«Вашингтонский обком» спешит на помощь

Если мировой финансовый кризис затянется, это может больно ударить по российской экономике. Между тем у денежных властей ведущих экономических держав, похоже, нет единого рецепта лечения мировой экономики

Глубокий кризис мировых финансов стал главной темой традиционной весенней встречи министров финансов и глав центробанков «большой семерки». Финансовому саммиту в Вашингтоне предшествовало обнародование доклада Международного валютного фонда, который оценил общий объем потерь в мировой экономике в связи с кризисом американской ипотеки в $945 млрд. Удивительно, но факт: эта колоссальная цифра многими экспертами была оценена как заниженная. Так, аналитики Lehman Brothers оценивают объем потерь в $1,2 трлн, а известный экономист из Нью-Йоркского университета Нуриэль Рубини заявил, что оценка потерь в размере $1 трлн является «мейнстримом», а сам он придерживается намного более пессимистичной точки зрения.

Вливаний не будет

Естественно, от министров финансов и глав центробанков G7¹ ждали решительных действий по преодолению кризиса. К этому призывал «большую семерку» и Международный валютный фонд. «МВФ видит сейчас 25-процентный шанс, что глобальный рост в 2008–2009 годах замедлится до 3% или ниже, что эквивалентно глобальному спаду», — написано в обзорноаналитическом докладе фонда. Глава МВФ Доминик Стросс-Кан выразил мнение, что наиболее эффективным способом исправления ситуации могли бы стать масштабные финансовые вливания: «Если банки не могут достаточно быстро восполнить потери капитала за счет частного сектора, можно попробовать использовать государственные средства».

Однако вопреки ожиданиям министры G7 не стали обсуждать вопрос совместных государственных интервенций на фондовые рынки или рынки недвижимости. «Нет консенсуса», — кратко прокомментировал этот отказ замминистра финансов США по международным вопросам Дэвид Маккормик. Впрочем, эксперты не видят ничего удивительного в том, что до вливаний участники саммита не договорились. Ведь фактически монетарные власти оказались меж двух огней — финансовым кризисом и инфляцией. «Средства, которые предлагается потратить на реанимацию глобальной банковской системы, это инфляционные деньги, которые экономика не произвела», — говорит старший аналитик ИК «ЦентрИнвест» Владимир Рожанковский. «Банки какнибудь выберутся. А для населения, особенно для наименее защищенной его части, еще больший разгон инфляции будет серьезным ударом», — объясняет он решение министров.

В результате финансовая «семерка» утвердила стодневный план по борьбе с кризисом, а также список мер, которые необходимо предпринять до конца года. Все меры фактически делятся на две категории: от частных финансовых институтов требуется прозрачность в оценке потерь, а от регулирующих органов — укрепление надзора за рисками в финансовом секторе. В частности, в течение 100 дней банкам и финансовым компаниям предлагается полностью отразить в своих полугодовых отчетах рискованные инвестиции, а также оценить свои активы по «справедливой» стоимости и привлечь новый капитал. Кроме того, финансовым компаниям предписано укрепить практику риск-менеджмента в соответствии с указаниями надзорных органов. Меры эти настолько абстрактные, что у специалистов сразу же родилось подозрение: «семерка» просто-напросто умывает руки, и настоящих рецептов от кризиса в ее арсенале нет.

В то же время вице-премьер и министр финансов России Алексей Кудрин, присутствовавший в Вашингтоне, но не принимавший участия в основных заседаниях (Россия не входит в финансовую «большую семерку», в отличие от политической), был достаточно оптимистичен в своих оценках. «Я считаю, что американская экономика находится в хорошем состоянии, несмотря на кризис ипотеки, который очень серьезно и беспрецедентно затронул финансовый рынок», — заявил Кудрин. «В ближайшие два квартала, конечно, мы можем видеть снижение ВВП, но я считаю, что американская экономика достаточно гибкая и мобильная, переживает не первый свой кризис, и такая рецессия с точки зрения темпов роста не представляет чего-то опасного. Это необходимая коррекция, усилившаяся за счет финансовых рынков», — уточнил российский министр. Кудрин добавил, что во время его переговоров с главой ФРС Беном Бернанке он почувствовал «ожидание… улучшения показателей, прежде всего в следующем году».

Риски

Пожалуй, главное, что определилось в ходе «весенних встреч» в Вашингтоне, — это основные экономические риски, с которыми столкнется человечество в результате нынешнего финансового кризиса. Речь идет о заметном росте цен на энергоносители, резком ослаблении главной мировой резервной валюты — доллара, продовольственном кризисе, глобальном снижении темпов экономического роста и ускорении инфляции. Все эти риски в полной мере относятся и к России. «Россия в эпоху глобализации слишком вовлечена в мировую финансовую систему, чтобы чувствовать себя «островком безопасности» в бушующем море кризиса», — считает Максим Шеин, начальник аналитического отдела ИК «БрокерКредитСервис».

Риск № 1. Продовольственный кризис, который во многом определяется небывалым взлетом цен на продукты питания. По данным ООН, мировые цены на продовольственные товары за 2007 год увеличились на 35%, а с 2002 года, когда начался рост, на 65%. Если смотреть по группам товаров, то в 2007 году зерно подорожало на 42%, а молоко и молочные продукты — на 80%. Лавина подорожания вызвана комплексом причин: ростом спроса на продовольствие в сравнительно богатых азиатских странах, рекордно высокими ценами на нефть, использованием пахотных земель и урожаев для получения биотоплива, масштабным неурожаем. И этот процесс повсеместного подорожания продуктов, по мнению главы Международного фонда сельскохозяйственного развития при ООН Леннарта Бейджа, уже невозможно обратить вспять.

