|
Хранитель ценностей. Теория негосударственного управления Авинаша Диксита становится все популярнее в мире. Как она работает в России, выяснял The New Times
Дмитрий Крылов
Авинаш Диксит, профессор Принстонского университета и один из самых знаменитых экономистов мира, входящий в шорт-лист претендентов на Нобелевскую премию по экономике, прочел серию лекций в Москве, в Российской экономической школе(РЭШ) и Высшей школе экономики (ВШЭ). Тема — негосударственные институты управления экономической деятельностью — для России с ее властной «вертикалью» сверхактуальная.
Когда государство бессильно
Профессор Диксит исходит из того, что одна из основных функций государства — поддержание правопорядка и принуждение людей к исполнению законов. Это особенно важно для экономической жизни общества: если у граждан отсутствуют стимулы к инвестированию, производству или обмену (так как не защищены их права собственности или государство не может принудить контрагентов к выполнению обязательств), хозяйственная деятельность сворачивается. Помимо государства эту важную функцию могут выполнять социальные сети, третейские суды, наконец, ценности, разделяемые в обществе или в бизнес-сообществе.
«Существует огромное количество негосударственных механизмов управления экономическими процессами. Они выполняют свою работу там, где государство или бессильно, или не желает управлять. Первый из них — моральные и социальные нормы», — говорит Диксит. Силу принуждения такого механизма может ощутить каждый, кто нарушит его, — партнеры по бизнесу или обычные люди сразу же осудят аморальное или не укладывающееся в общепринятые нормы поведение, тем более если такое поведение противоречит представлению сообщества о том, что «хорошо», а что — «плохо».
«Для приличного бизнеса, то есть такого, который основан на максиме «продавай другому то, что ты хочешь, чтобы он продавал твоим детям», ценности не являются пустым звуком, — говорит генеральный директор Ward Howell International Сергей Воробьев. — Ценности — фундамент, на котором стоят многие иностранные фирмы и ограниченное число российских компаний. Для бизнеса они являются функциональными, к ценностям не нужно относиться, как к чему-то сакральному: их можно перенимать, изменять и ликвидировать».
В российской культуре — особенно в бизнессреде — не хватает таких ценностей, которые бы прививали уважение к риску, чужому успеху, постоянному совершенствованию и учили бы толерантности. В сегодняшней ситуации, когда на отечественных рынках много денег, осознание важности ценностной составляющей для ведения бизнеса возрастает, считает Воробьев. В то же время научный руководитель ВШЭ Евгений Ясин отмечает, что за последние годы в глазах россиян возросло значение ценностей другого рода — иерархии, консерватизма и того, что называется в науке «аффективной автономией».1
А это, в свою очередь, оказывает негативное влияние на готовность нашего общества к модернизации и повышению культуры и качества институтов, то есть законов, норм, правил.
Не выносить сор
Согласно теории Диксита, не менее важную роль в обществе вообще и в бизнесе в частности играют социальные сети, в которые так или иначе включен каждый человек: будь то студенческие сообщества в университете, соседи по этажу на работе или более широкие предпринимательские ассоциации. Сети призваны дисциплинировать поведение своих членов и обеспечивать коллективную защиту от попыток вмешательства государства. К тому же сети — уникальный хранитель информации, а в условиях когда информация — тот же товар, формальные и неформальные ассоциации приобретают особое значение, уточняет Диксит. Как подобные теории работают в российской практике? «Из нашей организации могут быть исключены компании по двум причинам: либо надзорный орган отобрал у нее лицензию, либо она добровольно покинула нас, — рассказал в интервью The New Times первый вице-президент Ассоциации региональных банков Александр Хандруев. — Но я не помню, чтобы мы исключали какой-нибудь банк за нарушение моральных или этических норм. Ассоциация старается договориться с потенциальным нарушителем». На памяти сопредседателя клуба «2015» Николая Коварского запоминающихся примеров изгнания из российских бизнес-ассоциаций также нет: «Я не помню, чтобы какую-то компанию выгнали с треском. Конфликты и разногласия стараются разрешить внутри сообществ и не выносить сор из избы».
Доверие стало товаром
Последний вид негосударственного управления, согласно Дикситу, это третья сторона, которая не состоит ни с кем в экономических отношениях, но снабжает людей информацией или выступает в качестве третейского судьи. Такие функции выполняют и СМИ, поэтому их независимость является вполне экономической категорией, считает принстонский экономист.
Примером одного из таких институтов является американская публичная компания Dun&Bradstreet (D&B), которая по праву считается грозой для нечистоплотных фирм. D&B располагает данными о 125 млн юридических лиц по всему миру, и в любой момент может предоставить информацию об истории ее взаимодействия с контрагентами, акционерами и т.д. Об эффективности работы компании лучше всего свидетельствует ее капитализация — более $5 млрд.
Аналогов D&B в России нет, считают опрошенные The New Times эксперты, хотя потребность в такого рода услугах с каждым годом увеличивается. «Каждая российская компания имеет такой точечный Dun&Bradstreet — спецотдел, который собирает информацию о контрагентах и отсеивает неугодных клиентов. Но редко отечественные фирмы выходят за рамки сложившихся историческим образом источников информации — слишком мало доверия», — говорит Коварский. «Борьба между экономическими агентами ведется не за деньги, а за доверие. Доверие стало товаром, — утверждает управляющий консультант Лев Николау. — На каждом рынке возникают агенты по поддержанию доверия: на финансовом — брокеры и инвестиционные банки, на потребительском — бренды. Высокий экономический рост возможен при высоком уровне доверия людей. Но без независимых судов этого не достичь». «Если в России власти решили бороться с правовым нигилизмом, то им надо начать с себя: государство должно соблюдать права частной собственности, исполнять свои обязательства и формировать благоприятную правовую среду, отражающую реалии вашей экономики», — заявил профессор Диксит в интервью The New Times.
«Диксит указывает на критичность качественного экономического управления для успешного развития рыночной экономики, но при этом подчеркивает, что качественное экономическое управление необязательно обеспечивается государством», — добавляет профессор РЭШ Константин Сонин.
Сонин, кстати, уверен, что Авинаш Диксит непременно получит Нобелевскую премию. Вопрос лишь в том, какую именно работу оценит Нобелевский комитет — либо теорию несовершенной конкуренции в международной торговле (тогда Диксит может разделить премию с Джагдишем Бхагвати и Полом Кругманом), либо теорию лоббирования (совместно с Джином Гроссманом и Элхананом Хелпманом).
«Нобелевский комитет плохо предсказуем. Но он пытается чередовать области экономической науки, поэтому премия по международной торговле давно ожидается. Диксит входит во все шорт-листы», — утверждает Константин Сонин.
_____________
1 Стремление к наслаждению, разнообразной и интересной жизни.
