 |
«Ситуация на сегодняшнем телевидении еще хуже, чем она была в 1999 году, хотя тогда она уже была за гранью добра и зла, — вспоминает журналист Павел Шеремет, ведущий аналитической программы на канале ОРТ в 1999–2000 годах. — Телевизионная политика, из-за которой мы переживали тогда, сегодня кажется детским лепетом. Сейчас на телевидении гораздо больше заказных материалов. Когда журналиста просят сделать сюжет про того или иного политика, ему приносят заранее написанный сценарий. Перед интервью все вопросы обговариваются заранее. Если бы я сейчас работал на телевидении и делал то, что делают некоторые из моих бывших коллег, то я бы просто застрелился».
Механизмы раскрутки
Избирательная кампания 1999–2000 годов, когда ковалась победа нынешней партии власти и будущего (тогда) президента Путина, стала притчей во языцех. Павлу Шеремету сегодня стыдно вспоминать ту оголтелую пропаганду, которой заставляли заниматься журналистов на прокремлевском ОРТ* * За две недели до президентских выборов в марте 2000 г. Павел Шеремет написал заявление об уходе из «Информационной программы с Павлом Шереметом». . Телевизионный критик, декан ВШЭ и обозреватель радио «Свобода» Анна Качкаева вспоминает: «За последние два месяца перед парламентскими выборами 1999 года из всех политических программ исчезла жизнь страны. Из якобы аналитических программ исчезли даже эксперты. Ведущие превратились в бойцов и сами были аналитиками, социологами, политологами. Все информационные выпуски осени 1999 года начинались с того, что Путин заявлял, где и с кем он встретился, куда отправился, кого осудил, кого поздравил. Зритель навсегда запоминал крупные планы, которые телевидение тиражировало два месяца подряд: премьер в шлеме летчика за штурвалом истребителя, премьер в пилотке морского офицера, премьер, окруженный стариками, женщинами, детьми».
Качкаева напоминает, что, продвигая Путина и «опуская» его противников, телевизионщики не гнушались ничем: на экран выплескивалась причудливая смесь съемок спецслужб, яростных комментариев, грубого монтажа, вранья, хамства, оскорблений и непристойностей. Политических противников обвиняли во всех смертных грехах.
Знаки и сигналы
Эксперты, опрошенные The New Times, считают, что именно в телевизионной кампании 1999–2000 годов были заложены основные механизмы раскрутки героя-лидера, опробованы способы дискредитации политических противников, отработана система сигналов, по которым электорат должен угадывать предпочтения власти. Именно эти механизмы используются и сейчас. (Если в советское время иерархию высшей номенклатуры определяли по расстановке на Мавзолее во время парадов, то сейчас о политических раскладах гадают по присутствию чиновников на рождественском и пасхальном богослужении.)
Экранный образ нового президента Медведева в 2008 году лепили по счастливому лекалу Путина: Медведев и лыжи, Медведев и сторонники, Медведев и патриарх, Медведев и дети, говорит Качкаева. Чуть позже на телевидении возник образ тандема, который все эти годы существовал в парадигме «учитель-ученик», «старший-младший». Подсчет минут эфира, отводимого Медведеву и Путину на разных каналах, превратился в забаву для экспертов и стал предметом анализа в статистике компании «Медиалогия». Анна Качкаева уверена: тип «гаджет-мальчика», который телевидение создало — и вполне сознательно — для Медведева, не конкурент образу «лидера-отца» Путина.
Имитация имитации
Бурной телевизионной кампании ныне никто не ждет. «Я прогнозирую скучную кампанию, — говорит Николай Сванидзе. — Парламентская будет менее скучной, чем президентская, потому что там реальная борьба за возможность пройти в Думу. Но особенных боев в эфире не будет. Кому выделят административный ресурс, тот и пройдет. Очевидно, что это «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР. Единственная интрига — кто будет четвертым, «Справедливая Россия» или «Правое дело»?
