглавили увековечивание! И еще возглавят, ей-ей.
«Нечистые»
Но вот еще есть у нас какой интересный феномен. Сидели не только «чистые», но и «нечистые». Однако ж как интересно и на диво избирательно работает народный «редактор». Никому и в голову не приходит причислять к невинно осужденным, например, Алексашку Меншикова (см. картину Василия Сурикова «Меншиков в Березове») — хотя он был сподвижником и правой рукой многими почитаемого как реформатор Петра I.
Не заслужил почтения в памяти народной и генерал Христофор Миних. Птенец гнезда Петрова, любимец Анны Леопольдовны, он был «заказан» следующим фаворитом (уже Елизаветы Петровны). Был предан суду (причем вместе с заказчиком Остерманом), приговорен к смертной казни, провел 20 лет в сибирской ссылке. Конечно, в этом деле главное — дожить до очередной смены власти, 78-летний Миних дожил до Петра Ш, тот его и реабилитировал, и генерал умер в почете генерал-губернатором и заведующим портовым хозяйством.
Миних принимал живейшее участие в «заказе» на Бирона. И Бирон, конечно, был обвинен во всем, в чем в те годы было принято обвинять, и сослан в тот же Пелым, куда отправился и заказчик Миних. Так и шли потом ноздря в ноздрю. И в итоге оказались мазаны одной краской — историки могут рассуждать об оттенках.
А уж в начале и середине XX века подобных историй было пруд пруди. Тухачевский устроил химическую атаку на тамбовских крестьян? Расстрелян как шпион? Несправедливо. Но и до канонизации дело не дошло. Берия тоже был расстрелян. И тоже как шпион. Тухачевский был генералом и реформатором. Берия — палачом и организатором атомного проекта. Но ни того ни другого равно как ни Бухарина, ни Троцкого, ни Рыкова или Зиновьева, в стан святых молва не занесла.
Небесная формула
Вот и спрашиваю я: отчего история так безошибочно разбирается в «чистых» и «нечистых»? Что это за небесная формула, которая заносит тех, кого гнобит власть, во властители дум, а те, кто сам гнобит (и страдает порой тоже), так и остаются непочитаемыми. А уж о царях российских — кого при жизни не убили — и вовсе доброе слово редко когда скажут: что про Николая (Первого), что про Иосифа, о Владимирах и не говорю…
Tweet