Соответственно, набирает силу продовольственная инфляция, которая также приобретает вид мирового кризиса и уже приводит к волнениям. Акции протеста прокатились по Египту, Гаити, Кот-д’Ивуару, Камеруну, Мавритании, Мозамбику, Сенегалу, Йемену, Боливии и Индонезии. Россия также столкнулась с продовольственной инфляцией: продукты питания на отечественном рынке безостановочно дорожают начиная с минувшей осени. Противостоять этой напасти власти до сих пор пытались сочетанием административных методов («замораживанием» цен на социально значимые продукты) и рыночных (введением заградительных пошлин на экспорт зерна из России). Судя по высказываниям Кудрина в Вашингтоне, на эти же меры правительство будет опираться и впредь. Беда в том, что они оказались неэффективными. Цены на продовольствие внутри страны продолжают расти, а в марте наблюдался взлет стоимости самого «социально значимого» продукта — хлеба. Инфляция же продолжает раскручиваться рекордно высокими темпами. Некоторые надежды сейчас впору связывать лишь с новым урожаем, который, по данным главы Минфина, должен быть лучше обычного.

Риск № 2. Продолжающееся ослабление доллара. Министры финансов и главы центральных банков стран G7 по итогам встречи в Вашингтоне выразили озабоченность падением доллара по отношению к основным мировым валютам. «Со времени нашей последней встречи время от времени наблюдались резкие колебания курсов основных валют, и мы обеспокоены тем, какие последствия это будет иметь для экономической и финансовой стабильности», — говорится в их заявлении. В тексте заявления нет прямого указания на возможность денежных интервенций, но аналитики делают вывод, что G7 обеспокоена слабостью доллара и в будущем может предпринять более агрессивные действия для его поддержки. «Я подтвердил в очень сильных формулировках нашу приверженность сильному доллару», — вынужден был заявить после встречи министр финансов США Генри Полсон. Между тем доллар стабильно катится вниз с 2002 года. С пика 82,7 цента за евро он упал до отметки 1,59. С 31 декабря он подешевел по отношению к европейской валюте на 7,8%.

Для России слабеющий доллар — тоже проблема. Ведь постоянное укрепление рубля грозит замедлением темпов экономического роста в стране. Может быть, поэтому Алексей Кудрин в отношении американской валюты предпочитает быть оптимистом: «Думаю, что период снижения доллара придет к концу. Даже если будет еще снижение, в дальнейшем это только усиливает вероятность его повышения».

Независимые эксперты оценивают возможные колебания валютного курса неоднозначно. «Мы уже видим, что экономический рост не пострадал от растущего рубля, — уверяет главный экономист «Тройки Диалог» Евгений Гавриленков. — Но и несколько наивная надежда Центробанка с помощью укрепления рубля сдержать инфляцию тоже очевидно не оправдалась». Наталья Орлова, главный экономист Альфа–Банка, главную угрозу для России со стороны слабеющего доллара видит в увеличении импорта. «Импорт за последний год вырос на 30%. При этом одновременно с заграничными товарами мы импортируем инфляцию», — поясняет Орлова.

Риск № 3. Дальнейший рост цен на нефть и другие энергоносители. Последние несколько недель нефть совершает небольшие движения то вверх, то вниз, в целом удерживаясь в пределах 100–110 долларов. Если же брать тенденцию последних нескольких лет, то цены на нефть продолжают расти ударными темпами, что во многом объясняется как раз удешевлением доллара. Характерно, что американский банк Citigroup на днях повысил свой среднегодовой прогноз цены на нефть в этом году сразу на 20% — до 96 долларов за баррель. Аналитики полагают, что на мировом рынке сейчас расширяется разрыв между спросом и предложением, что и создает динамику увеличения цен. При этом специалисты банка не согласны с утверждением, что цикл роста цен на сырье завершился.

Для мира дорогие энергоносители — постоянная головная боль. Однако для России, одного из крупнейших экспортеров углеводородов, они — главное экономическое преимущество, источник роста ВВП и пополнения бюджета. Может быть, поэтому в оценке энергетических рисков мы явно идем не в ногу с остальным миром. Если страны «Большой семерки» опасаются дальнейшего роста цен на «черное золото», то Алексей Кудрин, наоборот, предвидит падение нефтяных цен. «Цена 100 долларов и выше является неустойчивой, спекулятивной, она не продержится долго. Она сегодня оторвалась от основных показателей спроса и предложения, зависит от многих событий, в том числе политических и локальных, связанных с объемами добычи», — заявил Алексей Кудрин.

Эксперты считают, что в принципе предположения российского министра небезосновательны. Максим Шеин обращает внимание на то, что экономический спад в Штатах и потенциально еще в некоторых развитых государствах может привести к снижению спроса на сырье. Между тем, если цена на нефть покатится вниз, это чревато самыми серьезными последствиями для российской финансовой системы: резким падением акций отечественной «нефтянки», отрицательным сальдо торгового баланса, быстрым проеданием ресурсов Резервного фонда…

Безусловно, у России в бушующем море кризиса, о котором говорил Максим Шеин, свой курс. Ясно одно: штормовые ветры нас не обойдут стороной. При этом глубина влияния мирового кризиса на российский рынок будет зависеть от его продолжительности. «Если рецессия затянется хотя бы на год, это может самым негативным образом отразиться на российской экономике», — считает Шеин.