С пятницы по четверг

Новости двух главных государственных каналов построены по общему шаблону, найти хотя бы пару отличий довольно сложно даже незамыленному глазу.

Сначала — событие дня, драматичное, но в конечном счете возвращающее зрителю веру в жизнь. Например, 1 сентября — утечка брома в Челябинске. Настроение тревожное: что-то будет. Но сильно тревожиться не надо: утечка наполовину сама рассосалась, вторая половина вот-вот будет ликвидирована. Правда, местные власти, вероятно, врут своим жителям, но сверху их призовут к порядку, если понадобится.

Дальше — будни правительствующего тандема. Кто бы что ни говорил, главный тандемократ у нас сейчас все-таки Дмитрий Медведев. Сюжеты про него чуть длиннее, иронии в них чуть меньше, а патоки больше, чем в историях про Путина. Вот Дмитрий Анатольевич прибыл в Ставропольское кадетское училище. Все чисто, свежо и подтянуто. Главная мысль: на ЕГЭ много жалуются, но альтернативы ему нет никакой. Гарант успеха ЕГЭ — лично Медведев, это понятно. Смелые реформы должны ассоциироваться с президентом. Затем — сюжет про Путина в средней школе. На фоне довольных учеников и педагогов премьер проходит какой-то передовой школьный тест и сразу же выдает неверный ответ. Внезапное облегчение, общий добрый негромкий смех.

Вся прочая внутренняя политика сводится к мерам, принятым властью, и правильной реакции страны на эти меры. Ни политической борьбы, ни оппозиции в этой телереальности нет в принципе.

Международные новости: Ливия и Сирия. В Ливии полковник Каддафи обломился, но мы его предупреждали. Потому что мы вообще всё знаем наперед. В Сирии все сложнее, ощущается отчетливая тревога. Президент Башар Асад может разделить судьбу ливийского экс-диктатора, и мы к этому готовы, но не то чтобы хотим. Вот, кстати, лежат трупы полицейских: это значит, что противники Асада прибегают к насилию и не надо верить, что только правящий режим во всем виноват. В общем, момент сдавать Асада еще не настал, потому мы его осторожно защитим.

Под занавес — всяческий human interest типа «созданы нанороботы для резекции кишечника». На этом зритель окончательно примиряется с действительностью. Основной месседж информационного вещания: в стране есть только два политика, все остальные — или массовка, или от лукавого.

„

Основной месседж информационного вещания: в стране есть только два политика, все остальные — или массовка, или от лукавого

”

Аналитические программы только-только открывают сезон. Летом в большой эфир вернулся Сергей Доренко. Правда, не на Первый канал, с которого был изгнан в сентябре 2000-го, а на РЕН-ТВ, все равно пришествие Доренко кое о чем говорит. Например, о том, что влияние Владимира Путина на общенациональный телевизор уже не так велико, как прежде. 11 лет назад Путин лично убрал самого популярного политведущего с экрана, потому что посчитал критический сюжет про катастрофу АПЛ «Курск» в программе Доренко предательским. С тех пор Путин на дальних подступах отвергал любые попытки примирения с журналистом, тем паче возвращения его на экран, пусть даже и в качестве совершенного лоялиста. И все-таки настал день, когда Доренко (видимо, с помощью Владислава Суркова) прорвал эту блокаду.

В 1999–2000 гг. Сергей Доренко был на экране тяжеловесом и пророком. Сейчас все по-другому. И название у его программы явно облегченное — «Русские сказки», и сам ведущий как-то немного легкомысленно порхает в студии. Теперь он уже не возвещает зрителю истину, но пытается завести с ним доверительный разговор: типа, уважаемые дамы и мужики, давайте без дураков разберемся, как оно бывает в жизни…

При этом Доренко четко проводит кремлевскую идейно-политическую линию, делая это умно и тонко. Никакого грубого нажима, зритель, в конце концов, обо всем догадается сам. В сюжете про убийство Ивана Агафонова дагестанским чемпионом мира по самбо Расулом Мирзаевым ведущий «Русских сказок» предлагал подумать: ну сами посудите, Агафонов — двухметровый амбал, а Мирзаев со всеми своими бицепсами-трицепсами всего-то весит 63 кг, амбал 19 лет от роду подходит к даме 24 лет, что уже очень странно — мальчишка пристает к зрелой женщине, в общем, амбал был пьян и неадекватен, а у спортсмена реакция на все автоматическая, они ее годами перед зеркалом отрабатывают. Нет, никто не спорит, убивать плохо, а умирать нельзя. Но Агафонов типа сам виноват, а Мирзаев… В общем, сидите на попе ровно, товарищи, и не возбуждайтесь на эту историю, особенно в межнациональном ключе.