«Ярких предвыборных баталий мы не увидим, — уверен и политолог Дмитрий Орешкин. — Сильных критиков власти и новых игроков из эфира аккуратно уберут, обычное «шоу из бочки» с Зюгановым уже надоело, и даже неувядающий Жириновский состарился».
Однако Сергей Доренко, недавно вернувшийся на голубой экран с программой «Русские сказки» на РЕН ТВ, заверил The New Times, что в своих передачах не пройдет мимо тех «дерзких и обиженных, которые стремятся сломать систему». Таковыми Доренко считает Алексея Навального, лидеров нового движения «Нах-нах» Бориса Немцова и Виктора Шендеровича, которые призывают сограждан 4 декабря голосовать против всех, а также бывшего спикера Совета Федерации Сергея Миронова. «В своих программах я уже говорил о том, что «Нах-нах» — это грязная кампания против Михаила Прохорова, а Сергей Миронов в своих заявлениях руководствуется личными обидами и амбициями».
Николай Сванидзе уверен, что оппозиционеров на телеэкранах государственных каналов не будет: «Прямой цензуры на ТВ нет. Но каждый редактор или ведущий должен понимать, что можно, а что нельзя. Очень силен внутренний цензор, и это еще хуже, чем цензор со стороны».
«На телеканалах все будет вполне традиционно — имитация имитации, — подводит итог Анна Качкаева. — Может быть, будут какие-то драчки у Доренко, у Кургиняна* * Имеется в виду программа Николая Сванидзе на канале «Россия 1» «Исторический процесс». , мелкие скандальчики, которые будут оживлять поляну, и не более того. Осень на ТВ будет скорее карнавальной, не имеющей отношения к действительности».
Войны не будет?
Если с парламентской кампанией все более или менее понятно, то президентская вызывает вопросы. Что мы увидим на телеэкране?
«Если на выборы пойдет Путин, то его не надо раскручивать, — говорит Николай Сванидзе. — То же самое и Медведев. Если Путин выставит на выборы кого-то третьего, то и этот кандидат победит с минимальной раскруткой». Информационных войн между каналами не будет, уверен Сванидзе. Даже если на выборы пойдут оба — и Путин, и Медведев, то телевидение в этой войне участвовать не будет, силы слишком неравны. Руководители телеканалов — люди суперопытные и матерые, они никогда не будут рисковать. А если Медведев ввяжется в игру, не согласовывая свой выбор с премьер-министром, что маловероятно, ни один канал его не поддержит».
Сергей Доренко не сомневается, что никакой смены правящей команды не предвидится. «Самый страшный сон для телевизионного руководства: если Путин вдруг сделает шаг в сторону и отойдет. Тогда ситуация в стране дестабилизируется. Элиты хотят, чтобы все шло, как идет. Поэтому на телевидении будет два тренда. Один успокаивающий — самолет летит, двигатель работает. Второй — политтехнологи и политологи будут пытаться наводить тревожность, призывая население идти на выборы. Я бы им всем языки поотрезал. Если б меня телевизионное начальство спросило: «А нужно ли взвинчивать ситуацию, имитировать борьбу?» — я бы им сказал: вы просто занимаетесь ерундой, выбиваете бюджет. Выборы можно выиграть инерционным путем, без всякой паники. Все паникеры, которые пытаются раздуть предвыборную борьбу, просто хотят бабла».
Дмитрий Орешкин напомнил, что все федеральные каналы прямо или косвенно принадлежат людям из ближайшего окружения премьера Путина. «Только НТВ до некоторой степени можно считать президентским, да и то лишь до той поры, пока в «Газпром-медиа» сидит Николай Сенкевич, — объяснил политолог. — Если ситуация между кланами обострится, то переориентировать НТВ на премьера — дело одной недели. Дуда, как и вертикаль, может и должна быть только одна — иначе зачем все затевалось».
При этом большинство экспертов, опрошенных The New Times, сходятся во мнении: какой бы ни была эта предвыборная телевизионная кампания, она будет последней, привлекающей внимание. Следующая будет сосредоточена в интернете…
Tweet
