«Двойник дьявола», 2011
Убить за идею. В Москве в прокат вышел фильм известного голливудского режиссера Ли Тамахори «Двойник дьявола». На Санкт-Петербургском международном кинофоруме он входил в программу «Актуальное кино: Терроризм. Кино на пороховой бочке». Актуальности программе добавили недавние события в Норвегии, доказавшие, что европейский терроризм, о котором не было слышно лет двадцать и оказавшийся было в густой тени мусульманского, тоже вдруг возродился
На самом деле «Двойник дьявола» не о терроризме. Это одновременно политический триллер и сатирический портрет одного из реальных сыновей Саддама Хусейна, который, если верить фильму, был кровавым психопатом, наркоманом и сексуальным маньяком. Картина о беспредельной, безнравственной, не подчиняющейся человеческой логике диктатуре. В ряд фильмов о терроризме она попадает просто потому, что действие происходит в Ираке и имя Саддама звучит в значимых лентах про терроризм, снятых в последние годы. Например, в «Карлосе» французского мэтра Оливье Ассайаса. И вот тут-то испытываешь внезапный шок. Потому что, окидывая взглядом эти картины (их не то чтобы много, но все они стали в конце 2000-х культурными и политическими событиями), приходишь к удивительному выводу: европейский кинематограф, несмотря на 11 сентября и многочисленные теракты в столицах Старого Света, испытывает ностальгию по классическому европейскому терроризму 60–70-х и ищет ему оправдание.
Комплекс жертвы
К самым известным фильмам последних лет, романтизирующим террористов, относят прежде всего биографическую эпопею «Че», или «Че Гевара», снятую в 2008-м американским леваком Стивеном Содербергом. Но давайте восстановим историческую справедливость. Во-первых, Содерберг не только левак, но и успешный бизнесмен, удачно эксплуатирующий идеи политкорректности. Во-вторых, этот фильм в мире мало кто видел, кроме профессиональных завсегдатаев Канна и других главных кинофестивалей. В-третьих, фильм не о террористе, а о пламенном революционере, даже несмотря на то что вся его вторая половина посвящена исключительно боливийской партизанской акции Че Гевары, которую вполне можно назвать террористической.
Европейские фильмы о террористах куда более занятны. Известный немецкий режиссер Ули Эдель выпустил в 2008-м «Комплекс Баадера-Майнхоф» — о действовавшей в ФРГ и Западном Берлине в 1970-х знаменитой группировке «Фракция Красной Армии», на счету которой много политических убийств. На самом деле группировка функционировала до конца 90-х, в ней сменилось несколько поколений, но речь о ее основателях, покончивших с собой (а по некоторым данным, подло и тайно убитых) в немецкой тюрьме. Андреас Баадер показан в фильме чуточку истеричным и неадекватным — в противовес интеллектуалке Ульрике Майнхоф, которая не стреляла, а писала статьи, пропагандируя революционную программу группировки, сражавшейся против «буржуазного строя» и «американской военщины». Последователи Баадера-Майнхоф и вовсе продемонстрированы отморозками. Но полицейские, суд и государство как таковые выглядят на экране куда более мерзко.
«Карлос», 2010
В упомянутом уже фильме «Карлос» 2010 года романтизирован другой знатный террорист 70–80-х, урожденный венесуэлец Ильич Рамирес Санчес. Уж к нему-то (до сих пор, если кто не знает, отбывающему пожизненное заключение во французской тюрьме) в интернете совсем иное отношение, нежели к «красноармейцам». Сам он именует себя Карлосом — мир прозвал его Шакалом Карлосом. Он считается не столько террористом, сколько наймитом сначала Саддама, потом сирийцев, вообще каких угодно арабских спецслужб и террористических организаций. Но в фильме он опять-таки персонаж романтический, идеалист, бессребреник, верный друг своих товарищей, жертва времени, порождавшего иллюзии, будто мировой буржуазный порядок можно изменить к лучшему. Жертва падения Берлинской стены, после которого оказалось, что все, за что он боролся, — грех, миф и никому не нужно. И осталось только дожидаться, когда бывшие — продавшиеся долларовому миру — коммунистические кураторы сдадут его первому западному встречному.
Еще два симптоматичных фильма: «Враг государства № 1» 2008 года француза Жана-Франсуа Рише и «V значит Вендетта» 2006-го Джеймса Магтига по сценарию бывших братьев Вачовски* * Бывших, поскольку один из братьев сменил пол и стал брату родной сестрой. .