То же — и про Ливию. То, что РФ поддержала санкции и уже признала повстанцев законным правительством — это на экспорт, в рамках программы «Перезагрузка». А внутри себя мы должны четко понимать две вещи: 1) гражданскую войну в Ливии развязал президент Франции Саркози, потому что полковник Каддафи когда-то обидел его жену Карлу Бруни; 2) в результате случившегося Ливия превратится в один сплошной кровавый вулкан вроде Сомали. Точку зрения ведущего подтверждают эксперты, причем не самые хилые. Вывод: революции ничем хорошим не кончаются, и делают их жулики-обманщики; а если вам кто скажет обратное — рассмейтесь ему в лицо.

Сергей Доренко четко определяет стандарт аналитического вещания: про Медведева/Путина — ни слова, а мочить наотмашь можно традиционных козлов отпущения, которым уже давно все равно: Чубайса и ментов, они же полицейские. Чубайс впарил Путину какой-то британский планшетный компьютер по 12 тыс. рублей за штуку, хотя можно купить такой же, индийский за 2900 рублей. А менты совсем озверели, ибо хотят научить граждан защищаться от преступников самим, а значит, превратить очкариков-скрипачей в развязных разбойников. Мочилово выходит не брутальное и не злое, а веселое и оптимистичное. В общем, ужас, но не ужас-ужас-ужас! Смотрите телесказки, они укроют вас от превратностей жизни.

На фоне «Русских сказок» итоговая программа «Сегодня» с Кириллом Поздняковым на НТВ (другие каналы в подведение итогов еще не включились) выглядит скучным официозом. Молодой Поздняков подчеркнуто статичен. Если сюжет про политику — то краткий, безэмоциональный и безоценочный. Тело программы образуют сюжеты о том, как власти предержащие и умные люди в целом спасают нас от нежданных бедствий типа нашествия приморских акул. В конце ведущий позволяет себе едва-едва расслабиться: идет сюжет про загс для кикимор и леших, открытый у прогрессивного губернатора Белых в Кировской области, и как на этом заработать денег (а Ульяновск, оказывается, родина не только Ленина, но и Колобка).

„

Мы, власть, должны править так, чтобы народу нравилось. Например, не выпускать Ходорковского, особенно перед выборами. Но в глубине души-то мы — либералы

”

Среди новинок сезона — ежедневная программа «Свобода и справедливость» на Первом канале. Ведет ее легендарный экс-адвокат Галины Брежневой Андрей Макаров, депутат-единоросс, бывший ведущий программы «Справедливость» на РЕН ТВ, со скандалом закрытой в прошлом сезоне. Несмотря на то что новая программа взяла себе названием главный лозунг оппозиционной политической коалиции «Другая Россия» (2006–2007), политического измерения у «Свободы и справедливости» нет: обсуждаются слезоточивые бытовые сюжеты об общей неустроенности русской жизни. Например, 2 сентября — как медики в инфекционной больнице погубили годовалую девочку, потому что промыли ей желудок шлангом для взрослых. На РЕН, по первому впечатлению, программа была жестче, там Макаров не давал спуску чиновникам. Становится ясно, что мы заслуживаем ровно столько свободы и справедливости, сколько имеем.

На этом фоне хитом выглядит «Исторический процесс», ремейк на «России 1» передачи «Суд времени», которая еще недавно выходила на Пятом канале. Ведущие Сергей Кургинян и Николай Сванидзе под видом обсуждения важных событий прошлого спорят о знаковых делах настоящего. Роли расписаны очень четко и, по-видимому, на 101% понятны исполнителям. Кургинян, застегнутый на все пуговицы, при галстуке, с прокурорской папочкой («У меня все ходы записаны!»), с обычным для него надрывом провинциального трагика — это голос стомиллионного простого народа, «быдла», как принято называть в околокремлевских средах. Сванидзе, одетый business casual, — глашатай продвинутого русского либерализма, того заведомого меньшинства, которое никак не может справиться с мрачным «быдлом», но худо-бедно тащит русскую историю куда-то вперед. У каждого из соведущих свои свидетели/секунданты, полностью укладывающиеся в имиджевый формат. Зрители интерактивно голосуют за того из спорщиков, чья позиция им ближе.

