В стране, где никто не хочет гражданской войны, она может возникнуть по инерции
Во время майских беспорядков в разных регионах Ливана погибли не менее 40 человек, десятки ранены. Мировые средства массовой информации заговорили о новой гражданской войне. Однако боевики «Хизбаллы» оставили занятые ими кварталы Бейрута. Наступило напряженное затишье. Надолго ли?
Шиитский укрепрайон
Гражданская война 1975–1990 годов существенно изменила соотношение сил в стране: на самый верх политической жизни стремительно и неожиданно взметнулись шииты, ранее бывшие в Ливане, как и в других мусульманских странах, кроме Ирана, наиболее обездоленной и забитой общиной. Произошло это в силу того, что боевики группировки «Хизбалла» («Партия Аллаха»), образовавшейся в качестве ливанского филиала иранской организации того же названия, оказались самой боевой и эффективной силой, выступившей против американцев, французов и израильтян. К этому времени Иран в результате исламской революции превратился в самую мощную антизападную и антиизраильскую силу в регионе, и идея создания теократической исламской республики привлекла под знамена «Хизбаллы» немалую часть ливанской шиитской молодежи.
«Хизбалла» — единственная политическая организация, которой было разрешено после окончания гражданской войны сохранить свою вооруженную милицию; это мотивировалось тем, что ее боевики способны лучше официальной армии вести борьбу против израильтян, в течение долгого времени оккупировавших южные районы Ливана. И когда в 2000 году израильские войска по решению правительства Эхуда Барака ушли из Южного Ливана, эту территорию немедленно заняли отряды «Хизбаллы», сразу же начавшие создавать там при помощи иранцев мощный укрепрайон. Его эффективность проявилась спустя шесть лет, когда Израиль предпринял военную операцию в ответ на нападение «Хизбаллы» на израильских военнослужащих на границе с Ливаном.
Короткая война 2006 года укрепила позиции «Хизбаллы». Из Южного Ливана ей пришлось уйти, уступив место регулярной ливанской армии и международному миротворческому контингенту, но ливанское общество, включая и суннитов, и маронитов, и друзов, признало радикальную шиитскую группировку единственной реальной боевой силой, способной противостоять израильской армии. Тысячи суннитов даже перешли в шиитскую веру, тем более что иранцы платили за это по $ 200.
Ливанские парадоксы
Претензия «Хизбаллы» на гегемонию в политической жизни не могла не обеспокоить остальные конфессиональные общины. Противодействие шиитским радикалам слилось с нараставшим недовольством сирийским засильем. После гибели премьер-министра Рафика Харири в феврале 2005 года (ливанцы увидели в нем «сирийский след»), было создано «Движение 14 марта», которое сейчас является ядром правительственной коалиции, возглавляемой премьер-министром Фуадом Синьорой. Лидером этого движения, в которое входят сунниты, а также большинство друзов и маронитов, считается Саад Харири, сын убитого премьера.
В противовес ему «Хизбалла» и еще одна шиитская партия «Амаль» составили оппозиционный блок, в который (один из чисто ливанских парадоксов) вошел также генерал Мишель Аун, маронит, во время гражданской войны в качестве командующего армией сражавшийся против сирийцев, затем долгие годы проведший в изгнании во Франции. Сейчас этот «кандидат в ливанские бонапарты», переменив фронт, претендует на пост президента страны. В ноябре прошлого года закончился срок пребывания на президентском посту просирийски настроенного Эмиля Лахуда, и с тех пор страна живет без главы государства: для его избрания парламентом требуется большинство в две трети депутатов, а правительство располагает только 68 голосами из 127, и оппозиционные депутаты, отказываясь явиться на заседание, просто срывают голосование.
Вооруженное послание
Чего добивается «Хизбалла»? Предоставления ей не менее 10 министерских постов из 30, права вето при решении важнейших вопросов и т.д. Но не это побудило шейха Насраллу вывести своих боевиков на улицы Бейрута. Воспользовавшись плохо продуманным решением властей запретить деятельность телекоммуникационной сети «Хизбаллы», шиитские радикалы решили показать им подлинное соотношение сил, послать им месседж: мы можем, если захотим, в любой момент захватить весь Бейрут. И власть уступила, ее решение отменено — правда, не самим правительством (это была бы недопустимая потеря лица), а командованием армии, на чье усмотрение премьер-министр Фуад Синьора передал решение конфликтного вопроса. Для военных это также был наилучший выход из положения: за все пять дней перестрелок они даже не пытались противостоять акциям «Хизбаллы», понимая, что, если дело дойдет до боя, армия сразу же развалится, как это было в 1975 году: шииты пойдут налево, военнослужащие иных конфессий — в другую сторону.
Может ли начаться новая гражданская война? Вряд ли этого сознательно кто-либо хочет. Конечно, вооруженные силы «Хизбаллы» — самые мощные в стране; еще до войны с Израилем в 2006 г. Иран поставил шиитским боевикам около 3 тысяч противотанковых ракет, и с тех пор через двенадцать туннелей, проделанных в горах на границе с Сирией, переправляется большое количество вооружения. Но и «Хизбалла», и Иран не могут не понимать, что создание в Ливане шиитской исламской республики невозможно, этого ни за что не допустят сунниты, друзы и марониты. Да и Сирия, суннитская страна, не может быть в этом заинтересована, ведь пламя межконфессиональной войны может легко перекинуться в нее, так как у власти в Дамаске находятся представители не суннитского большинства населения, а шиитской общины алавитов, и подспудно тлеет напряженность. Наконец, вполне вероятно вмешательство Израиля: он не может допустить, чтобы в соседней стране власть захватила организация, идущая в фарватере крайне антиизраильской политики Тегерана.
Не могут желать войны и другие ливанские общины: марониты и друзы расколоты, некоторые из кланов, составляющих социальную ткань этих общин, вступили в альянс с шиитами. Сплоченность сохраняют лишь сунниты, но им не под силу тягаться с военной машиной «Хизбаллы».
А если посмотреть шире, то нельзя не отметить тревогу, с которой суннитские арабские страны Египет, Саудовская Аравия и Иордания наблюдают за усиливающимся проникновением в самое сердце суннитского мира «шиитского полумесяца», как выразился однажды иорданский король Абдалла. Ведь это только кажется, что для политических классов суннитских государств главным врагом является Израиль. На самом деле они давно примирились с существованием еврейского государства, и угроза для них исходит не от него, а от воинственного шиитского Ирана, ставшего региональным тяжеловесом и все более активно действующего уже и в арабском мире, Ирана с его проповедью бескомпромиссной борьбы против Америки — союзника правителей Египта, Саудовской Аравии и Иордании. И в крайнем случае эти государства пойдут на все, включая военное вмешательство, чтобы не допустить «шиитизации» Ливана.
Но история показывает, что часто войны возникают по инерции, под воздействием спонтанного, часто необратимого хода событий. И если «Хизбалла», явно стремящаяся добиться доминирующих позиций в Ливане, перейдет критическую черту, эскалация конфликта может стать неизбежной.