«V значит Вендетта», 2006
«Враг государства № 1» с Венсаном Касселем — про легендарного гангстера 60–70-х Жака Месрина, который намеревался не только грабить банки (что, собственно, успешно и делал, заодно убивая стражей порядка), но и со временем обрушить буржуазный строй при содействии еще одной тогдашней террористической организации — итальянских «красных бригад». Обрушить ему помешала полиция, подло убившая его в результате незаконной операции. В «V значит Вендетта» (фильме тоже наполовину европейском, наполовину американском) положительный взрывник-террорист разносит в финале в клочья весь исторический центр Лондона, и это воспринимается как благо, поскольку в Англии, по сценарию, тоталитарный режим.
Киношный коминтерн
Для объективности отметим, что фильмы про положительных террористов делали в последние годы не только европейцы. Японец Кодзи Вакамацу снял, к примеру, «Объединенную Красную армию» — полудокументальную-полуигровую реконструкцию судьбы радикального студенческого движения в Японии, с трудом подавленного властями в начале 1970-х. Удивительно, кстати, как изменился терроризм за недолгие годы. В 70–80-е — никакого тебе терроризма религиозного. За исключением палестинского (прочий арабский базировался вокруг него) — только левый, знамена которого: интернационализм, революция, антибуржуазность, Мао. Японские студенты-экстремисты угоняли самолеты в Северную Корею, чтобы их там правильно обучили — в том числе тактике революционной борьбы. Наивные были времена!
«Комплекс Баадера-Майнхоф», 2008
Не забудем и про два недавних американских фильма про террористов: «Убить президента. Покушение на Ричарда Никсона» и «Бойцовский клуб». Не важно, что в первом случае террористический акт не осуществился, а во втором речь и вовсе о параноидальных фантазиях. Самое интересное — повод к терактам. Это серая обыденность. Нормы скучного благополучного общества, заставляющего тебя быть успешным и делать деньги. Принуждающего чувствовать себя дерьмом, если делать деньги почему-то не получается. Короче, главная причина терактов — неудовлетворенность и тоска.
В список фильмов во славу террористов включим и те, которые осуждают неправедные действия против них. И прежде всего «Дорогу на Гуантанамо» знатного британского режиссера-левака Майкла Уинтерботтома, в которой честных британцев мусульманской внешности арестовывают в третьей стране и на годы без доказательств отправляют в концлагерь, придумав, будто они связаны с тем самым Осамой. И «Мюнхен» Стивена Спилберга, демонстрирующий, что праведная месть за теракты (в данном случае Моссада, уничтожавшего палестинцев, которые были ответственны за убийство израильских спортсменов на мюнхенской Олимпиаде 1972 года) порождает ситуацию «кровь за кровь», и та неостановимым селевым потоком катится вниз, пока не сшибает 11 сентября 2001-го те самые башни-близнецы.
Антитеррор
Конечно, все эти годы появлялись и фильмы про «плохих» террористов. Еще в 1998-м в Голливуде был снят триллер «Дорога на Арлингтон», который в какой-то мере предсказал атаку на башни-близнецы. Но этот триллер как при выходе, так и сейчас кажется несколько параноидальным, потому что американские небоскребы и штатовскую систему разрушают там не какие-нибудь арабы, а сами белые американцы (что соответствует меркам сдвинутых на политкорректности 1990-х).
«Враг государства № 1», 2008
Одно из недавних сильных впечатлений — печальная «Река Лондон» 2009 года именитого французского режиссера арабских кровей Рашида Бушареба. Это очень тактичная драма, в которой английская деревенская мамаша, в жизни не видевшая чернокожих, и не говорящий по-английски французский негр-мусульманин, разыскивая своих пропавших в Лондоне детей, с изумлением обнаруживают, что те жили вместе как муж и жена и, вероятно, вместе погибли во время печально известных терактов в метро. Впрочем, сразу после Бушареб снял громкий и эффектный фильм «Вне закона», фактически оправдывающий алжирский терроризм.
Но антитеррористические фильмы — редкость, и причина понятна. Истинный кинохудожник за редкими исключениями (Шварценеггер, Михалков) не может быть консерватором. Истинный художник — чаще человек радикальных взглядов. И в искусстве. И в политике. Иначе какой же он художник?
На фестивале в Питере была дискуссия о терроризме, и на ней выступил продюсер «Карлоса» Даниэль Леконте. Он произнес показательные для нашей темы фразы: «Терроризм — тема сложная по двум причинам. Первая — риск идентифицировать себя с персонажем, испытать симпатию к нему. Второй риск — героизация. Для меня это кошмар. Я не хочу делать из террориста героя, но я не мог избежать симпатии к нему. Если бы террористы не вызывали симпатии, у них ничего бы не получилось».
Норвежский случай, равно как и дела в мусульманском мире и европейские погромы, наверное, заставят кинематографистов стать более бдительными. Более консервативными. Благо ли это для искусства — вопрос открытый.
Tweet