1 сентября в «Историческом процессе» спорили о Михаиле Ходорковском. То есть формально — о нашем доморощенном капитализме и о том, как он формировался со времен кооперации конца 1980-х. Но на самом-то деле все всё поняли.

Тот, кто не видел программу, мог бы подумать, что развернутое обсуждение Ходорковского на втором по важности госканале — это прорыв в новое информационное измерение и даже признак оттепели. На самом деле — ничего подобного. Стороны просто зафиксировали две принципиальные позиции: большинства и меньшинства. Кургинян застолбил, что Ходорковский — одновременно создатель и порождение криминального капитализма, а также номенклатурной приватизации. И будет сидеть. Сванидзе МБХ ожидаемо защитил и призвал отпустить, чтобы спасти инвестиционный климат, хотя проблему номенклатурной приватизации признал.

Похоже, всем «Историческим процессом» власть пытается сказать следующее. Народ у нас в России плох, беспросветен и дик. Вон, посмотрите, какую чушь несет бесноватый Кургинян — а ведь телеаудитория его всецело поддерживает, на долю интеллигентного Сванидзе остаются жалкие крохи. И потому мы, власть, должны править так, чтобы народу нравилось. Например, не выпускать Ходорковского, особенно перед выборами. Но в глубине души-то мы — либералы. И даем либералам говорить все, что они хотят. И защищаем их от ярости народной. Так что пользуйтесь элитной свободой слова и не заикайтесь о демократии…

1. «Исторический процесс» вызывает у меня протест и возмущение. Дешевый спектакль, передергивание фактов — это все неэтично.

2. Критикуют либералов. Негативная оценка 90-х. Ностальгия по СССР.

1–3. Последний раз я смотрел телевизор где-то в апреле. Не помню даже, что там шло. Не смотрю, потому что мне это абсолютно неинтересно.

1. Поразила свежая инициатива обновленного формата «Вечерних новостей» на Первом канале. Выпуск открылся репортажем о людоеде из Мурманска. От скрупулезных, бережно собранных подробностей затошнило с первой минуты. Видимо, подобные сюжеты и означают поиск нового телевизионного языка для информационного вещания, о котором многозначительно говорили создатели обновленного формата «Вечерних новостей» в предварительных анонсах.

2. Сейчас не время ярких эмоций. Идет процесс накопления сил перед очередным, последним и решительным, боем электората с властью за власть. Поэтому пока громкого «мочилова» по типу прошлогоднего, лужковского, не наблюдается. Вопрос с восхвалениями тоже решается просто: у нас есть постоянно действующий в телевизоре тандем Солнца и Луны, который выше всяких восхвалений.

3. ТВ традиционно проигнорировало 31 августа на Триумфальной. И опять же традиционно проигнорировало Беслан. У нас память одноразовая: последний теракт помним, а предыдущие уже забыли.

1. Когда я вижу трагические носогубные складки на лице Андрея Макарова, как будто он хоронит одновременно всю администрацию президента, правительство и «Единую Россию», а при этом разговор идет фантастической мелкости, это просто жалко. Не может федеральный канал заниматься проблемами, которые должны решаться на уровне местного самоуправления. Несолидно.

2. Новости я предпочитаю смотреть не по российским каналам.

1. Самым сильным впечатлением было происходящее на Восточном побережье США.

2. Когда я попадаю на наши новости, всегда слышу, кого привел Медведев, что сказал Путин… У Макарова в передаче речь шла о каких-то там бессердечных чиновниках. Это разве «мочилово»?

3. Безобразно забывают и замалчивают то, что произошло семь лет назад в Беслане.

2. Мне кажется, центральные каналы неровно освещают Прохорова: иной раз его «подмачивают» и принижают. Эти игры очень заметны и сильно дискредитируют Кремль.

1–3. Уже одиннадцать лет не смотрю телевизор. Новости узнаю в интернете.